Стрельба в невидимку (Десерт для серийного убийцы) - Самаров Сергей Васильевич - Страница 64

Он явно заинтересовался. Профессионал всегда заинтересуется. Я так и думал, рассчитывая на его консультацию. Не на то, что захочет помочь, но явно захочет показать дилетантам, насколько он специалист в своем деле.

— Вот и мы столкнулись с таким.

— Ну, — как обычно, не вовремя вступил в разговор майор, — не совсем так. Мы столкнулись не с компьютерным преступлением, а с убийством программиста.

— Ну, — передразнил я майора, — и это не совсем так, потому что выплывают такие подробности, которые несомненно заинтересуют и тебя.

— Мужики, давайте без пикировки. Мы представляем три почти враждующих стороны, — Панкратов улыбнулся, отдавая дань своему пониманию отношений ментовки, ФСБ и частного сыска, и от улыбки его, в общем-то, страшноватое лицо преобразилось, обнажив натуру добродушную и миролюбивую. — И, тем не менее, делаем одно общее дело. Сначала давайте разберемся, сведем концы с концами, а потом уже будем славу делить.

— А кто здесь о славе говорит? — спросил Лоскутков.

— Частный сыщик... — вставил я. — Как обычно, я доберусь до самого интересного, а слава уйдет или к Лоскуткову, или в ФСБ. Так уже сколько раз бывало.

— Сколько ты вообще сыском занимаешься? — дотошно спросил майор.

Я промолчал.

— Может, хватит?.. Итак, я слушаю тебя, Сергей Иванович. Только с самого начала, если можно.

И я начал с самого начала. Как Санька Чанышева пришла в райотдел, как сдалась на милость правосудия, и все дальнейшее. Лоскуткову это было неинтересно, и он только сопел, попивая чай. За окном начался все же дождь, и пот с лица майора тек точно такими же струями.

Когда я дошел до программы работы с кассовыми аппаратами, Панкратов перебил меня:

— Это невозможно. Большинство кассовых аппаратов в нашем регионе — фирмы “Самсунг”. Или ее аналоги. Фирма дает абсолютную гарантию непроникновения в фискальную память. Там заложена программа уничтожения всех данных памяти в случае попытки изменения.

— Знаешь, — сказал я, — в Афгане мы взяли в плен одного моджахеда. Сам он ходил в драных штанах и галошах на босу ногу, а его охраняла сотня человек со “стингерами” и два танка! Так вот, он обыкновенными цветными карандашами рисовал хоть доллары, хоть рубли — такие, что от настоящих без бутылки не отличишь. Сначала на бумаге рисовал водяные знаки, потом белым карандашом эти знаки закрашивал и наносил основной рисунок. Пока бумажки не промокнут, они — настоящие.

— И что ты с этим моджахедом сделал? — спросил Лоскутков подозрительно.

— Две недели заставлял на себя работать, а потом, как и положено, расстрелял.

Рысьи глаза смотрели на меня не мигая.

Ему от всей души хотелось мне поверить. Просто до зеленой тоски хотелось.

— А ты думаешь, на какие шиши я вчера купил себе сотовый телефон и компьютер? — спросил я невинно.

— Нет, я серьезно, — сказал Панкратов.

— Я тоже серьезно.

— И я про такую штуку слышал, — Лоскутков вернулся к делу. — Про кассовые аппараты. Мне один подонок на допросе рассказывал. Они этого умельца целый месяц искали.

Хотели на хвост сесть и заставить на себя работать. Так и не нашли. Только откуда у тебя эти сведения? — обратился майор ко мне.

— Работать надо даже по ночам. Бегать по городу, а не ждать, когда тебе в кабинет принесут протокольчик и доставят задержанного.

Тут мент доказал, что он тоже иногда не дурак.

— Осоченко? Я его назавтра на допрос вызвал.

Мне захотелось крикнуть клиенту:

“Гоша, это не я... Лоскутков и сам — почти умный...”

К сожалению, Гоши рядом не оказалось.

— Давай дальше... — попросил Панкратов. — Ты даже не представляешь, во что ты влез... Если это тот человек... Я с этим проклятым программистом второй год бьюсь, найти его не могу.

Оказывается, я попал в точку.

— Но ты же говоришь, что такое — невозможно?

— Приходится верить в нового Левшу. Он помимо этого столько уже наворочал, что хочется за голову схватиться. Попробовал себя во всех почти областях. И так навострился следы убирать, что невозможно найти телефон, с которого он работает. Только во время самого сеанса можно за руку схватить. За номер то есть... А кто знает, куда он в следующий раз влезет? Если полностью все раскопать, то, думаю, наберется по совокупности на пожизненное заключение. Такие авантюры, что вам в вашем управлении, — почти реверанс в сторону майора Лоскуткова, — сроду и не снились. И в результате каждого дела мы выходили на совершенно посторонний телефон, с которого он якобы и работал. Но хозяева телефона ничего об этом не знают и вообще компьютеры только в американских фильмах видели.

— Что касается кассовых аппаратов, то из квартиры Чанышевых пропал ноутбук, с которого он работал.

— Это что такое? — спросил Лоскутков.

— Маленький переносной компьютер, меньше “дипломата”.

— Ничего оттуда не пропадало, — мент упертый, как телеграфный столб. Того и жди, что сейчас, как этот столб, загудит от возмущенной уверенности.

— Ты точно знаешь?

— Точно. Я специально просил притащить туда Александру Чанышеву, чтобы она осмотрела квартиру после визита Гальцева. Все на месте.

— Во-первых, она наркоманка. И не всегда может сосредоточиться. Возможно, она просто и не хотела сосредоточиваться. Если бы ты пообещал ей после осмотра дозу вколоть, тогда разговор был бы иной. Во-вторых, я не вполне уверен, что Александра Чанышева сама не перепрятала этот ноутбук, чтобы он не попал в руки ментам и налоговой полиции.

— Тогда она должна была бы знать заранее, что ее отпустят. А она пришла сдаваться...

Я уперся кулаками в стол и приблизил свое лицо к лицу майора.

— А ты попробуй предположить, что она это знала!

Он смотрел на меня тупо и зло с минуту.

Я выдержал взгляд. Через минуту Лоскутков начал соображать.

— Новый поворот в деле... Новая версия...

— По моим данным, Валентин Чанышев зарабатывал очень большие деньги. Как обыкновенный “новый русский”. Сколько зарабатывает “новый русский”?

— Обычно к ним относят того, кто зарабатывает больше шести тысяч баксов в месяц, — сказал Панкратов.

— Я имею желание предположить, что Валентин Чанышев зарабатывал, как парочка “новых русских”. Или даже того покруче...