Путь к рассвету - Дэвид Питер - Страница 66

- Дети, - мой голос стал тихим и хриплым. - Вы будете помнить то, что я рассказал (26)? Вы будете помнить меня?

- Всю свою жизнь, Ваше Величество, - удивленно ответил Люк.

Я кивнул. Его заверения мне было достаточно.

- Тогда идите.

Но неожиданно у Люка обнаружилось полнейшее отсутствие желания уходить.

- А что случилось с Шериданом и Деленн? - спросил он. - Чем закончилась эта история?

- Шеридан стал Президентом великого Альянса, и Деленн всегда была с ним. А что касается этой истории… Она еще не закончена. История вообще не может закончиться. Теперь идите.

Сенна взяла обоих детей за руки, и собралась уйти с ними из комнаты. Но тут девочка, Лисса, в свою очередь остановилась и спросила у меня:

- А они после этого жили долго и счастливо?

- Лисса! - воскликнула Сенна.

- Они после этого жили счастливо? - повторила Лисса более настойчиво.

- Это… нам еще предстоит узнать, - ответил я после некоторого размышления.

И лишь когда Сенна увела их… Я, наконец, вспомнил ее. На какой-то краткий миг я вспомнил, кем была для меня Сенна… А потом память вновь покинула меня.

Так же, как и сама Сенна.

Я включил подсматривающее устройство, чтобы понаблюдать за трогательным воссоединением Шеридана и Деленн в их камере. Очень волнующее зрелище.

Впрочем, еще не все было расставлено по местам. Еще не все подготовлено. А между тем права на ошибку в этом, заключительном аккорде я не имел.

Я позвонил в колокольчик. Мгновение спустя, когда гвардеец предстал передо мной, ожидая приказаний, я велел ему:

- Мне нужна еще бутылка. Мне нужно еще много бутылок. Принесите их, а затем ждите ровно час… И ровно через час приведите мне пленников.

Он кивнул, и оставил меня в «одиночестве»… в том положении, к которому я слишком сильно привык за все эти годы. Иногда мне кажется, что я провел в одиночестве всю свою жизнь.

У меня еще осталось немного ликера в одной из бутылок, и я наполнил себе стакан, поднял его и провозгласил:

- За будущее… Мои старые друзья.

И осушил стакан до дна.

Я услышал шаги, и сразу узнал эту походку. Да и как мне ее не узнать? После стольких многих лет, было бы абсурдно не узнать ее. Я поднял глаза, и точно, вот он здесь, передо мной, и держит в руках поднос, уставленный бутылками. Я помахал пальцами и сказал:

- А ну, иди-ка сюда.

Вир приблизился ко мне. Очевидно, он встретился в дверях с гвардейцем, возвращавшимся с напитками, и решил, что будет лучше, если он лично поднесет их мне. По доброй воле гвардеец отдал ему поднос или нет, я не знаю… Да разве это важно теперь?

Нам нужно так много сказать друг другу… но еще важнее сейчас сосредоточиться исключительно на вопросах исторической важности.

- Ты выпьешь со мной, Вир? - спросил я.

- Нет, если тебе все равно, - ответил он. Я помню, в старые добрые дни, когда я слышал его голос, то мне все время казалось, будто Вир слегка дрожит. Теперь этого нет. Теперь он говорит с уверенностью в себе… и с бесконечной печалью в голосе.

- Я решил поработать над записями для летописи, Вир. И я решил, что эту летопись вместе со мной будешь писать ты.

- Я? - казалось, он крайне удивлен. Видимо, в обширном списке тех вопросов, которые, по его мнению, мы могли бы совместно обсудить, написание летописи не значилось.

- О, да. Это будет прямо таки монументальный труд. Но вот, к несчастью, мне кажется, у меня осталось не так много времени, чтобы завершить его. И потому мне потребуется в этом твоя помощь. Ты ведь фигурируешь в моей летописи почти на всем ее протяжении. И мне кажется, ты вполне дорос до того, чтобы подхватить эту работу. Если желаешь, я даже могу позволить тебе поместить свое имя первым в списке соавторов. Потому что я имею все основания считать, что опубликована эта летопись будет лишь посмертно.

- Понимаю, - ответил он.

- Следующий час я собираюсь посвятить тому, - сказал я Виру, приступая к поглощению принесенных мне напитков, - чтобы прояснить тебе некоторые детали… некоторые самые важные моменты… потому что я обстоятельно их обсуждал в последнее время, и все это еще свежо в моей памяти. Можешь записывать мои слова любым способом, который сочтешь более удобным для себя. Можешь даже отредактировать и добавить что-нибудь от себя, расположить их в хронологическом порядке по своему усмотрению. А затем оставишь меня, потому что у меня будет встреча с Шериданом и Деленн.

- Ты… Ты собираешься… - Он не мог даже подобрать слова.

Я покачал головой.

- Я… не желаю обсуждать это сейчас, Вир, по причинам, которые не могу объяснить в данный момент. Потому что за мной следят, понимаешь, следят все время… даже здесь. Так что давай лучше займемся вопросами науки… И пусть все остальное уладится само собой.

И еще, Вир… Ты должен рассказать людям. Пусть они знают, что все вовсе не должно было… закончиться в огне (27). Что по всем расчетам нас ждало… Нас должно было ждать… величие. Столько жертв, столько погибших людей… Это не могло быть напрасно. Нам предначертано величие.

Ты будешь продолжать вести дела вместо меня, Вир. Это один из моих последних приказов. Ты продолжишь эту летопись и расскажешь мою историю всем. Пусть некоторых она воодушевит… для некоторых послужит предупреждением… а для некоторых просто рассказом о византийских интригах, ведь все зависит от того, как все преподнести и кто окажется слушателем, насколько я представляю. И кстати, ведь на самом деле истории никогда не кончаются. Ты исполнишь все это ради меня, а, Вир?

- Конечно, я все исполню, - глухо ответил Вир, и в голосе его я услышал неподдельные трагические нотки.

- Вот и отлично, - ответил я. - Спасибо тебе, мой старый друг. - Я похлопал его по ладони и откинулся, чувствуя, как под воздействием ликера по телу начинает разливаться блаженная теплота.

В течение ближайшего часа я должен напиться так, чтобы сознание у моего маленького друга помутилось, и он на время оставил меня… Чтобы затем смогла расстаться с телом и моя душа.

Вир ждал, когда я заговорю. Он отыскал в своих карманах миниатюрное записывающее устройство, и держал его перед собой на ладони.

- Где… С чего ты хочешь начать? - спросил он.

С чего начать? Да неужели могут быть варианты? Конечно, с самого начала:

Я взглянул на пылающие руины Примы Центавра, устроил понадежнее свою руку, чтобы удобнее было вливать напиток себе в горло…

…И начал свой рассказ (28).

- Мне довелось быть там, на заре Третьей Эпохи в истории человечества. Шел 2257 год по земному летоисчислению, когда в далеком нейтральном секторе космоса была основана последняя из станций серии Вавилон. Это был порт, ставший домом вдали от дома для дипломатов, мошенников, торговцев и путешественников. Там бывало небезопасно. Но мы с готовностью принимали этот риск, потому что Вавилон 5 стал нашей последней, лучшей надеждой на мир: Вавилон 5 стал нашей мечтой, обретшей зримые очертания… Мечтой о галактике без войн, местом, где представители всех рас и миров могли решать свои разногласия мирным путём… Мечтой, осуществление которой оказалось под страшнейшей угрозой, когда некий человек прибыл на станцию с миссией разрушения (29). Вавилон 5 был последней станцией серии Вавилон. И вот его история…

У меня были такие мечты. Такие мечты…