Рабочие будни - Гончарова Галина Дмитриевна - Страница 55

Чтобы кто знал, лаарси — язык древний и весьма сложный. А листэрр имели еще и несколько десятков видов письма, почти как шифр. Таши их знал все. Включая «змеиную скоропись». Риашар — только три. Из тридцати шести.

Почему так много? Так листэрр и жили долго. Если тебе несколько тысяч лет на роду написано, что, тебе родной язык выучить лень? Это люди — скоролетки. Таши лет сто пятьдесят еще точно проживет… если повезет. И родной отец учил его хорошо. Листэрр — вот кто были лучшими некромантами. А если от знания языка зависит твоя жизнь, ты его зубрить будешь? Да на пену изойдешь! Тем более для некромантов эти языки были почти родными, видно, кровь сказывалась.

Таши часто выполнял для равхи переводы. А поскольку больше всего эта нация умела видеть свою выгоду, толстяк Риашар оценил скромного юношу весьма дорого. Ну и…

Таши, кстати, тоже в убытке не остался.

Рукописи листэрр, даже самые простенькие, стоили дорого, а деньги у некроманта были не всегда. Это сейчас он повзрослел, научился получать свое… А тогда равха давал ему переводы, а он читал и даже бесплатно копировал их для себя. При ином раскладе за это пришлось бы заплатить громадную сумму.

— Господину угодно написать ответ?

Приказчик, доставивший товар, держал наготове чернильницу и перо.

Таши кивнул. Взял лист пергамента, и перо побежало по строчкам.

Коротко и по делу.

— Господин, я обязательно передам письмо, — поклонился мужчина.

Таши кивнул, и тот исчез.

Книжник трепетно погладил свиток. Эта сладкая минута неизвестности, когда вдыхаешь запах старины и гадаешь, что же там?

Поэма?

Рецепт?

Заклинание?

Растянуть время хотелось до последнего. А потому Таши спрятал свиток в один из внутренних карманов шалотты и быстрым шагом направился со двора.

— Друг мой, как я рад видеть тебя!

— Валиар, приятель, сколько лет, сколько зим!

Валиар? Таши навострил уши. Может, и не он… хотя нет. Ей-ей, будь Лейра мужчиной, так бы она и выглядела. Те же очертания губ, подбородка, тот же высокий лоб…

— А это твой сын?

— Да, мой Жайми!

— Боги, как же он вырос! А я его вот такусеньким помню.

Судя по движению руки, Валиар помнил младенца еще в материнской утробе.

Таши привычным змеиным движением скользнул за столб, откуда стал разглядывать… соперника? Нет, соперником этому придурку не бывать. Это даже смешно. Невысокий, пожалуй, Лейри он будет чуть повыше уха, тощий, светловолосый (волосы жидкие), лопоухий… фу!

Кажется, Валиар тоже это понимал, но улыбался широко. Как поется в поэме, сердце девичье — загадка и разгадать ее и солнце не сумеет… Вдруг да слюбится? А, не важно. А что он там мямлит? М-да, голос у лопоуши пронзительный и громкий. Еще и картавый.

— Я тоже рад познакомиться, дядюшка Валиар! Вы ничуть с тех пор не изменились…

Болван.

— Что ж, приглашаю вас к себе, познакомлю тебя с семьей, Жайми. Полагаю, ты их не помнишь… Лейри выросла, красавицей стала…

— Она перестала в носу ковырять?

Таши бросил подслушивать. Жених не только неказист, но и глуп. Лейру надо знать: этот лопоухий от нее скоро шарахаться будет, осенять себя знаком и бормотать: «Помилуй, Четырехликий»! А если девушка сама не справится, он поможет.

Домой вернуться или еще тут побродить, послушать новости, посмотреть товары?

Наверное, второе. Все-таки большой караван…

Далира Адалан встречала мужа в гостиной. Вместе с дочерью. Высокая, статная, без малейших следов морщин (спасибо дорогим притираниям), она ласково улыбалась. И улыбка не исчезла с ее лица даже при виде лопоухого недомерка. Мало ли… с лица воду не пить, был бы человек хороший.

— Шарви, как давно я вас не видела! А это ваш сын? Такой взрослый…

Гость раскланялся перед хозяйкой.

— Дорогая Далира, вы все так же очаровательны и разбиваете мое бедное сердце. Как же повезло Валиару… клянусь, будь я лет на десять помоложе, я бы украл вас, как дикари крадут прекрасных женщин.

— А я бы догнал тебя и пронзил своим копьем. — Валиар тоже улыбался.

— Папа, клянусь, я бы опередил тебя. — Жайми вклинился в разговор громко и неприятно. — Владеть такой женщиной — это владеть миром, как сказал великий Ашими…

— Тарсис, — поправила юношу Лейри.

— Разумеется, Ашими. — Жайми и не подумал признавать свою неправоту. — И он же сказал, что великих мудрость женщине не крепость…

— Тарсис сказал, мудрость женщине дана, чтоб семья была крепка, — спокойно заметила Лейри. — Хотя мой перевод с равхи слишком волен. А ваше изречение вообще аналогов не имеет. Полагаю, вы спутали «великих» — «шаэрр» и «семью» — «шиэре».

Юноша побагровел. Отец бросил на Лейри гневный взгляд, и ей пришлось радушно улыбнуться:

— Впрочем, я рада знакомству.

— Я тоже.

Парень, с багровыми от возмущения ушами, склонился к руке Лейры. И заорал дурным голосом. Отскочил назад, наткнулся на стол, свалил его, зацепился за ножку и сел прямо на осколки вазы.

Лейри невинно улыбалась:

— Что вас так поразило?

— Змея!!! — взвыл парень, отползая подальше и не замечая, что осколки-то острые.

Лейра фыркнула:

— Змея? Любезнейший, это просто невинное украшение из Кьянти. Там делают такие из пустынных гюрз. А у меня даже детеныш… Стоило ли пугаться? — И подтянула рукав вверх.

Запястье обвивала маленькая змейка, выполненная с поразительным искусством. Почти как живая. Глазки-бусинки, раздвоенный красный язычок… сейчас шевельнется — и вцепится зубами. Подарок Таши. У Лейри — детеныш гюрзы, у Кай — кобра.

Милые и красивые игрушки.

Никто не знал про этот подарок.

А Лейри и Кай не знали, что это не просто чучело змеи, но шамельти.[5]

Прием гостей оказался испорчен. Мать отругала Лейри, и девушка удрала из дома. А что там делать? Первую помощь оказывать? Врача ждать? Так, простите, раны на таком месте, что к девушке им, этим самым местом, не повернуться… Жалко парня? Нет! Сам напросился. Спутать Ашими с Тарсисом, да еще и неправильно сделать перевод? И настаивать на своем невежестве, а ее пытаться унизить? Пусть благодарит Четырехликого, что легко отделался!

Каирис встретила ее как посланницу небес. Оно и понятно, когда народу полно и все чего-то требуют.

— Лей, я с ног сбилась! Слава Четырехликому!

Лейри умчалась на кухню. Римира посмотрела на нее с признательностью.

— Госпожа!

— Я пришла! Давайте работать! Мира, ты в зал, а я тут. Что заказывали?

— Ланти с рирдамоном…

— Скажи, сейчас будет готов.

— И с трапшей…

— Это минуты через четыре. Должно настояться. Вперед?

Римира кивнула и отправилась в общий зал. Лейра ей тоже нравилась. Хоть и богатая, а не чинится, не ругается, всегда готова помочь… нет, с хозяйкой ей повезло. А той повезло с подругой.

Спустя десять минут атмосфера в леанти заметно разрядилась.

Лейри варила ланти сразу в четырех сосудах. Сложно? Мастера варят в десяти одновременно. Она пока еще тренируется. Щепотку пряностей туда, капельку сюда… отлично! Жить будем!

Римира разносила крохотные вазочки со взбитыми сливками, Вилера принимала заказы, Каирис отвечала какому-то посетителю, который пожелал купить картину… все были при деле.

Рисальва Ларенсьон изящно выскользнула из паланкина. Так, что все прохожие застыли в восхищении.

Кьянти не только была красива, но еще и умела это показать. Стройная нога в вышитой туфельке, мягкий шелк платья, улыбка королевы… о, она это отлично умела.