На нашей ферме - Радд Стил - Страница 6

Ночь близилась к концу. Вдруг где-то резко задребезжала проволока, послышался шорох шагов, и перед нами, освещенная пламенем костра, появилась наша сестра Сэл.

— Отец!

Этого было достаточно. Не произнеся ни слова, он вскочил и пошел с ней домой.

— Что-то случилось! — воскликнул Дейв.

Мы, встревоженные и испуганные, стали гадать, что же творится дома. Напряженно вглядываясь в ночную тьму, мы прислушивались, не раздадутся ли шаги отца, но до нас доносился лишь свист ветра да крики птиц.

На рассвете отец вернулся. Широко улыбаясь, он объявил нам, что у матери родился еще один ребенок — славный крохотный мальчишка. Только тут мы поняли, почему миссис Браун так долго прожила у нас.

Глава 6. Старушка Бесс

Мы поужинали и расселись у камелька — все, кроме Джо. Джо ловил мышей. Мышей у нас были целые полчища. Они водились между досками и старыми газетами, которые год за годом наклеивались одна на другую, образовав слой толщиной в целый дюйм.

Отец, задумавшись, сидел по одну сторону камина, Дейв — по другую, упершись локтями в колени и подперев подбородок ладонями.

— Дейв, ты сумел бы с нашей Бесс выступить на скачках? — спросил отец.

— Почему бы и нет, — ответил Дейв, не отрывая глаз от огня, а ладоней от подбородка. — Наверно, сумею. Вот только башмаки тяжеловаты. А так, отчего же…

Они снова погрузились в раздумье.

— А ты примерь ботинки матери, вдруг подойдут? — предложил отец.

— Это можно… — ответил Дейв и сплюнул в огонь.

— Что бы там ни было, — продолжал отец, — надо с нашей старушкой попытать счастья. Дело стоящее. Бесс еще натянет нос их призовым!

— Еще бы, она очень резвая! — И Дейв снова сплюнул в огонь.

— Резвая! Да я и не видывал лошади, которая могла бы за ней угнаться! Не сойти мне с этого места. Семнадцать лет назад, когда ее хозяином был старый Редвуд, во всей округе нельзя было сыскать лошади, которая догнала бы Бесс. Ее надо только хорошенько подкормить кукурузой да пару раз прогнать галопом, вот и все. Помяни мое слово, она еще всех обставит как пить дать!

Скачки устраивал трактирщик из Оверхолла, что в семи милях от нашей фермы. Это были первые скачки в нашей округе. Главный приз составлял пять фунтов. Отец решил вывести Бесс на скачки вовсе не потому, что был страстным поклонником конного спорта или безрассудным игроком: нам просто чертовски были нужны пять фунтов. Отец рассуждал так: самый легкий и быстрый способ заработать малую толику денег — заставить нашу кобылку взять приз. Ждать, пока созреет урожай, куда дольше!

Мы стреножили Бесс и пустили ее на маленький огороженный выгон неподалеку от дома. Мы заперли ее там, зная ее хитрый характер. Гнедая Бесс была коварная, неисправимая старая плутовка. Увести ее с выгона всегда было сущей мукой. Этим приходилось заниматься всему семейству, начиная с отца и кончая самым младшим из нас, да еще всем собакам, не только нашим, но и соседским. Будь она просто необъезженной лошадью, наверно, было бы легче загнать ее в конюшню. Нет, Бесс довольно послушно ходила под седлом как в одиночку, так и с другими лошадьми. Но стоило ей только завидеть наш двор, как в Бесс вселялся бес: она поворачивалась и решительно уходила прочь. Если мы пытались перехватить ее, заходя спереди, она удирала от нас. Если мы преследовали ее, она припускалась бежать. Стоило нам только остановиться, она тоже останавливалась. Вот этим она нам больше всего досаждала! Конечно, ловить ее затем, чтобы съездить в лавку или на почту, было занятием совершенно неразумным — можно было десять раз сходить туда и обратно, за то время, которое мы тратили на ее поимку. Однако мы все же предпочитали гоняться за ней до изнеможения, а не идти пешком.

Итак, мы стали готовиться к скачкам. Полдня потратили на поиски скребницы но так и не нашли ее. Отец принялся чистить Бесс сухой кукурузной кочерыжкой и наводить красоту. Он выщипал ей хвост, подрезал щетки у копыт, подкормил зерном и наказал Джо каждый вечер нарезать ей охапку чертополоха. Наводя на Бесс лоск, отец то и дело отходил в сторону и с гордостью смотрел на дело рук своих.

— В кобыле чувствуется порода! — говорил он. — Настоящая порода. Посмотрите на ее лопатки! А какой круп! А ноздри! Вы когда-нибудь видали такие ноздри у лошади? Помяните мое слово, она многих еще удивит!

Мы стали относиться к Бесс с глубочайшим уважением и даже отказались от своей привычки обстреливать ее картошкой и камешками.

Отец считал, что снизить шансы Бесс на скачках могла только «малюсенькая» болячка на спине — величиной с жеребячье копыто. Как нам помнилось, эта болячка была у нее уже лет десять; но отец надеялся залечить ее до скачек целебной мазью, составленной по его собственному рецепту из жженой кожи, растертой с жиром.

Каждый день мы взбирались с отцом на изгородь у нашего дома и наблюдали, как Дейв тренирует Бесс. Он прогонял ее галопом от перекрестка до нашего сарая — дистанция примерно в одну милю. Нам было видно, как он трогался с места, но тут же скрывался из глаз в глубоком овраге и появлялся оттуда только за сто ярдов от нас. Как лихо припускалась Бесс, когда она выбиралась из оврага: Дейв стоял в стременах, она проносилась мимо нас, и рядом с ней бежала ее тень. Впрочем, тень не всегда появлялась — уж больно тощая была кобыла! После пробежки Джо несколько раз проводил Бесс вокруг двора, затем отец принимался растирать ее кочерыжкой и опять прикладывал к ее спине свою целительную мазь.

Утром за день до скачек отец решил прогнать Бесс мили на три — потренировать ее дыхание. Дейв вывел ее на старт — к броду у ручейка. До него считалось три мили от нашей фермы Шингл-Хат. Впрочем, кто его знает, может, там было даже четыре, а то и все пять… К тому же путь лежал через горный кряж.

Мы влезли на изгородь и ждали. К нам подъехал Томми Уилки верхом на рабочей лошади. Он возвращался с пахоты и тоже решил подождать.

— Сейчас появится! — объявил отец.

Уилки загорелся и решил поскакать к оврагу встретить и подстегнуть Дейва.

— Подстегнуть! — ухмыльнулся отец вслед удаляющемуся Тому. — Он и оглянуться не успеет, как Бесс пронесется мимо!

Тут уж мы все рассмеялись.

Вдруг кто-то крикнул:

— Вот он!

Дейв свернул с перекрестка на нашу дорожку. Джо от волнения свалился с изгороди, увлекая за собой отца. Тот ругнулся и снова проворно вскарабкался на свою перекладину. Вскоре в облаке пыли показался Томми Уилки, а за ним Дейв. Бесс плелась жиденькой рысцой, хотя Дейв изо всех сил настегивал ее обрывком сыромятных вожжей. Она явно изнемогала, а ей оставалось пройти не меньше двухсот ярдов. Как ни хлестал ее Дейв, она шла медленнее и медленнее.

— Черт бы его побрал! — бормотал отец. — Зачем он ее бьет? Перестань, дурак! — заорал он.

Но Дейв выжимал из старой кобылы последние силы и все энергичнее работал ремнем. Отец заскрежетал зубами. Несколько раз Бесс было попыталась пуститься вскачь‚ но споткнулась о корень большого дерева и перевернулась через голову. Дейв ударился лбом о землю; так он и лежал пластом на дороге, пока мы его не подняли и не внесли в дом. Когда мать увидела на нем кровь, она тут же потеряла сознание, так и не узнав, его это кровь или нет. Оба они не проявляли никаких признаков жизни, но с помощью ведра воды отец быстро привел их в чувство.

Едва забрезжил рассвет, мы стали готовиться к выезду. Почти целый час Дейв безуспешно старался натянуть материнские ботинки с резинками, потом, махнув рукой, решил ехать в своих тяжелых башмаках. Мы отправились с отцом в повозке. Мать осталась дома, сказав, что не желает видеть, как ее сын сломает себе шею, и предупредила отца, что, если что-нибудь такое случится, грех всю жизнь будет на его совести.

В Оверхолл мы приехали вовремя. Отец выпряг Бесс из повозки и привязал к дереву, после того, как Дейв несколько раз провел кобылу по кругу, чтобы она остыла, а мы стояли и глазели, как трактирщик раскрывал ящики с имбирным пивом. Джо попросил шесть пенсов на пиво, но у отца не оказалось мелочи.