Разбойник - Сальваторе Роберт Энтони - Страница 54

Таркус резко остановился и бросил Брансена на землю. Он упал на спину и так сильно ударился, что некоторое время не мог дышать. Смех толпы причинял ему страдания ничуть не меньшие, чем удары, наносимые тремя забияками. Хохотали почти все, лишь некоторые люди шепотом выражали сожаление «маленькому уродцу», да и то лишь для того, чтобы потом добавить, что такому, как он, следовало умереть сразу после рождения.

Сапог Таркуса безжалостно ударил в живот, и Брансен снова попытался свернуться в клубок.

– Эй, мы еще не закончили! – воскликнул хулиган, снова рывком за ворот рубахи поднял несчастного на ноги и сильно встряхнул.

Брансен заливался слезами, сопли и слюни не давали дышать, он и пальцем не мог пошевелить в свою защиту, а Таркус снова и снова наносил один удар за другим.

– Прекратите! – послышался чей-то крик. – Отпустите его!

Не успел Брансен определить, кому принадлежит этот женский голос, показавшийся ему знакомым, как молодая девушка решительно подскочила к Таркусу. От неожиданности Таркус едва не разжал пальцы, и Брансен неминуемо шлепнулся бы на землю, но драчун опомнился и удержал свою жертву, а свободной рукой, занесенной для очередного удара, отпихнул подбежавшую девушку.

Брансен попытался выкрикнуть имя Кадайль, но с разбитых губ срывались только малопонятные звуки. Девушка после падения вскочила на ноги и рванулась вперед, вернее попыталась, поскольку Хеген и Руль-фио крепко схватили ее за руки.

– Оставьте его в покое! – продолжала кричать Кадайль. – Он вас ничем не обидел! Ведь это…

Голос резко оборвался, и Брансен увидел, что внимание Кадайль привлекло нечто важное. Взгляды удерживающих ее парней тоже обратились в противоположную сторону, да и Таркус настороженно повернул голову. Даже окружавшая их толпа мгновенно притихла. С большим трудом Брансен смог повернуться, и тогда понял, в чем дело: рядом с ними остановился Берниввигар.

Фигура самхаиста возвышалась над Таркусом и его приятелями, и по сравнению с ним они казались совсем мелкими и незначительными. Взгляд жреца остановился на лице Брансена, но в нем не было и намека на сострадание. Берниввигар брезгливо поджал старческие губы и злорадно хихикнул. Боковым зрением Брансен заметил, что лица хулиганов словно окаменели, но Кадайль быстро стряхнула с себя оцепенение. Она вывернулась из рук парней, резко размахнулась и со всех сил ударила Таркуса по лицу. Тогда очнулись и трое хулиганов. Рульфио подскочил, чтобы схватить девушку, а Таркус действовал еще более жестоко – он шагнул вперед и ударил ее кулаком в грудь. От резкого толчка Кадайль могла снова упасть, но двое других уже крепко держали ее за плечи.

– Ты дорого за это заплатишь, – громко произнес Таркус.

Ярость придала Брансену сил. Он выкрикнул «Нет!» и взмахнул обеими руками, безуспешно пытаясь ударить обидчика. Вокруг снова раздался смех, даже голос Берниввигара присоединился к хохоту собравшихся крестьян, но это не остановило Брансена. Его удары не достигали цели, поскольку Таркус удерживал его на расстоянии вытянутой руки. Лицо Брансена внезапно обожгла сильная боль, и ручеек крови сбежал из разбитого носа – Таркус яростно ударил его свободной рукой и при этом зарычал, как взбесившийся пес, заглушив даже хохот зрителей. Последний удар оглушил Брансена, и, уже теряя сознание, он услышал отдаленный гром, словно начиналась гроза.

Люди вокруг оцепенели, некоторые испуганно вскрикнули, а Таркус замер с поднятой для удара рукой.

– Отпустите его! – приказал магистр Бателейс и вытянул вперед руку, в которой потрескивали от магической энергии кристаллы графита.

В следующее мгновение, когда Таркус не подчинился, Бателейс опустил руку, и огненная стрела, подобная молнии, вонзилась в землю у самых ног парня.

– Я приказал тебе отпустить его, и предупреждающих ударов больше не будет, – предостерег хулигана магистр.

За его спиной сгрудились еще несколько монахов, включая и брата Реанду, и почти у всех в руках были священные камни. Таркус Брин дерзко взглянул на братьев святого Абеля, но все же разжал пальцы и оттолкнул от себя калеку.

– Неужели вы защищаете этого урода? – громко, чтобы все могли услышать, воскликнул Таркус с презрительной усмешкой.

– Мы заботимся о благополучии самых несчастных среди нас, а не только о самых сильных, – ответил магистр Бателейс.

Со стороны, где стоял Берниввигар, раздался громкий смех, вслед за жрецом рассмеялись и некоторые зрители.

Брансен видел, как недоволен магистр Бателейс. На мгновение их глаза встретились, и во взгляде монаха не было ни капли сострадания. К ужасу Брансена, во взгляде своего заступника он прочел не меньшую злобу, чем в глазах Таркуса. Но он не придал этому большого значения, поскольку сосредоточенно старался выкарабкаться из грязи, а тут еще до него донеслись слова Таркуса, обращенные к Кадайль: «Не думай, что на этом все закончится, шлюха. Я знаю, где ты живешь!»

Кадайль плюнула ему под ноги и бросилась на помощь Брансену, чтобы поднять его на ноги. Несмотря на громкое улюлюканье толпы и явное презрение на лице Берниввигара, девушка бережно отряхивала калеку и вытирала его лицо.

– Отойди от него, – последовала неожиданная команда, и Брансен вместе с Кадайль увидели, что к ним приближается магистр Бателейс. – Фу, девочка, – поморщился монах. – Тебе здесь не место.

– Н-н-но… – заикнулся Брансен.

– Закрой рот, – отрезал магистр, схватил Брансена за плечо и оторвал от Кадайль, пихнув в сторону брата Реанду.

– Успокойся, Брансен, – произнес тот. – Все уже закончилось.

Юноша сумел повернуть лицо к Кадайль, и девушка ему улыбнулась, а потом жестом показала, чтобы он следовал за монахами.

Брансен все еще что-то пытался сказать и махнул рукой в сторону Таркуса; его тревожили угрозы парня, но с губ летели брызги слюны и нечленораздельные звуки.

– Ох, замолчи, пожалуйста, – бросил Бателейс, проходя мимо, а потом добавил, обратившись к Реанду: – Не выпускай его за ворота монастыря, пока мое терпение не истощилось. Иначе, боюсь, я отдам его на потеху толпе.

Брат Реанду покровительственно похлопал юношу по плечу и повел к собору.

По всей видимости, магистр Бателейс был сильно недоволен. Его раздраженный голос долетал до Брансена задолго до того, как мальчик подошел к дверям комнаты, куда его вызвал брат Реанду.

– Ну вот, мы дошли до того, что используем священные камни, чтобы угрожать людям и спасать от толпы этого… этого урода.

– Магистр, мы принадлежим к братству святого Абеля, а главной его чертой было чувство сострадания, – ответил брат Реанду. – Когда мы принимали мальчика под свое покровительство, мы уже обсуждали этот вопрос.

– Мы взяли его к себе ради чудесного меча, способного укрепить наши позиции в глазах лорда Прайди, – поправил его магистр. – Не стоит об этом забывать.

Брансен ошеломленно замер и даже перестал дышать. О каком мече они говорят? Неужели о произведении его матери?

– И все же он находится под нашей защитой, – заметил брат Реанду.

– Тогда с сегодняшнего дня он не должен выходить за ворота монастыря. Пусть собирает горшки и ставит их у задней калитки, а кто-то из молодых послушников будет относить их к реке.

– Неужели ты оправдываешь действия этих трех негодяев?

– Как я могу их винить в такое тяжелое время? – возразил Бателейс. – Они покинули свои дома, воевали, их могли убить, а он оставался здесь, в безопасности, брат Реанду. Он ел пищу, которую крестьяне выращивали на полях или добывали на охоте.

– Магистр!

Голоса на мгновение стихли, и Брансен осторожно заглянул внутрь. Бателейс, прикрыв глаза, стоял рядом со столом, за которым виднелись два стула. Магистр сделал несколько глубоких вдохов и выдохов и наконец успокоился.

– Давным-давно я поклялся никогда не использовать камни в минуту гнева, если только не угрожала опасность со стороны поври или гоблинов, – произнес Бателейс.

– Но ведь никто не пострадал.

– Зато я испугал этих людей. Испугал каждого из них. – Магистр насмешливо фыркнул. – Церковь Святого Абеля никогда не уподоблялась самхаистам во главе с Берниввигаром. Они властвуют над душами людей благодаря страху, а мы… – Он удрученно поморщился и качнул головой. – Теперь я могу предположить, что в критический момент наши религии не столь уж отличаются друг от друга.