Сорные травы - Шнейдер Наталья "Емелюшка" - Страница 12

— Да там и так топор вешать можно. — Впрочем, дверь он все-таки прикрыл.

— Голодный?

Глупый вопрос: когда мужчина приползает с работы… ничего себе, десятый час! Словом, когда мужчина приползает с работы черт-те во сколько, причем у него на лице написано, что именно с работы, а не с дружеских посиделок или от бабы, и день был не фонтан, сытым он не бывает. Но ритуалы никогда не отличаются разумностью, а эта фраза давно уже ритуал.

— Голодный.

Я поставила на стол тарелку борща, хлеб и сметану. Вытащила из шкафа вторую стопку и водрузила рядом бутылку с остатками водки. Захочет — выпьет.

Ив замахнул стопку и тут же налил еще. Да, похоже, и у него денек выдался нескучный.

— Сама чего не ешь?

— Только что, — я устроилась напротив. Давненько мы вместе за столом не сидели: завтракаем каждый сам по себе, потому что встаем в разное время, обедаем на работе, если обедаем. Ужинаем опять по отдельности: обычно я подаю ужин и ухожу за компьютер. Семейная идиллия, чтоб ее.

— Так какой повод?

Вот же настырный. Рассказывать долго и не очень-то хочется. Хочется сидеть на подоконнике, смотреть в небо, слушать музыку и курить. И не думать. Вообще. А муж, похоже, хотел пообщаться.

— Сколько к вам сегодня доехало?

— Не считала. Много. А повод… Праздную свое бесплодие.

Интересно, знает ли Ив про тот аборт? Говорить я ему не говорила, но присказка про шило и мешок никогда не перестанет быть актуальной. До сих пор не знаю, как мы тогда прокололись, предохранялись ведь. Статистика, черт бы ее побрал. А когда я поняла, что это не просто задержка, и высчитала срок родов, то почти и не колебалась. Рожать в самый разгар сессии? Может, и есть такие камикадзе, но не я, спасибо. Да и вообще тогда я и о замужестве-то не думала, не то что о ребенке. Конфетно-букетный период наших с Ивом отношений только-только перешел в постельный — и на тебе. Решение в тот момент казалось очевидным. Ивану я ничего не сказала: какой смысл что-то обсуждать, если и отдуваться при любом раскладе мне. Что ничего не проходит бесследно, стало ясно позже: когда мы более-менее встали на ноги и решили родить.

— То есть?

— Если б я смогла забеременеть, сегодня бы мы оплакивали нашего ребенка.

Оказалось, про детей Иван не слышал. Новость эта мужа, похоже, окончательно добила. Тут и одних взрослых-то хватит для того, чтобы захотеть напиться и забыться. Так что он приналег на водку, старательно догоняя уже изрядно косую меня.

— Ив, ты клиническую картину видел? У нас женщина умерла, из посетителей. Те, кто был рядом, говорят — стояла и просто упала.

— Видел. — Он снова опрокинул стопку, уже не закусывая. — Так и есть. Не было клиники. Зрачки огромные стали — и обмякла.

Я начала скатывать хлебные шарики.

— Зрачки — сам по себе не патогномоничный признак. Гибель коры.

Он кивнул.

— А по твоей части что?

— Да в том и дело, что ничего. Налей-ка мне тоже…

Какое же завтра будет похмелье… Ну и черт с ним.

Иван потребовал подробное описание этого «ничего», я честно пересказала.

— Если хочешь, поехали, проведу на работу, препараты вместе посмотрим.

— Издеваешься? Я сейчас аппендикс от маточной трубы на препарате не отличу, — хмыкнул он. — Узкий специалист подобен флюсу.

Шарики на столе складывались в пирамидку. Этак весь хлеб переведу.

— Маш, а излучение может быть? Отсюда и отек в коре — минимальный, потому что воздействие молниеносное. Вот тебе и никакой клиники. И никаких морфологических проявлений. — Иван поставил на пол пустую бутылку водки и поднялся к бару. — Коньяк будешь?

— Знаешь же, не люблю. А ты пей, если хочешь…

Он кивнул, вернулся за стол.

— Злобные инопланетяне с излучателями? — Я аккуратно положила на верх пирамидки последний шарик. — Бред сивой кобылы в темную сентябрьскую ночь.

— Инопланетяне — бред, согласен. Как и излучение. Но, с другой стороны, если разумных объяснений нет, остаются неразумные. Излучение хотя бы выглядит логичней, чем вирус с геморрагическими осложнениями.

— Да какой, в пень, вирус? Он даже при молниеносном течении морфологию даст. На препаратах что-то будет видно в зависимости от типа. — Я махнула рукой. — Впрочем, чего азбучные истины пересказывать… Сам знаешь, не маленький.

— Минздраву это скажи.

— Идиоты. Зомбоящик включим? Мне в такой маразм поверить трудно.

Мы перебрались в гостиную: Ив не забыл прихватить недопитый коньяк. Пару минут я разыскивала пульт от телевизора — засунула куда-то месяц назад, когда кино вместе смотрели. Новостные выпуски на всех каналах оказались похожими, точно близнецы: нет причин для паники, слухи о количестве жертв сильно преувеличены, всего лишь новая форма гриппа с тяжелым течением, пейте, дети, корвалол, будете здоровы.

— Спите, жители Багдада, все спокойно, — прокомментировала я выступление министра здравоохранения. — Хоть бы не позорился, дурак, в одну группу элеутерококк с этим, как его… печень какой-то там утки, мешая.

— А они и есть одна группа: препараты с недоказанной эффективностью, — фыркнул Ив, опустошая очередную стопку.

Сколько ж мы вылакали за сегодня?

— Я имела в виду фармакологические группы.

— Ему-то откуда знать? Образования нет.

— Ну что ты. Экономическое, — я воздела указующий перст. — Экономисты — они ведь все знают. И как учить, и как лечить. И что эта нынешняя ерунда — грипп с геморрагическими осложнениями. Беда, коль пироги начнет печи сапожник…

— А сапоги тачать пирожник, — подхватил муж, выключая телевизор. — Классика. Двести лет прошло, а ничего не изменилось. Две вещи бесконечны: вселенная и человеческая глупость, — Ив пожал плечами. — Убедилась? Вернемся к нашим инопланетянам.

— Это твои инопланетяне.

— Хорошо. Хотя я вообще-то об излучении. Это хоть какое-то объяснение. Иначе придется сказать, что Господь Бог ткнул наугад пальцем и кто-то умер. А кто-то нет.

— Или не Бог.

— Или не Бог, — согласился Ив. — Или не наугад.

— Не знаю, я пока не вижу признаков, позволяющих хоть как-то объединить умерших. Завтра, если время будет, попробую поискать.

— А на форум ваш ты ходила? Может, коллеги что нарыли?

— Нет. — Я поднялась, намереваясь включить компьютер.

— Возьми ноут, неудобно из-за спины заглядывать.

Мы разлеглись на ковре, плечом к плечу, уткнувшись носами в монитор. На форуме судебно-медицинских экспертов тема про сегодняшние события нашлась, понаписать там успели не один десяток страниц. Но содержание их сводилось все к тому же: никто ничего не понимает. Смерти произошли примерно в одно и то же время по всей стране… точнее, по всему земному шару. Если учесть поправку на часовые пояса, выходило, что миллионы людей умерли в один миг.

— Не катит излучение, — сказала я. — Чтобы весь шарик разом накрыло?

— Как раз катит. Только не скользить по поверхности, как солнечный луч, а пройти Землю насквозь. Одномоментно. Звезда там взорвалась или что еще в этом роде.

— Сам-то себе веришь?

— Нет… А на буржуйских сайтах?

В англоязычном Интернете тоже не нашлось ничего нового. Разве что там официальные лица не пытались сделать хорошую мину при плохой игре. Во многих странах объявили чрезвычайное положение. Ведутся исследования, причины происшедшего выясняются. Судя по тому, что больше необъяснимых смертей не произошло, повторения странной «эпидемии» не ожидается. Тем не менее медицинские службы приведены в состояние повышенной готовности, и так далее, и тому подобное. Даже если кто-то и пытался собрать какую-то статистику, информации в свободном доступе не нашлось.

— Глухо, — резюмировал Ив. — Пошли спать, завтра на работу.

— Сейчас, еще ЖЖ гляну.

По-хорошему, надо бы не в Живой Журнал лезть, а друзей обзванивать. Но… Останавливал тот же страх, из-за которого я не зашла к соседке. Хватило увиденного и услышанного на работе. И Ани с Кирюшей. Осознание, что происходящее касается не только каких-то там чужих людей, но и меня лично, оказалось слишком страшно. И профессиональный цинизм не спасал. Да и нет его, пресловутого профессионального цинизма, есть лишь не слишком крепко сработанный щит, прикрывающий душу. От стрел, может, еще сгодится, пулю не удержит, а уж бомбу вроде сегодняшней… Алкоголь, конечно, анестетик, но и он не всесилен. Я все-таки потянулась было к мобильному — набрала первый же номер, увидела надпись «сеть перегружена» и, неприлично обрадовавшись, отложила трубку в сторону. Домашний телефон мы давно отключили за ненадобностью: в век, когда мобильники есть даже у детей, городская телефонная сеть выглядит сущим атавизмом, а плату требует регулярно. Не судьба, значит, сегодня. Завтра. А пока — френдлента.