Рабочие будни - Гончарова Галина Дмитриевна - Страница 35

Таши, нарочито прихрамывая, сел за столик. Рядом тут же выросла Римира.

— Уважаемый, прошу вас.

На стол лег листок меню, выполненный дорогой интарской тушью. Таши сам переписывал. Почерк у некроманта был омерзительный, особенно когда он второпях записывал результаты опыта или наблюдения. Но когда Таши того желал, он мог писать очень разборчиво, даже каллиграфически и с завитушками.

Он бегло проглядел его, не выходя из образа.

— А принеси-ка мне, девушка, чашечку ланти. С рирдамоном. И пирожное. Апельсиновые есть?

— Свеженькие, только что испекли! Сей же миг бегу.

Римира исчезла. Таши усмехнулся. Вроде как не узнают? Хотя нет. Динар и Смарт не узнают, а знают. А девушки… а их это не затронет. Он постарается.

На стол упала чья-то тень: Шуруш Фиран, приземистый, похожий на обезьяну, с глубоко посаженными глазами и тяжелыми черными бровями. Густая шапка темных волос, короткий, словно сплющенный, нос… неприятное от него оставалось впечатление что прежде, что сейчас. И обручальный браслет… вот не повезло бедной женщине. За деньги можно многое. Но это ведь… фу. Просто фу. Гадкая тварь, как и все Фираны.

Впрочем, после костяных гончих некромант спокойно смотрел на кого угодно.

— Ты…

— Сатро Раш.

Шуруш тяжело опустился на стул и огляделся с видом хозяина жизни.

— Ладно. Сколько берешь за услуги?

— Смотря что вам требуется. Как вас называть?

— Ты же знаешь.

— Хорошо. Итак, что вам от меня нужно, тайш Фиран?

— Посмотри сюда.

На стол легла карта, которую Таши узнал сразу же. Не было только пояснений. Ну и не надо. Вообще у некроманта руки чесались отправиться на место самому. Но по размышлении он решил так не поступать. Должна быть какая-то этика.

К тому же…

Первое: если он отыщет клад, подозрение неизбежно падет на его альтер эго — Таши. Это ни к чему. Если маска засветится, ничего страшного. Но придется уезжать, начинать все заново… неохота. Пока — неохота.

Второе: если уезжать сейчас, придется бросить поиски отца. А ведь он тут был. И не эту ли захоронку он откопал? Не-эт, тогда бы Фиран полез туда намного раньше, это ясно. Останавливать поиски некромант не собирался. Если отец мертв, надо найти убийц и оторвать им головы. Надо узнать, что он считал таким важным. Надо оставаться в городе.

Вывод: проще подождать, пока это соплячье нарвется самостоятельно. Листэрр — это вам не кошки дохлые. Тут от захоронки можно ждать всего. Таши не обольщался. Он — некромант. И хороший. Но листэрр были высшими некромантами. Таши не был уверен, что справится со всеми их охранными системами. Проще сначала пустить вперед этих… героев. А ему прийти на готовенькое. А почему нет?

— Смотрю. И что?

— Это карта времен листэрр. Там есть их захоронка.

— Это может быть что угодно.

— Верно. Но я хочу туда отправиться. И решил нанять тебя.

— Зачем?

— Если верно то, что говорят о листэрр, там может быть… всякое.

М-да. Не совсем дураки. Хотя это их и не спасет.

Римира принесла ланти для Таши и сладости, потом еще одну чашку.

— Вина, — бросил Шуруш.

— Как прикажете, господин. — Римира чуть поклонилась. И ловко увернулась от шлепка по попе.

Таши сдвинул брови под капюшоном. Нарываешься, сопляк? Нарвешься.

— Хорошо. Десять монет золотом.

— Сколько?!

— Это за то, что я буду вас сопровождать. Не знаю, чем придется заниматься, но за каждое дело буду брать отдельно.

— А ты не обнаглел, некр?!

— Отнюдь, молодой человек. Листэрр были страшными существами. Мое мастерство против их умения — это соломинка перед быком.

— Цену себе набиваешь?

Римира поставила на стол кружку и кувшин с вином. И опять ловко увернулась от жадных рук.

— Нет. — Таши дождался, пока женщина отойдет, и покачал головой. — Еще раз повторяю — нанимайте, кого пожелаете, куда пожелаете и когда. А я говорю честно, что беру дорого. Но за дело.

Шуруш засопел.

— Пять.

— Одиннадцать золотых.

— Ше… Чего?

— Уже двенадцать. Я не торгуюсь, если вы не поняли.

— Хорошо. Десять.

— Уже двенадцать.

Шуруш выругался, но через пару минут сказал:

— Хорошо. Двенадцать.

Таши сделал вид, что не расслышал. «Не обеднеешь, твой папаша столько наворовал, что и на тряпки, и на игрушки, и на дома хватит. Еще и внукам твоим останется. Хотя внуков с такими увлечениями может и не быть».

— Деньги отдадите перед выездом. Когда выезжаем?

— Завтра утром я заеду за тобой.

Таши покачал головой:

— Я работаю ночью. Назовите место.

Было видно, что Шуруш колеблется.

— Фиран, — произнес он наконец.

— Хорошо. Завтра вечером я буду в поместье Фиран.

— Там за ним беседка есть…

— Оставьте там это. — Таши положил на стол перед собой монетку из черного металла. — И ждите. Надеюсь, вы не боитесь собак?

— Нет.

— Со мной будут собаки. А с вами кто будет?

— Несколько человек.

— Заранее определитесь, кем из них вы не дорожите, — равнодушно посоветовал Таши.

— То есть?

— Вдруг сложится такая ситуация, что одному придется заплатить за других. Или захватите что-то на роль жертвы.

— Человека?

— Можно и кролика. Или любое другое животное.

Шуруш медленно кивнул. Он уже не ругался. И на то была причина.

Фирт, по собственному желанию став невидимкой, зашел Шурушу за спину и слился с ним. А призраки — народ такой. В их присутствии человеку становится тяжело, тошно, подавляется воля, появляются мысли о смерти… Кто посильнее, может и отбиться. В таких случаях человеку достаточно вспомнить про свою искру божьего огня. И она полыхнет, изгоняя призрака.

Но Шуруш… Какие уж там искры? За них же не платят!

— А тут неплохо… ты тут часто бываешь?

Таши покачал головой:

— Я вообще не часто… бываю.

— Ты мертвый?! — Шуруш едва со стула не свалился.

— Я некромант. Это иное. До встречи, тайш Фиран.

Таши допил свой ланти, поднялся и вышел за дверь.

Шуруш развалился на стуле. Фирт не покидал своего подопечного, старательно нагоняя на него мысли о смерти и страх.

Ничего не поделаешь. Лучше напугать клиента сейчас, чем исправлять положение после. Некоторых надо бить сразу. И наотмашь. Другого языка они не понимают.

— Тамьян, ты понимаешь, что Каирис теперь выгодная невеста?

Молодой человек, непринужденно развалившийся в кресле, посмотрел на мать. Сухопарая особа с видом, словно ей все должны, пристально глядела на сына.

Как всегда — опрятна и аккуратна. Красивые волосы — прядка к прядке — гладко зачесаны. Губы плотно сжаты. Глаза смотрят холодно и зло. Обделив женщину приятной внешностью, Четырехликий из вредности наградил ее сильным характером. И под этот характер, как под танк, попали ее родные.

Собственное мнение? В семье Арусион было только одно мнение. Миранделы Арусион. Все остальные были неправильными еще до высказывания.

— Мам…

— Что — мам?! Что — мам?

— Ну что ты привязалась?

Голос был капризным и недовольным. Увы, никому еще не удавалось воспитать мужчину, обернув его в вату. Вот и Тамьян Арусион вырос редкостным рохлей. Совершенно не способным сказать «нет». Да куда там! У него даже своего мнения не было. А зачем? Мама знает лучше.

— А ты не понимаешь? Тамьян, тебе пора жениться. И — выгодно.

— На Каирис?

— А хоть бы и на ней! Пусть она и не красавица, но не все ли тебе равно?

— Да мне женщины… сама знаешь.

Она знала. Ничего не поделаешь, у мальчика своеобразный вкус. Но это ее сын. Единственный. И он должен обеспечить пристойную жизнь и себе, и ей, своей матери.

— Завтра пойдешь в леанти. Побеседуешь, цветочки подаришь… Понял?

Тамьян кивнул. Узкое лицо стало на редкость унылым.

— Мам…

— Никаких мам! Сказала — пойдешь, значит — пойдешь! И только попробуй не очаровать ее! Ты можешь, когда захочешь, я знаю.