Сорок 2 дня (ЛП) - Ле Карр Джорджия - Страница 1

Сорок 2 дня

(Банкир миллиардер #2)

Джорджия Ле Карр

1.

Я подхожу к стойке, мои руки липкие от волнения, а желудок сжался в тугой узел. Сотрудница улыбается приветливой эффектной улыбкой. На ней одета форма банка, полосатая рубашка, темно-синий пиджак и такая же юбка. Ее имя, Сьюзен Брэдли, отпечатано черными буквами на белом бейджике.

— Спасибо за ожидание, — произносит она ледяным, но решительным голосом. — Чем я могу вам помочь?

Мои руки скользят по юбке серого костюма, наверное, оставляя влажные разводы.

— У меня назначена встреча с сотрудником вашего банка, занимающимся одобрением кредита. Мое имя Лана Блум.

Она сверяется с экраном компьютера.

— Ах! Мисс Блум, — ее глаза поднимаются вверх, встречаются с моими. На ее лице уже нет улыбки, одно лишь чистое любопытство. — Присядьте, я сообщу, что вы пришли.

— Спасибо, — я иду в сторону ряда серо-голубые стульев, на которые она указала, присаживаюсь на краю одного и наблюдаю за ней.

— Она здесь, — говорит сотрудница в телефонную трубку, и выслушав ответ, возвращает на рычаг. Затем ведет себя как-то странно, открыто не смотрит в мою сторону, но косится уголком глаза, как бы наблюдая за мной, и как только встречается с моими глазами, тут же быстро отводит взгляд в сторону, словно в чем-то виновата.

Я чувствую, как узел в моем животе закручивается еще крепче. Что-то не так. Возможно, менеджер посмотрел на мой бизнес-план и решил отказать в кредите. Это не будет слишком большой неожиданностью. У меня нет опыта работы и нечего оставить под залог и, как любит говаривать моя мать, банки могут только одолжить тебе зонтик, и то, только тогда, когда нет дождя.

Я хватаюсь за сумку потной рукой, делаю глубокий вдох и твердо приказываю себе успокоиться. Всегда есть план Б, Билли и я просто начнем с малого и построим свой бизнес по кирпичику. Наш прогресс будет очень медленным, но мы переживем, и, возможно, если будем работать даже больше, чем усердно, намного больше, в один прекрасный день мы начнем процветать. С выданным кредитом или без него, мы выпутаемся. Мой подбородок поднимается выше.

Леди азиатской внешности в темном костюме выходит из закрытой двери. Она смотрит на меня улыбаясь, но улыбка не затрагивает ее глаза.

— Мисс Блум?

Я встаю и нервно разглаживаю юбку. Ну, была не была! Я целенаправленно дотрагиваюсь до моих волос. Надеясь, что ветер на улице не слишком растрепал их. В попытке выглядеть старше и более профессионально Билли уложила мои волосы сзади в тяжелый пучок и покрасила мне губы темно-сливовой помадой. Она сказала, что это произведет эффект, делая меня похожей, на умудренных опытом танцоров фламенко, но я думаю, что в таком виде выгляжу более бледной и изможденной.

— Сюда, пожалуйста, — женщина указывает рукой в сторону лестницы и начинает двигаться к ней. Я сильно хмурюсь. Все остальные люди, ожидающие передо мной, направлялись в одну из кабинок на первом этаже. Я не видела ни одного, кто бы, из ожидающих одобрения заявки, поднимался наверх. Почему именно мне следует идти наверх? Громоздкие каблуки женщины глухо стучат по непокрытой ковром лестнице. Звук отдается в моей груди. Чувство страха где-то глубоко в моем желудке увеличивается.

Мы проходим через дверь, которая открывается с помощью кода, и я понимаю, что мы вступили в помещение, предназначенное исключительно для персонала. Другие сотрудники проходят мимо нас и посматривают на меня с любопытством. Мы идем по коридору офиса. Ближе к концу, женщина оборачивается и смотрит на меня в упор, на ее лице появляется испытывающее выражение.

— Готовы? — спрашивает она.

Мне кажется, странным, то, что она так спрашивает.

Ошеломленно, я киваю.

Она стучит один раз, открывает дверь и держит ее приоткрытой, ожидая, когда я войду.

Я делаю шаг внутрь, с солнечной приклеенной во все лицо улыбкой, и цепенею. Моя челюсть падает, желудок просто вжимается к позвоночнику. Я попадаю в кошмар. Ах, но разве я не хотела этого в течение долгого времени? Мое сердце всегда чувствовало, что тогда был не конец и что в какой-нибудь день я увижу его снова. Я не знаю, как, когда или почему, просто знала, что так будет.

И я прокручивала в голове сценарий нашей встречи бесчисленное количество раз, менялась только обстановка - то я соблазнительно одета и столкнулась с ним в ночном клубе, или я якобы случайно слоняюсь в окрестностях Гайд Парка, где он живет, как он сказал мне давно. Но никогда, никогда ни в одном своем сценарии я не могла представить его здесь, в моем местном банке. Ни в жизнь. От этого прибываю в таком шоке, что мой ум отказывается здраво мыслить, и непроизвольно я моргаю, может мне привиделось.

Ох, нет! Быть пойманной таким образом, к этому я не готовилась никогда!

— Подождите, — хочу я крикнуть азиатской леди, — здесь какая-то ошибка, — но мой рот не в состоянии произнести ни звука, и даже мой заторможенный мозг знает, что никакой ошибки нет. Я не случайно была препровождена в эту комнату. Я здесь, потому что этот мужчина хочет, чтобы я была здесь.

Дверь тихо закрывается за моей спиной.

2.

— Привет, Лана, — говорит Блейк, сидя за столом. Его голос все тот же, холодный и терпкий, как виски, и вкрадчивый. Леденящий холод спрятан где-то в глубинах его янтарных глаз.

Озноб пробегает по моему позвоночнику.

Он смотрит на меня ничего не выражающим взглядом, плотно сжав челюсти, выглядя еще более прекрасным и ожесточенным, нежели тогда, словно совершенное великолепное, обезличенное божество. Но в нем появилось и еще что-то, совсем другое. Некая жесткость, на грани жестокости, которой раньше не было, сейчас просвечивается в чуть прикрытых, напряженных красивых глазах, и вокруг сжатого рта появились жесткие линии.

Шок, вызванный встречей с ним, таким изменившимся и таким великолепным, не позволяет мне ни сказать что-либо, ни сделать. У меня выветриваются все отрепетированные сценарии, я просто стою здесь, разинув рот, как полная идиотка, жадно впитывающая его взгляд. В знойных ночах пустыни я потратила бесчисленное количество часов этих длинных-предлинных ночей, облазив весь интернет и пытаясь найти любое упоминание об этом мужчине.

Месяцами я не находила ничего.

Потом в один прекрасный день на пиратском сайта, маленькая краткая статья, что он обручился с Викторией Монтгомери, дочерью четвертого графа Хардвика. Я откинулась на спинку стула, и не знаю сколько невидящим взглядом смотрела на эту фотографию. Безумная ревность, накрыла все мое тело, словно раскаленная лава, вливаясь в кишки, принося с собой ужасное ощущение невосполнимой потери.

Там же, на этом сайте, была маленькая фотография, запечатлевшая их, сидящими в ресторане за столиком. Она была настолько зернистой и нечеткой, что на ней можно было с трудом что-либо разобрать, но я уставилась на нее и смотрела очень долго, и потом возвращалась к ней снова и снова. Как если бы эта фотография давала некий ключ к разгадке его тайны, которую я не понимала и не понимаю. Медленно, очень медленно я начала замечать некоторые особенности, чашки кофе, его рука на столе рядом, но не касается ее. Лицо Виктории, повернутое к нему, трудно сказать, о ее выражении, но создавалось такое впечатление, что оно было полно величайшей преданности и решимости. Я медленно поглаживала живот, находясь на седьмом месяце беременности, и эти круговые движения по своему животу постепенно утешали меня. «Ты не принадлежишь его стилю жизни, и он не твой мужчина. И никогда им не был. Но этот ребенок всегда твой». И расплавленная лава внутри постепенно стала охлаждаться, образуя черные запекшиеся корочки. Вентилятор жужжал над потолком. В соседней комнате блаженно спала мама, не ведая моей глубокой печали.

— Присаживайся, — мягко приглашает он.

Но я не в состоянии двигаться, мои ноги словно приросли к полу. Я закрываю и открываю рот, но ни слова не вылетает, сглатываю и пробую снова. Песня начинает звучать в моей голове «Baby Did A Bad, Bad Thing». Черт. Это значит, что у меня проблемы. Со мной всегда происходят неприятности, когда эта песня начинает звучать в моей голове.