Тысяча орков - Сальваторе Роберт Энтони - Страница 33

Изо всех сил Тред вцепился в рукоять топора, что торчала из затылка великана, и повис на ней. Громадному созданию пришлось опуститься на колени, а затем оно и вовсе рухнуло на землю.

Тред встал со спины мертвой громадины и взмахнул топором, чтобы присоединиться к схватке с последним чудищем, но только теперь заметил (никто более не увидел того же, что Тред), что несчастный Дагнаббит оказался погребенным под рухнувшей тушей сраженного великана.

Дзирт начал отбиваться, ринувшись вверх по тропе навстречу рассерженной снежной великанше. Эльф увидел, как она занесла огромную руку, чтобы метнуть каменную глыбу, и воспользовался врожденным даром — перед лицом великанши возник шар тьмы. Дроу стремительно метнулся в сторону, камень треснул от удара в том месте, где только что стоял Дзирт. Глыба отскочила, задела Вульфгара за плечо и отшвырнула в сторону, зацепила Кэтти-бри, выбив Тульмарил из рук лучницы, отчего пальцы женщины обагрились кровью. Кэтти-бри упала на колени, сжав руки, лицо исказилось гримасой боли.

Отважный Дзирт бросился на великаншу. Громадина попыталась его пнуть, но дроу ускользнул, проделав сальто как раз над несущимся на него башмаком, изящно приземлился и развернулся, а смертоносные клинки оставили на гигантской икре два глубоких пореза.

Следом за ним в бой ринулся Бренор и рубанул чудовище секирой по другой ноге, пониже колена. Великанша отшвырнула дворфа в сторону и попыталась прихлопнуть его ладонью, но дворф пробежался по камням, вновь встал на ноги, поправил шлем об одном роге и погрозил ей пальцем:

— Теперь ты меня разозлила всерьез, ты, перекормленная орчиха!

Великанша вновь несколько раз пнула Дзирта, но эльф был слишком проворен, и каждый раз ему удавалось ускользнуть, а при малейшей возможности дроу разворачивался и наносил чувствительный порез.

По-видимому, махина поняла, что силы не равны, и совершила последний пинок, сделав замах послабее — не для того, чтобы попасть по дроу, а лишь чтобы удержать его на расстоянии. Великанша развернулась к югу и вместо того, чтобы побежать по тропе, припустила вдоль по изрезанной трещинами земле, туда, где большие ноги дали бы ей преимущество.

Точнее, попробовала убежать.

В воздух взвился Клык Защитника, разрубив лодыжку великанши. Злосчастная громадина повалилась ничком.

Великанша упала на камень, ее дыхание сбилось от удара. Она попробовала было подняться, но была обречена. К ней на спину уже взбегал Дзирт. Гвенвивар, вслед за ним взобравшись по плечам, вгрызлась в великанский затылок. Рядом оказалась и Кэтти-бри, держа наготове в пораненных руках Хазид'хи — острый, точно клык демона, меч. Подоспел и Бренор со своей секирой и Вульфгар, что держал занесенный для удара боевой топор.

Примчался и Тред в сопровождении помятого Дагнаббита, которому не слишком досталось.

Сверху, с края обрыва, с ликованием наблюдал за ними Реджис. Он крикнул, заметив, что первый из сраженных великанов вновь пошевелился, хотя движения исполина, пытавшегося подняться, были нетвердыми. Подбежал Вульфгар и обрушил на громадную голову чудища Клык Защитника, и оружие проделало свою быструю, смертоносную работу.

— Никогда раньше не видел ничего подобного, — признался Тред, лишь только их отряд вернулся к поджидавшим основным силам дворфов.

— Весь секрет в том, чтобы правильно расставить силы на поле битвы, — пояснил Бренор.

— И никто не сможет сделать это лучше, чем король Бренор! — добавил Дагнаббит.

— Никто, кроме него, — ответил Бренор, кивнув в сторону Дзирта, нежно держащего Кэтти-бри за руки.

У нее был сломан по меньшей мере один палец, однако женщина была полна решимости продолжать бой.

Той ночью их отряду не суждено было отдохнуть. Предстояло расставить войска еще на одном поле битвы и подготовиться к еще более великому сражению.

10

НЕЗВАНЫЕ ГОСТИ

— Не-а, — повторил упрямый Пайкел, что есть силы топнул и загородил толстый дуб, не подпуская Айвена к заколдованному дереву.

— Да что ты говоришь?! — возмутился тот. — Значит, ты открыл проход только для того, чтобы не пускать в него, болван ты ослиный?!

Пайкел указал на медведя за спиной у брата: зверь сидел и слушал перебранку с потерянным видом.

— Медведя ты не возьмешь! — прорычал Айвен и пошел грудью вперед.

— Не-а, — повторил Пайкел, погрозив пальцем, и встал так, что теперь весь путь оказался загороженным.

Тогда Айвен встал нос к носу со своим братом и рявкнул на него, но позади раздался медвежий рык, и Айвен понял, что на сей раз силы будут не равны.

— Ты же не можешь его взять, — рассуждал вслух русобородый дворф. — Ты разлучишь его с медвежьей семьей, ты же не хочешь этого?

— У-у-У» — произнес Пайкел. Казалось, на мгновение он образумился, но внезапно лицо друида прояснилось.

Он подошел к Айвену и что-то зашептал на ухо.

— Да откуда тебе знать, что у него нет семьи? — негодующе заворчал на него брат, но ответом ему был шепот Пайкела.

— Он сам тебе сказал? — недоверчиво проворчал Айвен. — Глупый медведь сам тебе рассказал? А ты ему поверил? А тебе не приходило в голову, что он, должно быть, малость присочинил? Что он тебя просто обманул, захотел сбежать от своей… медвежки… или медвежицы … или медведки, как бы она там ни называлась?!

— Медведки… хе-хе-хе! — откликнулся Пайкел и, хихикая, прошептал что-то еще.

— Она и есть медведка? — переспросил Айвен и оглянулся. — А откуда ты… впрочем, не важно, не надо рассказывать. Все равно. Медведь или медведка — все равно он… она… в общем, с нами — не пойдет.

Лицо Пайкела скуксилось, нижняя губа оттопырилась, придавая самое жалобное выражение, но Айвен оставался непреклонен. Он не собирался предаваться непонятным полетам между деревьями, ведь полеты и без того заставляли изрядно волноваться, а тут еще и дикий медведь…

— Нет же, не пойдет, — спокойно повторил дворф. — И когда мы опоздаем на коронацию Бренора, то тебе самому придется объяснять почему. А когда нас здесь настигнет зима и твоя приятельница впадет в спячку, то я при тебе сниму с нее шкуру на пару теплых одеял! А когда… Яростную тираду брата прервал тихий стон Пайкела: Айвен явственно различил по голосу друида, что брат сдается.

Зеленобородый братец обошел Айвена и встал перед медведицей. Друид долго поглаживал ласковое животное за ушами, почесывая и выбирая клещей, которых осторожно опускал на землю.

Конечно же, всякий раз, когда Пайкел опускал свою добычу на землю, Айвен поднимал насекомое и демонстративно давил короткими толстыми пальцами.

Несколько мгновений спустя медведь заковылял прочь, и, хотя Пайкел и заметил, что животное было опечалено, Айвен при всем желании не смог различить в его поведении никаких изменений. Медведица удалилась восвояси, туда, где ей, скорее всего, придется довольно неплохо.

Пайкел вновь встал за спиной у брата. Он взял новый посох и трижды ударил по стволу, затем низко, почтительно поклонился, будто спрашивая у дерева позволения войти.

Разумеется, Айвен ничего не услышал, но до ушей брата явно донеслись некие звуки, ибо Пайкел встал вполоборота и протянул Айвену руку, приглашая следовать за собой.

Айвен отказался и знаками показал Пайкелу, чтобы тот шел первым.

Пайкел вновь поклонился и знаками предложил Айвену войти.

Тот отказался вновь и предложил брату пройти первым, на сей раз — более энергичными жестами.

Пайкел опять поклонился, сохраняя полнейшее спокойствие, и пригласил Айвена вперед.

Дворф начал было жестикулировать, но успел передумать, так и не завершив движений, а вместо этого пихнул брата вперед, затем развернулся и с разгона бросился на дерево…

…и ударился лбом о толстый ствол.

Эльф Тарафиэль, столь бледный, что кожа казалась прозрачной, и столь голубоглазый, что взгляд словно отражал царившие кругом цвета, казался совсем крошечным. Невысокого роста, совсем миниатюрный, он мог бы сойти за немощного старика из-за угловатых черт лица и остроконечных ушей. Однако то было обманчивое впечатление, ибо эльфийский воин являл собой поистине грозную силу и отнюдь не показался бы маленьким, доведись кому-нибудь отведать отточенного, тонкого эльфийского меча.