В тени лесов [Серебристые тени] - Сальваторе Роберт Энтони - Страница 24

Как только церемония началась, все сомнения что принесли эти шепотки в разум юноши улетучились.

Все эльфы встали в огромный хоровод на вершине холма. Гостям протянули руки. Руфо немедленно уклонился, чувствуя себя неловко. Даника взглянула на Кеддерли с умоляющей улыбкой, и он кивнул, соглашаясь чтобы она пошла, но сказал что лучше посмотрит со стороны, по крайнем мере, начало. Он достал свой письменный прибор и световую трубу, разгладил пергамент перед собой, приготовившись сделать первую запись о редком невиданном ритуале. Он однако всячески старался прикрыть свет. Хотя он и был магическим, все же, почему-то казался неуместным под звездами зачарованного леса.

Эльфийская песня началась медленно, словно заклинание. Эльфы, и Даника, подняли чаши к небесам и начали ходить по кругу. Их шаги превратились в танец, их напев в мелодичную музыку. Хотя он не понимал всех слов, чувства, пробужденные песней охватили Кеддерли так же, как и каждого из эльфов. Печальная и сладкая одновременно, оточенная опытом прошедших столетий, Песнь Шильмисты дарила знаний об эльфах больше чем могла любая книга. Кеддерли начал понимать что эльфы были народом чувств, расой эстетов, духовными и едиными со своим природным окружением, даже больше чем люди, посвятившие свою жизнь служению жрецами деревьев. Кеддерли подумал о трех друидах что пришли в Библиотеку Наставников не так давно, особенно о Невандере, который пал от рук Барджина.

Он подумал о Пикеле, который хотел стать друидом, и понял, с чувством печали, что гном, даже столь непохожий на свое грубое и прагматичное племя, никогда не достигнет такого уровня духовности.

Песнь продолжалась больше часа и закончилась, не резко, но нежно, снова став шагами и напевом, и исчезая как заходящая луна. Эльфы и Даника все еще стояли неподвижно, протягивая чаши к небу, и Кеддерли захотелось присоединиться к ним с начала. Он усердно вел свои записи, однако когда он смотрел на пергамент, он задумывался, готовил ли его его бог к тому чтобы записать Даоин Тигье Фейр или испытать его.

Эльберет, величественный в своих пурпурных одеждах, подошел к ближайшему эльфу и взял чашу. Он начал тихую молитву к небесам, к миллионам звезд, усеявших ночное небо, затем он схватил содержимое чаши и подбросил его к небу.

Мерцание Звездной Пыли наполнило воздух, опускаясь на выбранного эльфа. Его глаза засияли, его густые золотистые волосы заблестели еще ярче, и когда Звездная Пыль осела, он стоял совершено ровно, сияя от внутреннего удовлетворения.

Кеддерли с трудом находил слова чтобы описать превращение. Он сидел потрясенный, пока Эльберет двигался вдоль круга, повторяя церемонию. Самая потрясающая перемена произошла с Шейли. Прежде чем звездная пыль опустилась на нее, она с трудом стояла на ногах и казалось больше заботилась о том, чтобы сохранять равновесие, чем выполнять движения танца.

Но после Звездной Пыли! Кеддерли видел за работой многих целителей в Библиотеке Наставников, могущественных клериков с могущественными заклятиями, но ни один из них не смог бы повторить то, что произошло с Шейли. На ее губы вернулась ослепительная улыбка, кровь смыло с ее волос. Даже ее обоженное лицо приняло кремовый цвет, присущий ее эльфийскому племени.

Эльберет подошел к Данике последней, и хотя Звездная Пыль не проделала с ней того же что и с эльфами, девушка выглядела очень довольной и благодарной. Она глядела на эльфийского принца с искренним восхищением, не моргая.

Укол ревности пронзил Кеддерли, но он почувствовал что не может следовать ему. Неожиданно, Эльберет взял чашу у другого эльфа и подошел к нему. Кеддерли взволнованно огляделся туда, где должен был сидеть Руфо, но долговязый юноша исчез.

– Ты хотел записать церемонию, – сказал принц эльфов, возвышаясь над Кеддерли, – и смотреть со стороны, чтобы лучше понять ее.

– Это была моя ошибка, – признал Кеддерли.

– Встань, друг, – повелел Эльберет, и Кеддерли медленно поднялся на ноги. Эльберет оглянулся вокруг на свой народ, все они кивнули, и на Даника, улыбавшуюся в предвкушении. Принц затянул заклинание и рассеял Звездную Пыль.

Изнутри дождя, вид был еще более славным. Кеддерли увидел миллионы звезд отраженными миллионы раз. Они тянулись к нему, делились с ним чувством вселенской гармонии, правды природы. Он подумал, что в то короткое мгновение он увидел мир как эльф, и когда все кончилось, он понял что смотрит на Эльберета с тем же восхищением, что и Даника.

Никогда больше Кеддерли не будет ревновать к своему чудесному новому другу, поклялся он, и его неожиданная решимость защитить Шильмисту была не меньше, чем у любого эльфа в лесу.

Киеркан Руфо прогуливался по склону Даоин Дан, решив что ни один гоблин не решится бродить у зачарованного холма такой ночью. Эльфийский праздник мало что значил для верзилы; как и король Галладель, он считал его пустой тратой времени. Все, чего хотел Руфо теперь было оказаться подальше от леса и поближе к безопасной Библиотеке Наставников. Он никогда не хотел быть воином и не имел желания умирать за родину каких-то эльфов.

Теперь он чувствовал себя ужасно глупо, что взял на себя вину и напрашивался, умолял Кеддерли взять его с собой.

– Приветствую, Киеркан Руфо, – сказал дребезжащий голос позади него. Руфо резко развернулся и увидел импа, гротескное существо с собачьей мордой и крыльями летучей мыши, который глядел на него, сидя на ветви всего в нескольких саженях. Инстинктивно, долговязый отступил назад и огляделся в поисках пути для бегства, но имп резко осадил его.

– Если ты попробуешь бежать или звать на помощь, я тебя убью, – пообещал Друзил. Он выставил напоказ над плечом свой шипастый хвост, сочащийся ядом.

Руфо взял себя в руки и показался выглядеть неиспуганым. – Ты кто такой? – потребовал он. – И откуда ты знаешь мое имя?

– Наш общий друг сказал мне однажды, – загадочно ответил Друзил, скрывая свою радость от того, что это был тот самый юноша, которого зачаровал жрец Барджин. – Я не забываю имен, как видишь. Они так полезны в поисках будущих союзников.

– Кончай свои загадки! – рявкнул Руфо.

– Как хочешь, – сказал имп. – Моя госпожа желает встретиться с тобой – на благо обеих сторон.

– Колдунья? – догадался Руфо. – Если она хочет вести переговоры с представителем…

– Она хочет встретиться с тобой, – перебил Друзил, – только с тобой. А если ты не согласишься, мне приказано убить тебя.

– Но ты ведь согласишься, не так ли? – продолжил Друзил. – Что ты теряешь? Моя госпожа не причинит тебе никакого вреда, а достижения… – Он выдержал таинственную паузу, заманчиво блеснув своими черными мышиными глазками.

– Откуда ты узнал мое имя? – Руфо спросил вновь, заинтригованный, но еще ни в чем не уверенный.

– Встреться с моей госпожой – узнаешь – ответил имп. – Завтра вечером, сразу после заката, я приду за тобой. Тебе не нужно ничего брать с собой, поскольку ты вернешься в эльфийский лагерь задолго до рассвета. Так мы договорились?

Руфо колебался, глядя на отравленный хвост. К его ужасу, Друзил взмахнул кожистыми крыльями и, прежде чем Руфо успел среагировать, приземлился ему на плечо. Руфо слабо кивнул, не имея выбора кроме как согласиться с хозяином ядовитого жала, поднесенного прямо к его обнаженной шее.

Друзил разглядывал его несколько мгновений, затем схватил его за перед туники и издал угрожающий рык. Имп смотрел Руфо прямо в глаза, специально удерживая взгляд юноши повыше чтобы Руфо не заметил движения руки Друзила.

– Если ты не придешь завтра, или расскажешь кому-нибудь об этой встрече, ты станешь главной целью моей госпожи, – предупредил Друзил. – Не сомневайся, что она увидит твою смерть, прежде чем твои друзья найдут ее, Киеркан Руфо! – Имп рассмеялся своим зловещим, дребезжащим смехом, и исчез, вновь став невидимым.

Руфо некоторое не сходил с места, стоя на тропе в одиночестве. Он подумал пойти и сказать обо всем Эльберету и остальным, чтобы окружить себя эльфийской охраной, но Руфо боялся магов и не имел желания переходить дорогу импу, который, без сомнения, имел могущественных союзников на нижних планах. Вместо этого, долговязый священник вернулся в свою пещеру и попытался забыться во сне.