Воин - Сальваторе Роберт Энтони - Страница 69

– Нет! – выпалил квиклинг.

Не привыкший к неповиновению Родди грозно уставился на него.

– В-этом-нет-необходимости, – солгал Тефа-нис. – Дров-мертв, его-прикончил-ворг. Однако эти слова не убедили Родди.

– Однажды-я-уже-привел-тебя-к-дрову, – напомнил Тефанис.

Хотя Родди и был разочарован, но он больше не испытывал недоверия к квиклингу. Если бы не Тефанис, Родди никогда не обнаружил бы Дзирта. Сейчас он находился бы более чем в ста милях отсюда, вел поиски вокруг пещеры Морьюима и изводил золото на лживые россказни драконов.

– А как насчет слепого следопыта? – спросил Родди.

– Он-жив, но-пусть-живет, – ответил Тефанис. К-нему-присоединилось-множество-могущественных-друзей. – Он указал взглядом на тело Келлиндила. – Эльфы. Множество-эльфов.

Родди кивнул в знак согласия. Он не питал к Монши неприязни и к тому же вовсе не жаждал встречаться с родственниками Келлиндила.

Они зарыли тело Келлиндила и те вещи, которые не могли унести с собой, нашли собаку Родди и той же ночью отправились на запад, в дикие края.

А в роще Монтолио мирно и с пользой пролетали весенние дни. Дзирт постигал науку и мудрость следопытов с большей легкостью, чем ожидал оптимист Монтолио.

Дров выучил названия всех деревьев и кустов в этой местности, узнал имена животных, а самое главное, он научился подбирать ключи к загадкам природы, которые дарила ему Миликки. Когда ему встречалось неизвестное животное, он обнаруживал, что по движениям и повадкам зверя может быстро понять его намерения, особенности поведения и настроение.

– Иди и потрогай его шкуру, – прошептал Монтолио как-то раз серым непогожим вечером и указал на другой конец поля, где возле деревьев белым пятнышком мелькал хвост оленя.

Даже при таком тусклом свете Дзирту трудно было разглядеть оленя, но так же, как и Монтолио, он чувствовал его присутствие.

– А он мне позволит? – спросил Дзирт. Монтолио улыбнулся и пожал плечами.

Дзирт бесшумно и осторожно пополз по краю луга, держась в тени. Он хотел подойти с севера, с подветренной стороны, но чтобы добраться до оленя с севера, нужно было обогнуть его с востока. Ошибку он понял, когда до оленя оставалось дюжины две ярдов. Животное внезапно подняло голову, принюхалось, и его хвостик дрогнул.

Дзирт замер и долго ждал, пока олень решал, продолжать ему пастись или нет. Пугливое животное было встревожено, и как только Дзирт сделал еще один робкий шаг, олень рванулся прочь.

Однако Монтолио, который подходил к нему с юга, оказался достаточно близко и успел похлопать бегущего оленя по крестцу.

Дзирт изумленно заморгал.

– Ветер благоприятствовал мне! – обиженно заявил он самодовольно улыбающемуся следопыту. Монтолио покачал головой.

– Только последние двадцать ярдов, когда ты подходил к оленю с севера, объяснил он. – До тех пор западное направление было предпочтительнее восточного.

– Но с запада невозможно выйти на оленя с северной стороны! – сказал Дзирт.

– Мне это и не требовалось, – ответил Монтолио. – Там сзади отвесный утес, – сказал он, указывая на юг. – Налетая на него, ветер меняет направление.

– Я этого не знал.

– А должен бы знать, – снисходительно сказал Монтолио. – В этом-то весь фокус. Ты должен видеть мир, как птица, которая, прежде чем избрать направление полета, озирает всю местность.

– Я не умею летать, – язвительно сказал Дзирт.

– Я тоже! – проревел старый следопыт. – Посмотри вверх!

Подняв глаза к серому небу, Дзирт сощурился. Он различил одинокий силуэт, который свободно парил в небе, широко раскинув крылья, чтобы поймать дуновение ветра.

– Ястреб, – сказал дров.

– Прилетел с южным ветром, – объяснил Монтолио, – а потом повернул на запад вместе с воздушными потоками, огибающими утес. Если бы ты понаблюдал за его полетом, то смог бы догадаться об особенностях местности.

– Это невозможно, – растерянно сказал Дзирт.

– Неужели? – опросил Монтолио и пошел дальше, чтобы скрыть улыбку.

Конечно, дров был прав: никому не под силу судить о топографии местности по полету ястреба. Монтолио узнал об изменении направления ветра от некоего угодливого филина, который бесшумно прилетел на его призыв, как только Дзирт двинулся через луг. Но дрову необязательно было знать об этом. Пусть он некоторое время поразмыслит над этим враньем, решил старый следопыт.

Размышление и переосмысление того, что он узнал, станет ценным уроком.

– Тебе Ух-Ух сказал, – заявил Дзирт полчаса спустя, когда они возвращались в рощу. – Ух-Ух сказал тебе и о ветре, и о ястребе.

– Ты в этом уверен?

– Так оно и есть, – твердо сказал Дзирт. – Ястреб не кричал (я уже достаточно опытен, чтобы знать это). Видеть птицу ты не мог и не мог слышать, как шумит ветер в ее крыльях, что бы ты там ни говорил!

Смех Монтолио вызвал торжествующую улыбку на губах дрова.

– Ты хорошо потрудился сегодня, – сказал старый следопыт.

– Я не сумел подкрасться к оленю, – напомнил ему Дзирт.

– Вовсе не это было целью проверки, – ответил Монтолио. – Ты доверился своим знаниям и подверг сомнению мои утверждения. Ты уверен в тех уроках, которые извлек. А теперь послушай кое-что еще. Я научу тебя нескольким хитростям, которые помогут тебе, когда ты будешь подкрадываться к пугливому оленю.

Они продолжали разговор по пути в рощу и в течение всей ночи. Дзирт жадно впитывал каждое слово следопыта, узнавая все больше и больше чудесных тайн окружающего мира.

Неделю спустя, уже на другом поле, ему удалось одной рукой дотронуться до лани, а другой рукой похлопать по заду ее пятнистого друга. Оба животных унеслись прочь от неожиданного прикосновения. Монтолио «увидел» улыбку Дзирта, находясь в сотне ярдов от него.

Обучение было далеко не окончено, когда лето пошло на убыль, однако Монтолио тратил все меньше времени на уроки. Дзирт узнал достаточно, чтобы выйти в открытый мир и учиться самому, вслушиваясь в тихие голоса и вглядываясь в неприметные знаки, которые подавали ему деревья и животные. Дров был так увлечен бесконечными открытиями, что не замечал глубоких перемен, произошедших с Монтолио. Следопыт очень постарел. По утрам его спина с трудом распрямлялась, а руки часто немели. Монтолио стоически терпел это, не желая жалеть себя и не сетуя на приближение неминуемого.