На войне как на войне - Самаров Сергей Васильевич - Страница 43

Я отлично знаю все законы профессионального киллера. По этим законам и по логике так поганенько сложившейся ситуации Югова следовало бы ликвидировать. Никому такие свидетели не нужны, даже если они в ресторан за свой счет пригласят. Разве что захотят дать престарелому официанту раскладку, при которой ФСБ сует свой длинный нос туда, куда ей совать его не следует, — в дела военной разведки. В любом другом случае такие свидетели становятся в этой жизни людьми лишними. Тем более свидетели со слабостью характера. Но обстоятельства сложились в пользу капитана. Гибель двух сотрудников ФСБ в одном месте, да еще если учесть, что оба они разрабатывали один и тот же объект, то есть меня, едущего под чужим именем в этом же поезде, сразу наведет на след. Доказать что-то не смогут, но нервы потрепят основательно. Особенно если приплюсуют к делу запись моего разговора с Труповозом в его кабинете. «Жучок» я снял слишком поздно. Наверняка у них уже есть запись.

Пусть живет. Пока...

Охотников на такого редкого зверя, как капитан ФСБ, можно считать, уже бывший, найдется немало. Я не думаю, что Труповоз его выпустит. Или похоронит, или плотно загрузит работой на бюро ритуальных услуг. Ему такие информированные парни нужны. И квалификация у Югова, если ему пить не давать, несравненно выше всех остальных могильщиков из бюро. Хотя стреляет плоховато. Я же перед прощанием с капитаном поинтересовался:

— "Жучок" в кабинете Труповоза сработал?

— То есть? — засуетился он. Или надеялся, что я ничего о «жучках» не знаю?

— Наш разговор о Таманце был записан?

— Да.

— Пленку изъять можно?

— Пленку можно. Только запись в копии уже ушла в Москву. В отдел внутренних расследований. И в распечатке сдана в наш архив. Зарегистрирована. Даже если стереть в компьютере электронную версию, останется «бумажная». Такие вещи всегда дублируются.

— При чем здесь отдел внутренних расследований? Этим-то я зачем нужен?

— Им генерал Легкоступов нужен.

— Легкоступов «вел» с твоей помощью меня, а ты, в свою очередь, «вел» Легкоступова?

— Да.

— Интересно получается. Ладно. Живи... — напутствовал я его и ушел в свой вагон, взяв по дороге у проводницы стакан с чаем.

За столом в купе ужинала моя объемистая соседка. И я сел с краешку, чтобы не мешать. Через минуту капитан проковылял мимо открытой двери по коридору. Не заглянул. Хоть это сообразил. Я посмотрел ему вслед. Югов словно состарился. Плечи сгорбились, и походка ковыляющая. Давит на него психологическая нагрузка непомерно. Должно быть, он сталкивался со смертью не раз — такая уж служба. Но впервые сам держал в руках чужую жизнь. И ноша оказалась не по нему. Это случается со многими. Сначала тяжело. Потом у большинства проходит.

Соседка долго утоляла голод. Наконец устала жевать, взяла полотенце и ушла умываться. Я переоделся и, поскольку время уже было позднее, завалился спать, так и не допив свой чай. Слишком трудной была предыдущая ночь, чтобы меня мучила бессонница. Даже после сегодняшнего происшествия в тамбуре соседнего вагона я не занервничал. Это хорошо. Не будет голова болеть.

А проснулся рано утром от храпа соседки. Парни на верхних полках спали тихо. А она просто захлебывалась собственными звуками. Впечатление было такое, будто бегемоты на болоте в футбол играют. И под их мощными лапами грязь хлюпает.

Я настойчиво постучал по столу. Женщина проснулась. Храпеть перестала и сразу ощупала поясную сумку, которую даже на ночь не решилась снять и спрятать под полку, на которой спит — вдруг найдется тяжелоатлет-рекордсмен, так нежно ее поднимет, что она не проснется, и сумку стащит. Сумка оказалась на месте. Соседка успокоилась, подняла голову и посмотрела на дверь. Должно быть, подумала, что стук раздавался оттуда. Но повторно никто не постучал, она повернулась на бок и благополучно уснула.

Я уже выспался. Но остался лежать с закрытыми глазами, заново прогоняя перед собой всю картину предстоящего и вспоминая прошлое.

Поезд приходит на место в час дня. Остановиться мне есть где. Не придется тратить время на поиски безопасного жилья. Это уже легче. Поэтому сразу по приезде примусь за дела.

Работа в этот раз предстоит нелегкая. И я не зря запросил с Труповоза солидную сумму. Рассчитывать на простой ход не стоит. Не получится. Таманец давно ждет удара в свои ворота. В городе криминогенная обстановка сложная. Он у всех на виду или, по крайней мере, на слуху и потому очень себя бережет. И знает, что с ним постараются рассчитаться. Я хорошо помню свой двухмесячной давности приезд в город. Тогда трижды встречался с Таманцем лично. Он хотел контролировать все детали моей работы. Дал мне двух своих ребят, которые обеспечивали разведку. Толковые, надо сказать, парни. Оба Афган прошли, и нам было о чем поговорить, что вспомнить. Хорошо они помогли. У Труповоза таких нет.

Тогда я сделал красивую операцию. Я люблю работать красиво и сложно. Иначе интереса в своей деятельности не вижу. Кто-то предпочитает простые и безопасные варианты. Снайпер, например, в состоянии решить многие проблемы. Где-то и снайперов используют. И платят им копейки. Но далеко не все и не так качественно работают, как могу работать я. Уровень киллера всегда определяется длиной дистанции. Чем ближе стоишь к клиенту, тем выше твой профессионализм. Это общепринятое мнение. Но никто из заказчиков не знает, что профессионализм сказывается в первую очередь в другом. В умении «красиво уйти» с места работы. Даже в боксе выход из ближнего боя — серьезная вещь, и нужны навыки, чтобы не получить случайного удара. В моей профессии случайный удар или выстрел могут все решить. Я пока справляюсь с задачей...

Таманцу в тот раз необходимо было продемонстрировать силу. Красиво продемонстрировать. Дерзко. Эффектно. Новые люди появились там, где он считал себя хозяином. Сильные парни, не считающиеся с авторитетами и договоренностями. С одной стороны, это походило на беспредел. Но их беспредел не касался посторонних, и потому их нельзя было отнести к беспредельщикам полным и организовать по этому поводу сходку, чтобы поставить новичков на место. Они оттеснили сначала более слабых конкурентов Таманца, которым он давал худо-бедно существовать, потом стали подпирать и его самого. Несколько раз дело доходило до перестрелки. И Таманец потерял пару своих парней.