Краткая всемирная история - Уэллс Герберт Джордж - Страница 14

Дело Перикла продолжало жить и после его смерти, хотя мир в Греции был нарушен Пелопоннесской войной и начавшейся длительной и изматывающей борьбой за «преобладание». Однако сумерки на политическом горизонте не только не обескураживали людей, но и поощряли их к творчеству.

Еще до Перикла, благодаря особой свободе греческих учреждений, очень важным стало умение вести споры. Окончательное решение принадлежало не царю или жрецам, а народному собранию или совету самых влиятельных людей. Красноречие и способность находить убедительные аргументы сделались очень полезными качествами, в связи с чем появился целый класс учителей — софистов, которые обучали молодых людей этому искусству. Но рассуждать беспредметно невозможно — вслед за красноречием возникло стремление к познанию. Деятельность и соперничество софистов естественным образом повлекли за собой придирчивую требовательность к стилю, логике и убедительности аргументов. В Афинах жил тогда Сократ, известный своей уничтожающей критикой той логики, на которой основывали свои рассуждения софисты. Вокруг Сократа собрался кружок блестящих молодых людей, но в конце концов их учитель был казнен будто бы за развращение умов (399 г. до н. э.). По благородному обычаю афинян того времени его приговорили выпить в присутствии друзей цикуту. Однако «развращение» умов все равно продолжалось. Молодые ученики не отказались от идей Сократа.

Главным среди них был Платон (427—347 гг. до н. э.), рассуждавший о философии в рощах Академии. Его учете состояло из двух частей — исследования основ и способов человеческого мышления и рассмотрения политических учреждений. Он был первым человеком, написавшим Утопию, то есть проект лучшего сообщества людей, что демонстрирует небывалую смелость его ума, так как до него люди почти не задавались вопросами о социальных традициях и общественном устройстве. Платон говорил им: «Большинство социальных и политических зол заключено в вас самих, недостает только воли и смелости, чтобы избавиться от них. Если вы обдумаете все это и начнете действовать, вы будете жить как подобает мудрецам. Но вы еще не сознаете собственной силы». Для такого смелого и рискованного учения умы обычных людей еще не созрели. Одной из ранних работ Платона было «Государство» — мечта о коммунистической аристократии, а последним, незавершенным трудом — «Законы», проект устройства еще одного утопического общества.

После смерти Платона критика методов мышления и правления была продолжена Аристотелем, происходившим из македонского города Стагира, где его отец служил в должности придворного врача у македонского царя. Некоторое время Аристотель был учителем царского сына Александра (о нем еще речь впереди), которому предстояло совершить великие подвиги. Учение Аристотеля о методах мышления подняло науку логики на такую высоту, что оно главенствовало более пятнадцати веков, пока средневековые схоласты вновь не задались изначальными вопросами философии. Аристотель не писал утопий, он понял, что человек, прежде чем управлять своей судьбой (как того хотел Платон), должен обладать полными и точными знаниями, и потому начал систематически собирать их. Теперь это называется наукой. Он посылал исследователей, чтобы они добывали факты, и был отцом не только естественной истории[17], но и политологии. Его ученики в Лицее изучили и сравнили государственное устройство 158 стран…

Таким образом, уже в IV веке до нашей эры мы видим людей, которые вполне были «современными мыслителями». Детские, мечтательные методы первобытного мышления уступили место систематизации и критическому подходу к жизненным проблемам. Был полностью устранен роковой и чудовищный символизм богов, который вместе со всеми табу и страхами лишь загромождал мышление. Оно стало развиваться свободно, ясно и упорядоченно. А потом свежая мысль пришельцев из северных лесов ворвалась в таинства храмов и принесла с собой дневной свет.

XVIII. ИМПЕРИЯ АЛЕКСАНДРА ВЕЛИКОГО

Продолжавшаяся с 431 по 404 г. до н. э. Пелопоннесская война опустошила Грецию. Тем временем на северных границах Эллады вырастала новая страна — родственная ей Македония, обитатели которой говорили на очень близком к греческому языке. Македонские атлеты иногда даже участвовали в Олимпийских играх. В 359 г. до н. э. царем этого маленького государства стал Филипп — человек, лелеявший великие замыслы. Ему приходилось жить в Греции как заложнику; там он получил греческое образование и, возможно, познакомился с идеей Геродота о завоевании Азии объединенными силами греков.

Он занялся расширением и обустройством своего царства и прежде всего улучшением войска. Уже на протяжении тысячи лет решающей силой на поле сражения были боевые колесницы и пехота, причем конница проводила беспорядочные фланговые нападения, чтобы отвлечь неприятеля. Филипп построил пехоту как плотную массу воинов — знаменитую македонскую фалангу, а всадников научил атаковать в тесном строю и таким образом изобрел кавалерию. Решающим в большинстве сражений Филиппа и его сына Александра был кавалерийский удар. Фаланга только сдерживала вражескую пехоту, а кавалерия опрокидывала конницу неприятеля на флангах и охватывала его с тыла. Колесницы обезвреживались лучниками, поражавшими лошадей стрелами.

С новой армией Филипп прошел через Фессалию до Греции, а победа над Афинами при Херонии повергла к его ногам всю Элладу. Мечта Геродота стала приносить плоды. На совете греческих государств Филипп был избран главнокомандующим войсками греко-македонского союза против Персии. В 336 г. до н. э. его передовые отряды переправились в Азию, но уже без царя — предполагают, что его убили по наущению царицы Олимпии, матери Александра, из ревности к его второй жене.

Филипп очень заботился о воспитании сына и не только дал ему в учители великого философа Аристотеля, но и посвящал Александра в свои замыслы, старался привить ему военный опыт. Уже при Херонии восемнадцатилетний юноша командовал конницей. Благодаря этому в двадцать лет, взойдя на престол, он сумел сразу же продолжить дело отца и добиться успехов в войне с Персией.

Два года ему потребовалось для того, чтобы упрочить свое положение в Греции и Македонии, и в 334 г. до н. э., перейдя на азиатский берег, он разбил при Гранике численно превосходившее его персидское войско. Он овладел многими городами на побережье Малой Азии, в которых оставлял гарнизоны, поскольку в распоряжении персов находились флоты Тира и Сидона, а значит, им принадлежало господство на море. Если бы у него в тылу оказался хотя бы один вражеский порт, персы смогли бы высадить войска и отрезать все пути сообщения. При Иссусе (333 г. до н. э.) он наголову разбил полчища Дария III. Подобно войску Ксеркса, перешедшему Дарданеллы полтора столетия назад, это были неорганизованные толпы, отягощенные множеством придворных чиновников, гаремов Дария и огромным обозом. Сидон сдался Александру; Тир, несмотря на упорную оборону, был взят штурмом и подвергся разграблению и уничтожению. Не выдержала штурма и Газа, а к концу 332 г. до н. э. завоеватель вступил в Египет и изгнал оттуда персов.

Он возвел большие города — Александретту и Александрию, уязвимые с суши и потому неспособные к восстаниям. Туда переместилась вся финикийская торговля, и из истории исчезают финикийцы западного Средиземноморья, а вместо них появляются евреи Александрии и других основанных Александром торговых городов.

В 331 г. до н. э. Александр, подобно фараонам Тутмосу и Рамсесу, вторгся из Египта в Вавилонию. При Арбелах, неподалеку от руин давно забытой Ниневеи, он снова сразился с Дарием и одержал решающую победу. Атаки персидских боевых колесниц были отбиты, македонская конница рассеяла вражеские полчища, а фаланга довершила победу. Дарий первым обратился в бегство. Он не пытался больше сопротивляться захватчикам и скрылся на север, в Мидию. Александр пошел на все еще процветающий и влиятельный Вавилон, а потом в Сузы и Персеполь, где после пьяной оргии сжег дворец царя царей Дария.