Одинокий эльф - Сальваторе Роберт Энтони - Страница 17

— Значит, Дзирт! — зловеще и глухо проговорил Аргант. — Груумш использовал одного нашего врага против другого.

— Разве Ахтель была нам врагом? — недоуменно спросил один из шаманов.

— Ахтель не верила, что дух Груумша вселился в царя Обальда, — провозгласил Аргант. — Теперь усомниться в этом невозможно! Нам дан знак!

Остальные орки стали беспокойно перешептываться, но вскоре закивали.

— Обальд есть Груумш! — выкрикнул Аргант.

И возразить никто не осмелился.

— Да, он времени даром не теряет, — сообщила Инновиндиль Тарафиэлю, поджидавшему ее за рощей на склоне, неподалеку от жилища Дзирта До'Урдена.

— Неужели ушел уже? — спросил он, бросив взгляд на небо: до захода солнца оставалась по меньшей мере пара часов. — Я-то думал, он даст отдых раненой ноге.

— Он вызвал пантеру, — добавила Инновиндиль. Тарафиэль кивнул, снова поглядел в небо, и его голубые глаза, отразив небесный свет, засияли.

— Думаю, зря он это, — сказал он. — Рана, по-видимому, серьезнее, чем ему кажется, она может помешать…

Инновиндиль обнажила меч, пожала плечами и повернулась к тропинке, чтобы отправиться вслед за дроу.

— Наверное, лучше я отправлюсь один, — предложил Тарафиэль. — Полечу на Заре, повыше, чтобы кошка не почуяла.

Инновиндиль бросила на него негодующий взгляд.

— Закат еще слаб, чтобы нести тебя, — пояснил он. — Он, конечно, оправится скоро, но пока рано.

Инновиндиль промолчала. В битве с гигантами при Низинах ее коню повредили крыло, осталась рваная рана и большой кровоподтек вокруг. Правда. Закат быстро поправлялся, потому что пегасы отличались особой выносливостью, но все равно Тарафиэль прав — она не отважится сейчас поднять коня в небо, да еще с всадником на спине. Однако оставаться в стороне она тоже не желала.

— Представляешь, как ты прекрасно будешь виден со всех сторон на крылатом скакуне в светлом предвечернем небе, — сказала она, — А может, придется оставаться в воздухе и после того, как солнце зайдет. Что же, заставишь коня лететь в темноте над горами?

— Я боюсь только одного — как бы не столкнуться с кошкой Дзирта, — сказал Тарафиэль. — У меня нет ни малейшего желания сражаться с ней.

— Если будем осторожны, до этого дело не дойдет, — уверенно заявила Инновиндиль.

Она сделала шаг — Тарафиэль сразу все понял, и они легко помчались по тропинке, зорко всматриваясь в сплетения знаков. Вскоре они напали на след Дзирта и Гвенвивар.

Орков в округе было очень много, поэтому неудивительно, что Дзирт и Гвенвивар обнаружили целую шайку еще до того, как солнце успело опуститься за горизонт.

— Герти говорит, Герти говорит! — ворчал один из орков, окуная ведро в холодную и быструю горную речку.

— Откуда нам знать, что говорит действительно Герти, а что эти гиганты сами сочиняют? — вторил другой, тоже с плеском забросив ведро в воду.

— Герти слишком много болтает, — поддержал их третий.

— Герти, — шепнул Дзирт Гвенвивар. — Значит, здесь гиганты?

Умная пантера, понимавшая каждое слово, прижала уши к голове. Дзирт, решив, что сперва нужно убрать главного, сделал ей знак и пошел налево, а пантера стала заходить справа. Через пару минут за изгибом речушки дроу увидел великаншу: развалясь на камнях, она подставляла лицо косым лучам вечернего солнца. Тяжеленные сапоги стояли на берегу, а рядом лежал ее топор. Ни на что не обращая внимания, великанша блаженствовала, окунув голые ноги в ледяную воду.

Увидев, что Гвенвивар уже на другом берегу, дроу махнул ей рукой, показывая на Герти. А сам, вновь став Охотником, вернулся к оркам. Они трудились, наполняя водой довольно широкую, но мелкую впадину. Рядом горел костер, обложенный камнями. Время от времени кто-нибудь из орков пинал раскалившийся камень в яму с водой.

— Ванна, что ли? — недоуменно шепнул себе Дзирт.

Однако он тут же отбросил эту мысль как несущественную и полностью сосредоточился на своей цели. Эльф внимательно огляделся, замечая возможные пути отступления — не для себя, а для орков — и одновременно пытаясь понять, сколько еще этих уродов ошивается поблизости. При этом он бессознательно потер раненое бедро.

Из-за поворота донесся низкий рык, потом испуганный возглас, и Дзирт, как по сигналу, выскочил из-за камней и бросился на орков. Мерзкие твари хором взвыли и побросали ведра.

Один метнулся вправо, по берегу, но Дзирт мгновенно настиг его и зарубил. Резко развернувшись и чуть не упав от острой боли, пронзившей раненое бедро, он бросился обратно.

Два ближайших орка подняли на него копья, но дроу упал на колени, стремительно вскочил, бросился влево, потом вернулся. Он так мельтешил у орков перед глазами, что ни один не смог прицелиться, а Дзирт прыгнул вперед, нанеся одновременно два удара: одному противнику по лицу, а другому — по руке, сжимающей копье. Второй орк выронил оружие, а Дзирт, приземлившись на поврежденную ногу, вновь почувствовал жгучую боль. Он тут же крутнулся на месте, взмахнув при этом мечами.

Орки попадали в стороны, оба с глубокими смертельными ранами.

Охотник промчался мимо них к новому противнику. Поворот, финт, новый финт, а орк только неуклюже крутился на месте, пытаясь уследить за неуловимым дроу. Проскочив мимо неповоротливого врага, Дзирт развернул клинок и всадил его ему в хребет, а сам побежал дальше, не задерживаясь ни на мгновение. И в этот самый миг раздался оглушительный рев, потом послышался громкий плеск шагов бежавшей по воде великанши.

Спотыкаясь о скользкие валуны, она на ходу пыталась оторвать вцепившуюся ей в лицо пантеру.

Охотник низким двойным выпадом заставил нового противника отшатнуться, а когда орк, потеряв равновесие, качнулся вперед, дважды ударил снизу вверх, порезав ему шею и лицо. И прежде чем умирающий враг упал на землю, Дзирт уже обернулся к гигантше.

Гвенвивар наконец спрыгнула с великанши и умчалась прочь. Жалобный стон раненой кошки тронул дроу на миг, но он теперь был не Дзиртом, а Охотником и потому не схватился тут же за статуэтку, чтобы отослать пантеру на Астральный уровень зализывать раны. Вместо этого он занес клинки, пользуясь тем, что великанша ничего не видит, нанес удар ей в живот, потом в спину и стал ходить кругами, заставляя ее поворачиваться вокруг себя. При этом он не переставал ранить ее, пока упорная великанша не рухнула в конце концов на колени прямо в воду.

Вид хлещущей крови разъярил Охотника еще больше, он рубил и колол не глядя, стремясь добраться до шеи. Наконец огромная женщина грохнулась лицом в ручей, но дроу этого словно не заметил. Он вообще не видел ничего вокруг. Перед глазами у него были совсем другие картины: он видел, как умирает Эллифейн, как Бренор падает вместе с объятой пламенем башней. Пытаясь избавиться от этих образов, он словно отбивался от них, снова и снова всаживая клинки в тело гигантши. В такие мгновения, когда абсолютная безумная ярость достигала предела, Дзирт на короткое время избавлялся от терзавшей его муки.

Однако стон раненой Гвенвивар вернул его к действительности, и сердце Дзирта сжалось от острого чувства вины. Пантера лежала в воде на другой стороне речки, дрожащими передними лапами цепляясь за берег, не в силах выбраться из стремительного потока. Задние лапы, странно изогнувшись, лежали неподвижно, переломанные могучими ручищами гигантши.

В эту минуту к ней приближались несколько орков с копьями в руках.

— Ступай домой, Гвен, — тихо промолвил Дзирт, достав ониксовую фигурку. Он знал, что там она быстро поправится, — ни одно ранение в материальном мире не могло серьезно повредить волшебной кошке. Однако боль она чувствовала точно так же, как и обычные существа, и ее жалобный крик все звенел у Дзирта в ушах.

Один из орков метнул копье, но пантера уже начала таять, превращаясь в серый туман, и оружие пролетело сквозь нее. Пантера исчезла.

Тогда орки быстро переключились на другого противника — стоявшего в воде дроу. Переживая за Гвенвивар, он просто не обращал на них внимания.