Золото Удерея - Прасолов Владимир Георгиевич - Страница 10

- Чего грустишь казак?- услышал он знакомый голос. Федор глянул на дорогу. Из тайги тяжелой походкой, весь в рванине, опираясь на сосновый посох, вышел Семен.

- Вот те раз? Дядя Семен, чо ж ты с зимовья ушел, я ж тебя там встретить собирался?-

- Дак ждал два дня, а на третий сам пошел, вдруг ты не придешь!- улыбнувшись, ответил Семен.

- Я ж слово дал!- обиделся Федор.

- Ладно, не серчай, пошутил я, знал что вернешься –

Семен устроился рядом на ствол дерева.

- Просто решил тебе на встречу выйти, да разминулись. Тропу твою не разглядел. Только сейчас и вышел к дороге, считай, три дня плутал. А тут ты, вот как быват. Видно нам с тобой дальше одной дорогой жизнь пробивать придется. Не зря нас сводит судьба. Ты как считаешь?-

- А чо? Я с детства мечтал с тобой на Удерей реку податься, золото промышлять. Веселый ты тогда был и други твои понравились мне. Где ж они теперь, а ?-

- Долго рассказывать. Кто где, а кто уже в сырой земле, потом расскажу, время будет в достатке –

- Ладно, пойдем в село. В баньке помоемся, тут недалече уже. Слышишь - собаки брешут.-

- Не могу Федор, я ж тебе говорил –

- Что ж делать? –

- Сам не знаю, схорониться пока надобно, сил набраться, потом видно будет –

- Тут недалече избушка есть, брошенное зимовье, старое, если подладить, лето пожить можно, идем туда –

После недолгого раздумья Семен согласно кивнул головой.

- Что ж, идем.-

Продираясь сквозь чащу, без тропы, они нескоро добрались до старого вросшего в землю строения. Оно притулилось к скалистому обрыву в густом ельнике и совсем обветшало. Пологая крыша светилась дырами, почерневшие стволы низкого сруба обросли мхом. С пяти шагов не сразу приметишь. Ни двери, ни очага и сырой плесневелый воздух внутри.

- Да не хоромы - вздохнул Семен.

- Ни чо, подлатаем крышу, очаг сложим, протопим, дверь наладим, дядь Семен, иль всеж в село? – сбросив с себя мешок с поклажей, спросил Федор.

- Дак, сам же говоришь - подлатаем, протопим! Остаюсь, коль сии хоромы поправить поможешь –

- Ну тогда, собирай сушняк, костер зажжем, перекусим и за дело. К ночи надо поспеть, а то комары зажрут –

- Федор, схватив котелок, спустился ниже, где журчала в каменьях вода. Набрав ее, чистой и студеной, он сначала напился, сполоснул лицо, а потом, набрав котелок, вернулся к зимовью. У зимовья уже весело трещал костер, Семен, подкладывая зелень, дымил, разгоняя летучую нечисть.

- Скоко тут зверья, заживо сожрут! – ворчал он, отмахиваясь от полчищ комаров.

- Вечером, если такая тишь будет, точно сожрут. Место тут такое, комариное, зато мошки нет –

- От - то уже хорошо –

- Там ручей, дядь Семен, иди сполоснись, и вот, я тебе одежку принес, оденься, все с комаром легче справляться будет, а то у тебя не кафтан, а решето.-

- Добро, Федор, спасибо –

- Прихватив одежду, Семен ушел к ручью. Федор поставил котелок на огонь. Разложил немудреную еду на камне, нарезал кусками вяленое мясо, лепешки, лук. –

Семена не было долго, уж закипела вода и Федор заварил ее травами. Тонкий аромат поплыл от млеющего в живительной влаге листа зверобоя и мяты. Не удержавшись, Федор окликнул Семена, не услышав ответа, спустился к ручью. На излучине ручья, по щиколотку в воде, согнувшись, стоял Семен и что - то делал.

- Дядь Семен, ты чо там, пошли, все готово, поспешать надо, делов - то много.-

Семен оглянулся, увидел Федора и широко улыбаясь распрямился во весь рост. В его руках была деревянная, лопнувшая в нескольких местах, черная от старости посудина, больше похожая на лопату без рукоятки.

- Поди сюда, глянь!- крикнул он.

Федор спустился к ручью. – Чо там?-

- Гляди!- Семен протянул ему посудину. На самом ее дне, среди небольшой горстки песка с водой проблескивали желтые песчинки.

- Что это? Нешто золотой песок?- неверя своим глазам спросил Федор.

- Точно, Федька, это золото! Ручеек то золотой, во как!- тихо, но с азартом сказал Семен.

- Вот те на, совсем рядом. Нешто правда, золото!?-

- Оно, оно Федька, самому не верится. Таку даль ходили, а оно вот, под боком, прям рядом, далеко мы от села?-

- Да верст пять – шесть, не боле –

- Это Федь хорошо и плохо. Этот ручеек теперь беречь надо, чтоб ни одна душа живая не проведала про него! Кто зимовья этого хозяин? Не наведается часом?-

- Да брошенное оно, сколько себя помню. Охотился, отец сказыал, тут ране дед Мотыга, да давно это было. Зверь перевелся он и ушел дале, а избушка вишь, в землю уже вросла.-

- Все бы так, то ладно бы было! – Выбираясь из ручья, Семен протянул руку и ухватился за протянутую руку Федора. Федор легко выдернул его на крутой в этом месте берег.

- Силен парень - подумал Семен, направляясь к зимовью.

- Однако, кто- то здесь был, кто- то этот лоток здесь оставил – указывая на деревянную посудину сказал Семен когда они, уже расположившись у костра, ели. Это струмент специальный, как он сюда попасть мог?-

- А где ты его нашел?-

- Дак на бережку ручья, у дерева поваленного, в корневище –

- Может, его водой принесло откуда? По весне? Весной этот ручеек в речку превращается, не перейдешь-

- А где его начало?-

- Кто знает? Впадает в Карнаев ручей, а где зачинается, не ведаю, не ходил по нему.-

- Может и принесло водой, лоток- то давно сделан, не так, как сейчас -

- Гадать не будем, надо избушку ладить, а то сожрут ночью звери лютые - отмахиваясь от надоедливых комаров, сказал Федор поднимаясь.

- До темна они затыкали мхом и берестой дыры и прорехи в избушке, благо и того и другого было вдоволь. Семен нарубил еловых лап и что - то плел из них. Федор, смекнув, помогал, и вскоре они улеглись на душистые и пружинящие под тяжестью тела постели.

- Ловко у тебя дядя Семен это получилось –

- Первое дело в тайге у старателя, на земле не спать. А еловая лапа, лучший материал для матраса. Зимой и летом пушистая. Правильно сплети и хоть на снег, хоть на каменья ложись, тепло из тела земля не заберет.-

На скорую руку сложенный очаг еще не обогрел зимовья и сырость выступала на бревнах бурыми каплями. Дым, медленно выходя через дверной проем, застилал все, оставляя только три вершка от пола на котором они спали. Щипало глаза, першило в горле, но за то не было комаров.

- Ничо, завтра день топить буду, просохнет, да дверь наладим, во жизня будет, песня, да Федь? – устраиваясь по удобней, раны сильно беспокоили его, сказал Семен.

- Поутру пойду в село. Разбой домой вернулся, а я нет, мать суматоху поднять может. Медведь коло села озорует, надо пораньше вернуться. Еды возьму, кое - что из припасов и вернусь –

- Кайло у тебя есть?-

- Нету, но знаю где взять –

- Найди Федь, без кайла мы тут ни чо не сможем проверить, и пару лопат. –

- Неужто здесь можно золота намыть?

- Посмотрим, как фарт пойдет. Бывало, неделю лопатишь и ничего, а иной раз копнул и вот оно окаянное. Фарт, Федор, в старательской жизни - главный козырь!-

- Сколь тебя не будет?-

- Вечером завтра и буду -

- Хорошо, а чо скажешь своим?-

- А чо говорить, я сам себе хозяин, надо в тайгу и все – повернувшись на бок, ответил Федор. Он закрыл глаза, но сон не шел. То про Анюту думалось, то про своих домашних. Как он матери скажет, что в самую пору сенокосную ему, все бросив, в тайгу надо. Хозяин то он сам себе хозяин, токо какой хозяин вот так, свое хозяйство на бабьи руки бросит. Не управятся без него, ох не управятся.- Тяжело вздохнув, он перевернулся на другой бок.

- Не спишь? –

- Не, не спится что – то. А сколько сможем добыть ежели сейчас возьмемся и до конца лета работать? Я без отдыха согласный, пока ты подлечишься, токо показывай чо делать –

Семен, выслушав столь наполненную энтузиазмом речь, улыбнувшись, спросил

- Вот ты неугомонный, я ж тебе объяснял, как фарт пойдет. А для чего тебе золото, Федь?

Коней купить или лавку открыть хошь, богатеем стать, чтоб все тебе завидовали? Величали по батюшке, шапки сымали перед тобой. А Федь?-