Краткая всемирная история - Уэллс Герберт Джордж - Страница 34

Следствия этой неопределенности можно было наблюдать вплоть до XVI века. Начиная с самых первых пап случались спорные избрания, когда двое-трое претендентов заявляли свои права на Святейший престол. В подобных случаях церкви приходилось подвергаться унизительному обращению к императору или другому внешнему арбитру для разрешения возникшего спора. Служение папы без назначенного им преемника означало, что после его смерти церковь могла остаться обезглавленной и недееспособной. Вакантное место мог занять и кто-нибудь из соперников, стремящийся скомпрометировать своего предшественника и уничтожить все сделанное им. Нередко папой становился бессильный старец, одной ногой стоящий в могиле.

Подобные ситуации привлекали к себе германских князей, французского короля и норманнских королей (в том числе правивших в Англии), которые стремились повлиять на избрание папы сообразно своим интересам. По мере усиления папской власти такое вмешательство учащалось, и потому не удивительно, что то и дело папами становились слабовольные и ничтожные люди. Поразительно другое: каким образом римский престол не так уж редко занимали талантливые и мужественные деятели?

Одним из самых энергичных и достойных пап этого великого периода был Иннокентий III (1198—1216 гг.), которому посчастливилось занять римский престол, не достигнув тридцати восьми лет. Ему и его преемникам пришлось столкнуться с еще более интересной персоной — императором Фридрихом II, прозванным Stupor Mundi — Чудо Света. Борьба Фридриха II против Рима стала поворотным пунктом в истории. Папы все-таки победили Фридриха и уничтожили его династию, но и он нанес тяжелейшие раны престижу церкви, в конечном счете приведшие к расколу.

Фридрих был сыном императора Генриха IV и дочери норманнского короля Сицилии Рожера I. Четырехлетним ребенком он унаследовал королевство (1198 г.), и папа Иннокентий III стал его опекуном. Норманны совсем недавно завоевали Сицилию, и двор был наполовину восточным со множеством образованных арабов, занимавшихся воспитанием юного короля и старавшихся привить ему свои взгляды. Фридрих узнал и мусульманские понятия о христианстве, и христианские воззрения на ислам, что привело его к совершенно необычному для того времени убеждению, что все религии лгут. Фридрих свободно рассуждал об этом; его еретические выпады и богохульства дошли до нас в письменных свидетельствах.

Достигнув совершеннолетия, юноша вступил в конфликт со своим опекуном, который хотел получить от него слишком многое. Когда Фридриху представилась возможность наследовать империю, Иннокентий III выставил ему свои условия — силой подавить еретиков в Германии, отказаться от сицилийской короны (Иннокентий боялся чрезмерного усиления императорской власти) и, наконец, освободить немецкое духовенство от налогов. Фридрих согласился на все, хотя и не думал исполнять обещанное. Папа уже вынудил французского короля к кровавому Крестовому походу против собственных подданных — вальденсов и хотел заставить Фридриха сделать то же самое. Но Фридрих, не меньший еретик, чем пиетисты[28], вызвавшие озлобление папы, отнюдь не испытывал «крестоносного» рвения. Когда Иннокентий потребовал от него участия в Крестовом походе для освобождения Иерусалима, император охотно это обещал, но с исполнением не торопился.

Упрочив за собой императорскую корону, Фридрих остался в Сицилии, которую предпочитал в качестве своей резиденции вместо Германии, и совершенно не думал об исполнении данных Иннокентию III обещаний, тем более что тот в 1216 г. умер.

Преемнику Иннокентия Гонорию III так и не удалось справиться с Фридрихом, а следующий папа, Григорий IX (1227 г.), решил свести счеты с молодым императором и отлучил его от церкви, но при полуарабском сицилийском дворе это не произвело особого впечатления. Кроме того, папа опубликовал письмо к Фридриху, в котором перечислял все его несомненные грехи, ереси и неправедный образ жизни, на что император ответил дьявольски изощренным посланием, в котором были изложены причины конфликта между папством и светскими властями, и разослал его всем государям. Это было сокрушительное разоблачение жажды папы стать абсолютным владыкой всей Европы и предложение создать союз против его незаконных претензий. Особое внимание Фридрих обратил на церковные богатства.

Выпустив этот смертоносный снаряд, император решил исполнить свое двенадцатилетней давности обещание и отправился в Крестовый поход, уже шестой по счету (1228 г.), но превратил его в откровенный фарс. Фридрих явился в Египет, где встретился и совещался с султаном. Оба монарха, истые скептики, обменялись близкими по духу взглядами, заключили торговое соглашение и условились о передаче Иерусалима Фридриху. Этот совершенно новый вид Крестового похода состоял в заключении личного договора без крови по колено победителю и «рыданий от преизбытка восторга». Сам крестоносец был отлучен от церкви; ему пришлось довольствоваться чисто светской коронацией в Иерусалиме и самому взять корону с алтаря, поскольку всем духовным лицам было предписано его игнорировать. Тогда Фридрих возвратился в Италию, изгнал из своих владений папское войско и вынудил понтифика дать ему отпущение грехов. Так в XIII веке государь мог уже обращаться с папами, не вызывая бури негодования во всей Европе. Наступили новые времена.

В 1239 г. Григорий IX возобновил борьбу с Фридрихом, вторично отлучил его и снова начал войну публичных поношений, от которой папство и без того сильно пострадало. Полемика продолжалась и после смерти Григория IX, при Иннокентии IV. Фридрих написал еще одно сокрушительное и надолго оставшееся в памяти людей послание против церкви. Он обличал гордыню и атеизм духовенства, объясняя этим все пороки общества. Государей он призывал к всеобщей конфискации церковного имущества — исключительно для блага самой же церкви. С тех пор эта идея навсегда внедрилась в головы европейских князей и королей.

Не будем останавливаться на последних годах Фридриха II. Отдельные события его жизни слишком незначительны по сравнению с ее общей атмосферой. Приведем лишь некоторые факты придворной жизни в Сицилии. Император любил роскошь и красивые вещи. Его считали развратным, но он, несомненно, обладал любознательным и пытливым умом. При его дворе собирались еврейские, мусульманские и христианские философы, и сам он немало сделал для того, чтобы оплодотворить итальянское миропонимание сарацинскими идеями. Благодаря ему христиане узнали арабские цифры и алгебру, а живший при его дворе Михаил Скотт перевел отрывки из сочинений Аристотеля и комментарии к ним великого арабского философа из Кордовы Аверроэса. В 1224 г. Фридрих основал в Неаполе университет и значительно расширил и обогатил знаменитую медицинскую школу Салернского университета. Он основал зоологический сад и написал книгу о соколиной охоте с тончайшими наблюдениями за птичьими повадками. Фридрих был одним из первых авторов итальянской поэзии, зародившейся при сицилийском дворе. Его называли «первым из современных людей», что верно отражает свободный от предрассудков и суеверий ум императора.

Еще более поразительным свидетельством упадка жизненных сил папства явился конфликт Рима с растущим могуществом французских королей. При Фридрихе II в Германии началось раздробление, и французские короли стали играть там роль покровителей и вместе с тем соперников Рима вместо императоров из династии Гогенштауфенов. Некоторые папы поддерживали французских монархов. В Сицилии и Неаполе при их содействии была восстановлена французская династия, и французские короли уже видели перед собой возрождение империи Карла Великого. Но когда со смертью последнего Гогенштауфена — Фридриха II[29] закончилось германское междуцарствие[30] и императором был избран Рудольф, первый из Габсбургов (1273 г.), политика Рима стала колебаться между Францией и Германией в зависимости от пристрастий очередного папы. Тем временем на Востоке греки освободили Константинополь от латинских императоров (1261 г.), и основатель новой династии Михаил VIII Палеолог после нескольких безрезультатных попыток примирения с папами окончательно порвал с римским исповеданием. Вместе с падением латинских королевств в Азии это означало конец папской власти на Востоке.