В сердце Азии. Памир — Тибет — Восточный Туркестан. Путешествие в 1893–1897 годах - Хедин Свен - Страница 1

Свен Хедин

В СЕРДЦЕ АЗИИ

Памир — Тибет — Восточный Туркестан.

Путешествие в 1893–1897 годах

Предисловие

Прежде всего я счастлив, что мне представляется случай принести здесь мою всепочтительнейшую, глубокую благодарность Его величеству Государю Императору за милостивое внимание, оказанное Его величеством моему путешествию и его результатам. Никакое отличие из выпавших мне на долю по возвращении из путешествия не могло быть для меня дороже, равно как и ничто не могло сильнее поощрить меня к дальнейшему следованию по тому пути, на который я вступил. Не менее глубока моя благодарность за всемилостивейшее соизволение Его величества на посвящение этого труда имени Его величества. Труд, предлагаемый мною русской публике, не имеет иных претензий, как дать общий популярный обзор путешествия, предпринятого мною по Азии в 1893–1897 годах. Сообщение чисто научных результатов не могло найти места в этой книге, так как она и без того приняла слишком большой объем, да к тому же мне показалось более удобным отделить популярную часть от чисто научной.

Считаю приятным долгом высказать здесь глубокую благодарность русским административным деятелям и частным лицам за то содействие мне и словом и делом, которое сильно облегчило мне мое предприятие; без этого энергичного, любезного и бескорыстного содействия, некоторые задачи моего путешествия оказались бы совершенно недостижимыми, а достижение других было бы сопряжено с большими затруднениями и опасностями.

Оглядываясь назад на совершенное мною путешествие, я вижу целый ряд русских военных, ученых и частных лиц, перед которыми нахожусь в неоплатном долгу благодарности. Повсюду меня встречали, точно я был русским подданным, и само собой разумеется, что это везде и всюду в русских владениях придавало мне неоценимое чувство уверенности и спокойствия.

В Императорском Географическом обществе, членом которого я уже имел честь состоять, я также нашел покровителей и друзей. Советы и сведения, которыми снабдили меня, к моему счастью, П.П. Семенов и барон Ф.Р. фон дер Остен-Сакен, принесли мне существенную пользу уже в самом начале путешествия. Точно так же долг мой высказать особенную благодарность членам Географического общества, генералам А.А. Тилло, О.Э. фон Штубендорфу и А.А. Большеву, секретарю общества А.В. Григорьеву, профессору И.В. Мушкетову, академикам Ф.Н. Чернышеву, В.В. Радлову и О.А. Баклунду, Э.Л. Нобелю, который оказал щедрую материальную поддержку моему предприятию, и многим, многим другим.

Еще до начала моей экспедиции я имел удовольствие лично познакомиться с членами экспедиции М.В. Певцова. Я глубоко преклоняюсь перед точными и серьезными наблюдениями генерала Певцова и перед бескорыстием и дружелюбием, с которыми он поделился со мной результатами своих многолетних наблюдений. Я считаю его идеалом истинного, добросовестного путешественника-пионера и поздравляю В.И. Роборовского, П.К. Козлова и К.И. Богдановича, прошедших под руководством такого ученого превосходную серьезную школу. Полковник Б.Л. Громбчевский, с которым я познакомился в Ташкенте, оказал мне такое же предупредительное внимание, как и другие его земляки.

Считаю также истинной потребностью с уважением и благодарностью вспомнить человека, к сожалению уже отошедшего в вечность, Николая Михайловича Пржевальского, самого выдающегося путешественника-пионера по Азии со времен Марко Поло. Чтение описаний его путешествий впервые зажгло во мне страсть к изучению Азии, и как высоко я ставлю этого замечательного человека, лучше всего видно из его биографии, составленной мною и предпосланной моему шведскому переводу описаний четырех его грандиозных путешествий.

Перебирая в памяти отдельные события и пункты своего путешествия, я не могу припомнить ни одного города и ни одного местечка в пределах Европейской и Азиатской России, где меня не встретили бы как друга, не оказали бы мне всевозможного содействия для облегчения моих трудов и достижения моих целей.

Когда же я наконец прибыл в Пекин, меня встретил наилучший прием со стороны русского поверенного в делах А.И. Павлова. Я рад, что имею здесь случай высказать ему и всем членам русской миссии в Пекине мою искреннюю, горячую благодарность. В данном отношении, как и во многих других, считаю себя глубоко обязанным директору азиатского департамента, графу Д.А. Капнисту, снабдившему меня сердечными и любезными рекомендациями. С живейшей благодарностью вспоминаю генералов А.А. Ломачевского в Оренбурге и А.Д. Горемыкина в Иркутске, а также живущего в последнем городе выдающеюся ученого-геолога В.А. Обручева.

Наконец, считаю весьма приятным долгом выразить мою искреннюю благодарность: моему русскому издателю А.Ф. Девриену, не пощадившему ни средств, ни трудов, чтобы описание моего путешествия появилось перед русской публикой в возможно красивом виде, П.Г. Ганзену с супругой за превосходный и добросовестный перевод, представлявший нелегкую задачу, другу моему, академику Ф.Н. Чернышеву за любезное содействие по проверке и исправлению технических терминов и выражений и приват-доценту В.В. Бартольду за содействие относительно русской транскрипции арабских и киргизских названий.

Еще раз сердечная благодарность всем тем, кто отнесся ко мне с симпатией, оказал мне гостеприимство и пожертвовал своим временем и трудом ради облегчения моего предприятия. Без их помощи я никогда не был бы в состоянии выполнить его. Я же лично считаю самым драгоценным приобретением, вынесенным мной из моего путешествия, множество дружеских связей, заключенных мной в России среди всех классов общества, и близкое знакомство с таким полным жизненных сил, гуманным, гостеприимным и симпатичным народом, как русский.

КНИГА ПЕРВАЯ

I. Две тысячи верст в тарантасе

Безостановочный переезд по железной дороге на расстоянии 2116 верст, отделяющих Оренбург от Петербурга, — вещь не совсем-то приятная, особенно в такое время года, когда дождь, слякоть и ветер отнимают у путешественника охоту пользоваться остановками на станциях, чтобы прогуляться по платформе, а топка вагонных печей или наполняет воздух зловонием, или производит нестерпимую жару, что делает пребывание в купе не всегда сносным. Четверо суток, понадобившихся, чтобы проехать через Европейскую Россию, не показались, однако, ни долгими, ни утомительными.

Разговор со спутниками считается в России самым обычным делом, и если нет другого предлога для вступления в разговор, то всегда можно спросить соседа, куда он едет. Мои спутники большей частью направлялись в разные соседние города: Рязань, Пензу, Самару и др. и, получая в ответ на вопрос: куда еду я, — «в Пекин», немало изумлялись и часто даже, по-видимому, не вполне ясно представляли себе, где, собственно, находится такой город.