Проклятье хаоса - Сальваторе Роберт Энтони - Страница 31

У Даники отлегло от сердца, когда она увидела резво скачущего по тому же самому дереву Персиваля, несомненно живого и здорового.

Внезапно Данику вздернули за шиворот вверх, поставив на здоровую ногу, – ее держали цепкие пальцы разгневанного Кьеркана Руфо. Девушка взглянула на его обнаженное предплечье и поняла, что раны его исцелились, все, кроме красной отметины на коже, оставленной солнечным лучом перед выбитой дверью.

– Бегать тебе больше не придется, – пообещал Руфо, и Даника содрогнулась.

Она была без сил и не могла дышать. Битва закончилась. Оставшийся вампир подошел к Руфо. Он взглянул на дерево, на своего барахтающегося друга, и злость исказила его черты.

Вампир зарычал на Данику и решительно двинулся к ней.

Данику поразила странная легкость, с которой Кьеркан Руфо остановил разъяренного вампира. Руфо просто поднял руку, и его спутник отшатнулся назад, ворчащий, скулящий и беспомощный.

– Она для меня, – напомнил Руфо.

Вампир вновь взглянул на своего товарища.

– Если я стащу его с сука, он вернется к нам, – внезапно предложил он, и, если верить легендам, это утверждение было правдой.

– Брось его! – приказал Руфо, когда вампир направился к проткнутому. Тот оглянулся на своего хозяина. – Он пошел против моей воли, – объяснил Руфо. – Он хотел убить Данику или взять ее себе. Оставь его той судьбе, которую он заслужил.

Даника отметила прозвучавшую в голосе иронию, а потом уловила тень, омрачившую бледное лицо низшего вампира. В эту секунду павший жрец Огма ненавидел Руфо всем сердцем и душой и не желал ничего, кроме как перегрызть ему глотку. Но ненависть быстро растворилась в покорности, и младший вампир отошел.

– У нас большие потери, – заметил он, и Данике показалось странным, что он стал одним из тех, кто сменил веру.

Руфо усмехнулся.

– Они всего лишь зомби, – отозвался он. – Завтра ночью я вернусь и оживлю их снова, а заодно и тех, кто перебил их.

Он грубо встряхнул Данику, и по ее лодыжке разлилась боль.

– А Диатин? – поинтересовался вампир, глядя на дерево.

Руфо довольно долго молчал.

– Ему конец, – вынес приговор Руфо. – Его плоть достанется солнцу.

Бывшему жрецу Огма это казалось пустым транжирством. Но таков уж их путь, решил он, такова дорога, которую он избрал. Да будет так.

Руфо посмотрел на Данику, на этот раз лицо его было безмятежным.

– Тебе надо поспать, – прошептал он.

Даника не просто услышала, она почувствовала его слова, почувствовала, что провалиться сейчас в сладкую дрему будет действительно очень здорово.

Она энергично тряхнула головой, понимая, что должна бороться с Руфо до последнего, во всем.

Руфо глядел на нее, удивляясь, откуда исходит эта внутренняя сила.

Даника плюнула ему в лицо.

Руфо сильно ударил ее прежде, чем сообразил, что делает, и Даника, измотанная и слабая от потери крови, неуклюже рухнула на землю. Рассерженный вампир схватил ее за волосы и потащил, велев низшему созданию тьмы собрать оставшихся зомби и следовать за ним обратно в Библиотеку.

Однако Руфо не покинул лагерь; то, что осталось от его сердца, взывало к нему, напоминая о чувствах, которые он питал к Данике. Он наклонился и бережно подхватил ее на руки, будто убаюкивая, хотя в его теле не было тепла, которое он мог бы отдать другому. В лунном свете призывно белела ее беззащитная шея, соблазняя полакомиться, маня выпить кровь этой девушки, и лишь сильнейшим напряжением воли Кьеркан Руфо заставил себя отказаться от удовольствия, поскольку знал, что Даника не поддастся и наверняка умрет, то есть будет потеряна для него навсегда, если он опустошит ее сейчас.

Высоко на деревьях, сидя над местом бойни, Персиваль наблюдал, как богомерзкая процессия побрела прочь. Зверек определил, куда они направились, и, поскакав с ветки на ветку, погрузился в ночь, ища кого-нибудь не из команды Кьеркана Руфо.

Что значит «любить»

Вампир пристально разглядывал ее, и в первый раз за все годы, которые он знал Данику, она казалась такой хрупкой. Нежный цветок, вот она кто, и сильный ветер может унести ее прочь.

Кьеркану Руфо хотелось подойти к ней, нежно погладить ее прелестную шейку, поцеловать ее, сперва мягко, пока желание не вырастет до небес и он сможет погрузить свои клыки, материальную прибавку к тому, кем он стал, в это горло и пить кровь Даники, чувствуя тепло женщины, которую он захотел с той секунды, когда впервые увидел.

Но Кьеркан Руфо не мог, несмотря на бурлящую в нем жажду Проклятия Хаоса. Насытиться… нет, воссоединиться с Даникой сейчас означает преждевременно убить ее. Руфо не хотел, чтобы Даника умерла, нет, пока нет, не раньше, чем он отдаст ей достаточно себя, того, чем он стал, чтобы она могла пойти с ним рука об руку по пути вампиров. Какое имеют значение требования голода и Проклятия Хаоса, когда злодей просто не мог смириться со смертью Даники.

Она будет его королевой, решил Руфо. Выбранное им существование станет куда полнее, когда Даника перейдет на его сторону.

Образ королевы показался Руфо еще слаще, когда он представил, какую боль это причинит Кэддерли.

Как ни страстно вожделел Руфо Данику, еще сильнее он желал причинить вред Кэддерли. Он представит Данику, свою Данику, молодому жрецу, и невыносимой пыткой обернется для юноши знание того, что в итоге жизнь Кэддерли была лжива.

Ниточка слюны побежала из полуоткрытого рта вампира, так он погрузился в свои фантазии. Нижняя губа задрожала, когда он сделал скользящий шаг вперед. Руфо почти забыл собственные рассуждения и готов был прямо здесь и сейчас взять бесчувственную Данику.

Но он очнулся, одернул себя и, оборачиваясь к Хистре, жалкому израненному существу, стоящей рядом с ним в комнате, выглядел неуверенным.

– Ты присмотришь за ней, – велел он.

– Я голодна, – заметила Хистра, косясь на Данику.

– Нет! – прорычал Руфо, и один лишь звук его голоса отбросил низшую вампиршу на шаг назад. – Ее ты есть не станешь! И если придет кто-нибудь еще и выскажет подобные желания, хорошенько предупреди, что я его уничтожу!

Недоверчивое шипение сорвалось с ярко-красных губ Хистры, она яростно, как затравленный зверь, переводила взгляд с Руфо на Данику.

– Ты позаботишься о ее ранах, – продолжил Руфо. – И если она умрет, муки твои будут вечны!

С этими словами полный уверенности хозяин выскользнул из комнаты, направляясь к винному погребу, чтобы провести там дневные часы, собираясь с силами.

Он заметил тусклый силуэт невидимого бесенка, сидящего на своем шестке в углу, и мимоходом кивнул. Если что-то вдруг пойдет не так, Друзил предупредит его телепатически.

Сознание возвращалось к Данике медленно и болезненно. А когда разум девушки наконец пробудился, пришли не менее мучительные мысли о резне в лагере, о бедной Дориген и о том, что Библиотека Назиданий пала. Кошмарные сны сопровождали Данику до самого пробуждения, и глаза она открыла резко, как от толчка.

В комнате стоял полумрак, но не непроглядная тьма, и через секунду Даника вспомнила, что ее захватили в плен глубокой ночью, и догадалась, что следующий рассвет уже близок. Она задышала ровнее и попробовала отделить реальность от жутких ночных образов.

И поняла, что сама реальность стала кошмаром.

Руки Даники внезапно взвились вверх – от движения по ноге пробежали болезненные судороги – и схватились на горло, нащупывая точечки ран. Убедившись, что кожа осталась гладкой, девушка немного расслабилась.

Но где она? Даника попыталась приподняться на локте и снова упала на спину, как только Хистра, «благоухающая» вонью паленой кожи, подскочила к ней и взглянула на добычу сверху вниз.

Оставшаяся на затылке кожа Хистры, изодранная до предела, не способна уже была поддерживать мышцы лица, так что оно провисло, словно вампирша надела мягкую маску, которая слишком велика ей. А эти жуткие глаза! Казалось, они сейчас вывалятся из обожженных глазниц, упадут на грудь Даники и покатятся по ней, точно следуя контурам ее тела.