Заклятие короля-колдуна - Сальваторе Роберт Энтони - Страница 69

– А вот и вы, – приветствовал их дроу, когда они показались в вестибюле. – Как раз вовремя, к финалу.

Он на шаг отступил от книги, растопырил руки, сомкнул большие пальцы и что-то прошептал, взывая к чарам одного из колец. Огненные веера устремились от его пальцев к фолианту, он вспыхнул. Джарлакс со смехом достал кинжал и принялся кромсать страницы, повсюду разбрасывая клочки обуглившегося пергамента.

Дроу не зря устроил этот экстравагантный спектакль: незаметно для всех он добрался до сокровища, которое искал, и спрятал его в рукав, делая вид, что яростно уродует страницы. Это был пурпурный сверкающий череп, но только на этот раз не человеческий, а драконий.

Едва дроу коснулся пальцами поверхности камня, как понял, что внутри заключена вся энергия черного дракона. Он чувствовал его ненависть и негодующую ярость. Но еще сильнее был страх дракона.

И это было приятно.

Сразу за воротами замка пятеро спутников неожиданно встретили друзей.

Горгульи погибли одновременно с уничтожением дракона и смертью замка, и Уингэм, понимая, что за стенами города случилось что-то важное, немедленно по окончании битвы с крылатыми тварями вышел из северных ворот Палишука с отрядом воинов-полуорков.

Каково же было их облегчение, когда они увидели пятерых смельчаков, выходящих из ворот, разбитых Атрогейтом!

Однако с облегчением родилась и тревога – ведь четверых не было, а среди них и благороднейшего человека, не один десяток лет бывшего другом их городу.

Аррайан подбежала к Уингэму и крепко обняла. Раздались приветственные крики, но вскоре они смолкли, потому что девушка и Ольгерхан подтвердили, что в замке погибли Эллери, Кантан, добрейший Праткус и Странник Мариабронн.

Радовались молча, но все-таки радовались, несмотря на печальные вести, – все же опасность миновала и город был спасен.

Помолившись с остальными за погибших, Уингэм потребовал рассказа обо всем, что произошло.

– У нас еще будет время, когда вернемся в Палишук, – возразил Джарлакс, и все согласились, даже сгоравший от любопытства старый полуорк.

Хоть замок и мертв, но находиться ночью посреди дикой степи никому не хотелось.

На пути в город дроу пристроился к Уингэму и сказал:

– Мы ее чуть не потеряли. У Ольгерхана слетело кольцо, и девочка едва не погибла, когда вся тяжесть так внезапно навалилась на нее.

Уингэм остро глянул на него и, судя по выражению лица, чуть было не спросил: «А ты откуда об этом знаешь?»

– Поскольку кольца Ольгерхана мы не нашли, пришлось очень спешить. К счастью, к тому времени мы уже готовы были сразиться с настоящим хозяином замка, огромным драколичи невероятной мощи.

Старик Уингэм вытаращился на темного эльфа:

– Похоже, тебе есть что порассказать.

– Да, денек выдался нелегкий, – согласился Джарлакс.

В эту ночь весь город, от мала до велика, собрался, чтобы послушать рассказ о победе над драконом-личи. Само собой, рассказчиком выступал Джарлакс, который, как никто другой, умел поведать увлекательную историю. Атрогейт умудрился вставить несколько дурацких стишков, и недовольные взгляды слушателей, похоже, доставили ему особенное удовольствие.

Энтрери между тем, не привлекая ничьего внимания, двигался к выходу из большого зала, где они расположились. Говорить ни с кем не хотелось, не хотелось, чтобы дружески хлопали по спине, и уж тем более не хотелось отвечать на возможные вопросы о смерти Эллери и Кантана.

Но один человек в толпе, стоя у двери, которую ему было не миновать, пристально наблюдал за ним.

– Как Дэвис Энг? – спросил он, останавливаясь рядом с Калийей.

– Отдыхает, – сухо ответила она. – Чуть не погиб, когда на город налетели горгульи. Хорошо, что я была с ним.

– Ты просто герой.

Калийа гневно поглядела на него:

– А что, так следует называть только тебя?

– Ну, мы же звали тебя с собой.

– Тогда я, как и Эллери, сейчас была бы трупом.

Энтрери вместо ответа улыбнулся, отвесил поклон и вышел.

Ночь была темной, радостные возгласы за спиной почти не слышны. Он остался наедине со своими чувствами, включая и те, которых прежде в себе не подозревал. В его воображении возникло лицо Аррайан, потом пришла мысль о Двайвел Тиггервиллис. Вспомнил он и об испытанной им злости и обиде, когда Аррайан призналась в любви к Ольгерхану.

Откуда такие чувства? И почему они так мучительны?

Он признавал, что Аррайан ему нравится, но Эллери и Калийа тоже нравились ему. Он вовсе не любил эту девушку – да и как это возможно, если он ее совсем не знает?

Но сейчас, когда ничто не отвлекало, не грозили никакие опасности, у него было время задуматься обо всех этих странностях, поразмыслить и все сопоставить.

Убийца вынул флейту Идалии и, поглядев на нее долгим взглядом, грустно усмехнулся.

Значит, это сестры-драконы и дружок-дроу с ними заодно задумали таким образом манипулировать им.

Но почему-то Артемис Энтрери ничуть на них не сердился.

Три дня спустя повозка, в которой сидели Энтрери, Джарлакс, Калийа, Атрогейт и Дэвис Энг, выкатила из ворот Палишука. Несколько солдат-полуорков вызвались сопровождать их и охранять в пути. Следом ехала вторая повозка с телами Праткуса и командира Эллери. От тела Мариабронна почти ничего не осталось, а останки Кантана, которые добровольцы, отправившиеся позднее в замок, как будто доставили в город, в повозку не погрузили. Ходили слухи, что за день до отъезда кто-то приехал потихоньку и забрал его тело, но Энтрери и обычно подозрительный Джарлакс почему-то этим россказням не поверили.

– Лучше бы не пускать в замок всяких зевак, – сказал дроу старику Уингэму, провожавшему их вместе с Аррайан, Ольгерханом и еще одним стариком, которого представили как знаменитого и уважаемого сказителя. – Книга уничтожена, здание, судя по всему, мертво, но все-таки на нем заклятие Женги, кто знает, какие еще сюрпризы короля-колдуна там могут таиться?

– Солдаты, побывавшие внутри, поведали всем о судьбе Праткуса, – ответил старый торговец, – и сообщили, что никаких сокровищ там нет. Замок останется стоять как есть, пока не приедут посланные от короля Гарета обследовать его по-настоящему.

– Тогда прощайте, – сняв шляпу и отвесив низкий поклон, сказал Джарлакс. – Надеюсь, я еще вернусь, чтобы получше познакомиться с вашим милым городком.

– Всегда рады, Джарлакс, – сказала Аррайан, – хотя теперь придется ждать весны, чтобы приехать еще раз.

Дроу улыбнулся и погладил перстень, который девушка дала ему по его просьбе, с тем чтобы он мог хорошенько изучить кольцо и, быть может, сделать еще пару взамен утраченного. Уингэм не возражал, и девушка отдала – ведь оба они даже не подозревали, что второй перстень уже давно находился у Джарлакса. Пропустив остальных спутников и оставшись один в комнате, он с помощью короткого заклинания быстро обнаружил кольцо – дроу был не из тех, что станут разбрасываться столь ценными вещами.

– Скоро зима придет, – сказал Уингэм, – хотя здесь зима если еще не наступила, то всегда не за горами.

– И ты тоже будешь желанным гостем, Артемис Энтрери, – добавил Ольгерхан.

Убийца переглянулся с ним и посмотрел на Аррайан, тепло и благодарно улыбающуюся ему. Помолчав, он достал из кармана флейту Идалии и снова задумчиво посмотрел на полуорков. При этом он почувствовал, что Джарлакс несколько напрягся в ожидании того, что он намерен сделать.

Энтрери хотел передать флейту Ольгерхану, но передумал.

– Может, за это время я научусь сносно играть на ней и тогда позабавлю вас, когда приеду снова, – проговорил он, а Джарлакс довольно ухмыльнулся.

– Это будет замечательно, – с улыбкой сказала девушка.

И повозки тронулись в путь. Артемис Энтрери долго еще глядел на все уменьшавшиеся фигуры полуорков, поглаживая свою флейту.

Остаток дня прошел обыкновенно. Даже Джарлакс угомонился и почти не донимал приятеля разговорами. Разбили лагерь, и Энтрери устроился на ночлег на скамейке возницы в повозке, в основном по той причине, чтобы никто не смог расположиться рядом. Больше всего ему хотелось остаться одному, а еще лучше – уйти куда-нибудь подальше, достать флейту и снова поиграть.