Проклятие рубина [Сокровище Халфлинга] - Сальваторе Роберт Энтони - Страница 49

– Если вы встанете на его пути, он убьет вас, – сказал Дондон, и глаза оборотня расширились от удивления. – Вы не представляете, с кем имеете дело. С Артемисом Энтрери шутки плохи. Это всем известно. Он знает или узнает все. Если он проведает о том, что вместе с вами пировал маленький крысенок, – я обречен, как, впрочем, и твои замыслы. – Забыв о том отвращении, которое он питал к Расситеру, Дондон подошел к оборотню и взглянул ему прямо в глаза. – Обречен, – повторил он.

Расситер резко вскочил, отшвырнув стул. Сегодня, за один только день, он услышал об Энтрери слишком много. Куда бы он сегодня ни заходил, везде дрожащие губы бормотали одно: имя убийцы.

– Неужели им всем непонятно? – спросил он сам себя, шагнув к двери. – Бояться в этом городе надо меня – Расситера!

И тут оборотень почувствовал на подбородке легкое покалывание… по его телу пробежали судороги. Дондон забился в угол и отвернулся лицом к стене – это ужасное зрелище никогда не доставляло ему удовольствия.

Расситер проворно сбросил сапоги, расстегнул рубаху и ослабил ремень на штанах. На его коже показались клочья шерсти. Спустя мгновение он прислонился спиной к стене и задрожал всем телом. Вот кожа на лице вздулась, и Расситер с трудом подавил крик. Из его горла вырвался лишь протяжный хрип – сейчас, при тысячном обращении, боль была ничуть не слабее, чем в первый раз.

Наконец он выпрямился и навис над Дондоном: стоя на двух ногах, Расситер был похож на человека, и вместе с тем усы, густой мех и торчавший из штанов длинный розовый хвост не оставляли никаких сомнений в его родстве с погаными грызунами.

– Идешь со мной? – спросил он у хафлинга.

Дондон, стараясь ничем не выдать свое отвращение, отрицательно покачал головой. Сейчас, глядя на оборотня, хафлинг в который уже раз задумался над тем, как и почему он позволил ему укусить себя, заразить этим кошмаром. «Власть» – так, помнится, обещал ему Расситер.

«Но какой ценой? – подумал Дондон. – Выглядеть и вонять как крыса? Ну уж нет, никакое это не благословение, а самая настоящая зараза».

Поняв, о чем сейчас думает Дондон, Расситер злобно зашипел и двинулся к двери.

Но перед тем как выйти из комнаты, он вновь обернулся к хафлингу:

– И без глупостей. Сделай, как тебе сказано, и исчезни!

– Уж в этом можешь не сомневаться, – прошептал Дондон, когда дверь наконец захлопнулась.

Вид Калимпорта, служившего домом великому множеству калимшитов, произвел на приехавших с севера путников крайне тягостное впечатление. К концу шестидневного путешествия Дзирт, Вульфгар, Бренор и Кэтти-бри чувствовали невероятную усталость, но, подъехав к воротам огромного города, все они подумали об одном: до чего здорово было бы развернуть верблюдов и двинуться назад в пустыню.

Город отдаленно напоминал Мемнон, но многократно превосходил его по размерам. Огромные роскошные здания издалека выглядели настоящими твердынями богатства и великолепия. Но у подножия этих дворцов нескончаемыми рядами теснились убогие хижины. Невозможно было даже представить себе, сколько человек живет в городе, – друзья могли лишь догадываться, что народу здесь больше, чем в Мемноне и Глубоководье, вместе взятых! Впрочем, не приходилось сомневаться, что и здесь, как и в Мемноне, никто не занимался такими подсчетами.

Сали Далиб спрыгнул на землю и подал своим спутникам знак последовать его примеру. Они спустились с холма и подошли к городу, вокруг которого не было никаких крепостных стен. Вблизи Калимпорт производил еще более ужасное впечатление, чем издалека. Голые ребятишки с вспухшими от нехватки пищи животами, пошатываясь, пытались увернуться от запряженных рабами колесниц, которые порой попросту расшвыривали их в разные стороны. Вдоль улиц тянулись канавы – здесь, в бедных окраинных районах, они служили местом сброса отходов. То тут, то там в канавах виднелись бездыханные тела нищих, закончивших свои дни на обочинах дорог.

– Что-то я не припоминаю, чтобы Пузан, рассказывая о своей родине, упоминал об этом кошмаре, – пробормотал Бренор, брезгливо закрывая нос полой плаща в тщетной попытке отгородиться от кошмарного запаха. – Не пойму, чего он так скучал по этому городу!

– Это величайший город мира! – воскликнул Сали Далиб, всплеснув руками для пущей убедительности.

Вульфгар, Бренор и Кэтти-бри изумленно уставились на него. Толпы умирающих от голода… нет, это никак не укладывалось в их представления о величии. Дзирт не обратил на слова торговца никакого внимания. Эльф пытался сравнить Калимпорт с другим городом, в котором ему приходилось жить, с Мензоберранзаном. Что и говорить, у этих городов было много общего – смерть была столь же частой гостьей в Мензоберранзане. И все же после некоторого размышления эльф пришел к выводу, что Калимпорт, пожалуй, еще кошмарнее. Ведь даже самые слабые и немощные темные эльфы были вполне способны постоять за себя – этому помогали врожденные колдовские способности и нерушимые родовые связи. Здесь же несчастные жители Калимпорта и, что самое страшное, их дети, похоже, были совершенно беспомощны.

В Мензоберранзане тот, кто волею судьбы оказывался на дне общества, при желании всегда мог улучшить свое положение. Для большинства жителей Калимпорта не оставалось другого выхода, кроме как жить в нищете, влача жалкое существование до тех пор, пока не придет их час занять свое место поверх безжизненных тел между кучами зловонных отбросов на городских помойках.

– Веди нас к зданию Гильдии Паши Пуука, – сказал наконец Дзирт, решивший как можно быстрее покончить с тем, что привело их сюда, и уносить ноги из Калимпорта. – После этого ты свободен.

Сали Далиб побледнел.

– Паша Пуук? – пробормотал он. – Кто это?

– Пф! – фыркнул Бренор и двинулся в сторону торговца. – Он его знает.

– Конечно знает, – заметила Кэтти-бри. – И я вижу, что он боится его.

– Сали Далиб не… – начал было купец. Но тут Сверкающий Клинок, бесшумно выскользнув из ножен, уперся ему в подбородок и заставил купца умолкнуть на полуслове. Затем Дзирт слегка приспустил маску, и Сали Далиб мигом вспомнил, с кем имеет дело. Внезапно изменившееся лицо Дзирта не на шутку встревожило его друзей.

– Я думаю о своем друге, – спокойно сказал Дзирт, и его лавандовые глаза обратились в сторону огромного города. – О своем друге, который, пока мы тут стоим, терпит нечеловеческие пытки. – С этими словами он резко повернулся к торговцу. – Пока ты раздумываешь… Ты немедленно отведешь нас к дому Паши Пуука. А потом ты свободен.

– Пуук? О, Пуук, – залопотал Сали Далиб. – Я знаю этого человека. Конечно. Конечно. Каждый знает этого человека. Да, да, конечно. Я отведу вас, а потом пойду своей дорогой.

Дзирт вернул маску на место, но взгляд его нисколько не смягчился.

– Если ты или твой помощник попытаетесь удрать… – сказал он таким тоном, что и торговец, и маленький гоблин сразу поняли, что эльф не шутит. – Я настигну и убью вас.

Трое друзей эльфа в замешательстве переглянулись и пожали плечами. Им всегда казалось, что они хорошо знают Дзирта, но сейчас даже они засомневались в том, что эльф просто хочет припугнуть торговца.

К разочарованию друзей, идти по кошмарному, зловонному городу пришлось больше часа. Но в конце концов Сали Далиб, свернув в очередной переулок, вывел их в Круг Мошенников и ткнул пальцем в сторону неказистого бревенчатого дома – здания Гильдии воров.

– Там вы найдете Пуука, – сказал он. – А теперь Сали Далиб забирает своих верблюдов и возвращается назад, в Мемнон.

Но четверо друзей не собирались так легко расставаться с хитрым торговцем.

– Сдается мне, что Сали Далиб собирается заглянуть к Паше Пууку, чтобы рассказать ему сказочку о четырех друзьях-путешественниках, – проворчал Бренор.

– Ну, об этом мы сейчас позаботимся, – отозвалась Кэтти-бри и, подмигнув Дзирту, подошла к перепуганному торговцу и запустила руку в свой походный мешок.