Вор (ЛП) - Тернер Меган Уолен - Страница 30

Я собирался немного потрепать ему нервы ожиданием, но его голос звучал так мрачно, что, сам того не желая, я протянул руку и раскрыл кулак, чтобы он мог увидеть Дар на моей ладони. Казалось, его колени ослабели, он присел рядом со мной на корточки с приоткрытым ртом. Я улыбнулся его удивлению и моей радости и был всерьез озадачен, когда он обнял меня за плечи; обнял как сына или, по крайней мере, близкого родственника.

— Ты неподражаем, Ген. Я прикажу вырезать твое имя на стене базилики, обещаю.

Я громко расхохотался.

— Где он был?

Я рассказал ему об обсидиановой двери и лестнице в тронный зал, но кое-что утаил. Когда пришло время упомянуть богов, я пропустил эту часть рассказа. Мне казалось, я не вправе говорить о них при свете дня с людьми, которые в них не верят и, может быть, будут смеяться. Если халдей и заметил мое смущение, он ничего не сказал.

— Река сошла, как ты и предсказывал, — сказал он мне. — И ударила в наш старый лагерь. Так что мы обязаны тебе и нашими жизнями тоже, не только за это. — он посмотрел на камень в своей руке.

— Это действительно он? — спросил Софос. — Откуда вы знаете?

Халдей перевернул камень и показал нам вырезанную на нем надпись — четыре древних символа, означающие имя Хамиатеса.

— Но ведь это простой серый камень, — сказал Софос.

— Ты сомневаешься? — спросил я.

— Нет, — кажется, он все-таки сомневался. — Я только не понимаю, почему вы все так уверены.

— В других сказках, — сказал я Софосу, — когда Гефестия решила вознаградить Хамиатеса, она взяла из ручья самый обычный камень и окунула его в воду бессмертия.

— Значит, это простой камень? — решил уточнить зануда.

— Не совсем, — ответил халдей. — Посмотри внимательнее на надпись.

Он передал камень мне. Я подкинул Дар на ладони. Это был гладкий овальный камень, достаточно увесистый, чтобы пульнуть им из рогатки. Но я присмотрелся к буквам и увидел голубой блеск в глубине насечек.

— Это сапфир, — сказал я. — Если не целиком, то наполовину, по крайней мере.

Я повертел камешек в руках, осмотрел сверху и снизу, заглянул в дырку для шнурка и обнаружил в том месте, где вода сточила каменную оболочку, несколько синих пятен.

— В свитках жрецов Эддиса существует его описание, — сказал халдей. — Всякий раз, когда кто-то заявлял о находке камня, верховный жрец сравнивал его с древними записями. Никто, кроме жреца, не имел права прочитать описание, и никто не предоставил достоверную подделку. Наверное, такого богатого и могущественного человека, как верховный жрец, подкупить невозможно.

— Или его уже успели подкупить те, кто не хочет делиться властью, — предположил я.

— Но вам знакомо это описание? — спросил Софос у халдея.

— Да.

— Каким образом? — удивился я.

— Мой предшественник побывал в гостях у верховного жреца, когда был отправлен послом в Эддис. Он подсыпал сонного зелья в вино, и пока жрец лежал без сознания, осмотрел его библиотеку. Тогда он не считал, что описание камня ему очень пригодится, но после его исчезновения я нашел в его дневнике запись об этом маленьком происшествии.

Маленьком? Маленьком, блин?! Я вздрогнул при мысли об отравлении жреца. Да за такое преступление предшественник халдея летел бы со скалы ласточкой.

— Ты весь промок, Ген, — сказал халдей, не понимая причину моей дрожи. — Возьми в мешке сухую одежду и что-нибудь поесть. Потом, если соберешься с силами, я хотел бы пройти хотя бы часть пути по антиутопии. Все остальные наши продукты у Амбиадеса.

В общем, я съел последний кусок вяленого мяса. Хлеба не было. Софос наполнил чашку речной водой, но я отставил ее в сторону, чтобы ил осел на дно. Я снова потерял свой шнурок из косы и попросил у Пола обрывок какой-нибудь веревки. Он предложил мне два кожаных ремешка, один длиннее, другой короче. Я перевязал косу длинным, а короткий припрятал, чтобы использовать позже.

Наконец мы двинулись в обратный путь через антиутопию, халдей нес Дар Хамиатеса на шее. Камень ушел от меня в новые руки всего через несколько часов после того, как я украл его. Когда солнце поднялось в зенит, мы забрались в тень накренившейся скалы и проспали несколько часов.

К опушке оливковой рощи мы подошли, когда солнце уже садилось, но до лагеря, где мы оставили Амбиадеса, оставалось еще не меньше мили. Пока мы шли на юг, небо еще оставалось светлым, но в роще стемнело. В темноте мы увидели высокий костер, разведенный Амбиадесом. Халдей покачал головой.

— Его можно заметить за пятьдесят миль.

Он послал Пола вперед, чтобы погасить огонь, или хотя бы уменьшить его, так что когда мы с Софосом и халдеем выступили из темноты, Амбиадес успел оправиться от первого шока. Похоже, он не ожидал увидеть нас живыми.

— Я думал, вы погибли, — сказал он.

Он не признался, что развел огонь, чтобы развеять страх перед нашими призраками, бредущими к нему через антиутопию. Пока нас не было, он сожрал большую часть провизии, но халдей избавил его от нотаций, и мы разошлись по своим одеялам спать. Я не стал просыпаться, чтобы проверить, сторожат меня или нет, и не пошевелился до тех пор, пока не поднялось солнце и не раздался шелест шагов Амбиадеса, убирающего наш лагерь от мусора, который он сам же и раскидал вокруг.

На завтрак не было ничего. Халдей собирался ехать вниз вдоль опушки Елеонского моря, пока мы не доберемся до ближайшего города, чтобы купить еду для себя и немного овса для лошадей.

— Домой мы поедем более прямой дорогой. Теперь, когда у нас есть Дар, нам лучше пошевеливаться и не зевать, — сказал он.

Лошадей эта новость должна была обрадовать так же, как меня перспектива свежей пищи. Здешняя сухая трава была слишком скудным выпасом для бедной скотины. Мы собрались и поехали обратно сквозь оливы, пока не выехали к заросшему травой проселку, который вел к далекой Сеперхи.

Дорога нырнула в широкий и мелкий ручей. Когда наши лошади ступили в воду, нам навстречу из-за группы сухих дубов выскочило несколько всадников. Они прятались за кустами ежевики. Я заметил, что все они держат в руках мечи. Ждать новых открытий не имело смысла.

Мы с халдеем ехали колено к колену впереди всех. Я хлестнул свою лошадь уздечкой, и она шарахнулась в сторону, столкнувшись с лошадью-вожаком. На мгновение я оперся о плечо халдея, затем поднял коня на дыбы, развернулся и, изо всех сил колотя пятками по бокам, погнал назад под защиту деревьев. Когда над моей головой проплыла низко растущая большая ветка, я схватился за нее обеими руками и подтянулся вверх.

К тому времени, как я в безопасности устроился на дереве, Пол и халдей уже вовсю махали мечами, а один из нападавших лежал в ручье и не шевелился. Халдей оказался таким же ловким фехтовальщиком, как Пол. Они дружно отбивались от трех оставшихся бандитов. Софос замешкался позади, повернувшись в седле спиной к бою, он пытался выдернуть меч из-под крышки седельной сумки. Амбиадес занимался тем же, но успел предусмотрительно отъехать в сторону подальше от опасности. Похоже, Софос не догадывался, как близко он находился от мелькающих клинков.

Я позвал его по имени, но мальчик не услышал меня; я понял, что мой голос тонет в криках Пола и халдея, которые приказывали ему бросить меч и лезть на дерево. Пол атаковал одного из бандитов, оставив халдея обороняться от двоих, и Софос все еще не осознал опасности. Все его внимание было приковано к мечу, зацепившемуся за пряжку сумки.

Ругаясь на чем свет стоит, я встал на своей ветке и побежал вдоль нее. Я упал на живот и, цепляясь за более тонкие ветви, свесился вниз. Мне удалось дотянуться только до головы Софоса. Я схватил его за волосы и дернул, в то время как один из всадников проскользнул между Полом и халдеем. Софос свалился с седла лицом вниз, чуть не прихватив меня с собой. Он приземлился в грязь у ног лошади и, если бы остался там, то был бы в безопасности. Но он с трудом поднялся на ноги и поднял руку с мечом. Когда проклятая лошадь отошла в сторону, Софос остался стоять и с открытым ртом глядел на поднимающего клинок противника.