Хребет Мира - Сальваторе Роберт Энтони - Страница 63

Глава 22

ДОБРЫЙ ГОСПОДИН БРАНДЕБУРГ

— Ненавижу чародеев, — бормотал покрытый бессчетными ссадинами и синяками Морик, выбираясь из-под каменной осыпи. — Вот что называется неравная схватка. Надо бы самому освоить ремесло выкрикивать заклинания!

Он довольно долго осматривал окрестности, но Вульфгара, само собой, обнаружить так и не смог. Морику было не совсем понятно, почему чародей выбрал именно варвара. Наверное, он решил, что из них двоих Вульфгар наиболее опасен, и посчитал его главарем.

Но ведь именно Морик, а не Вульфгар попробовал покуситься на ту даму в карете, когда варвар, наоборот, настаивал на том, чтобы отпустить ее, и немедля, торопясь спасти раненого возницу. Похоже, у чародея о них сложилось превратное представление.

И куда теперь Морику податься? Он отправился в пещеру, обработал ссадины и собрал все необходимое в дорогу. Ему не хотелось оставаться здесь без варвара, когда поблизости бродит шайка разозленных гоблинов. Но куда идти?

После недолгих сосредоточенных раздумий ему представилось единственно верное решение — в Лускан. Морик с самого начала знал, что когда-нибудь он вернется на хорошо знакомые ему улицы. Конечно, он вернется туда под чужим именем и в другом обличье, но быстро восстановит старые связи. До сих пор только Вульфгар не вписывался в его планы. Он не мог вернуться в Лускан вместе с громадным варваром и при этом надеяться, что его не раскроют.

Ну и конечно, имелось еще одно серьезное препятствие — темные эльфы.

Даже это теперь не удерживало его, поскольку Морик сделал все, что мог, чтобы не спускать глаз с Вульфгара, как ему было приказано. Но вот Вульфгар исчез, и его больше ничто не держит. Морик двинулся прочь от Хребта Мира, направляясь к городу, который он знал, как свои пять пальцев.

Но тут с ним случилось нечто странное. После каждого шага на юг он делал два на запад. И дело было не в хитроумном заклятий — его собственная совесть сыграла с ним такую шутку. Внутренний голос тихонько шептал ему, что ведь Вульфгар потребовал у капитана Дюдермонта на Карнавале Воров освободить и Морика. Впервые за свою ничтожную жизнь Морик Бродяга оказался привязан к кому-то узами дружбы. В конце концов он двинулся по тропе на запад, раздумывая, что делать.

Этой ночью он расположился на склоне горы и заметил свет костра, окруженного повозками. Караван остановился неподалеку от главного северного перевала. Он, несомненно, пришел из Десяти Городов и направлялся на юг, а Значит, его путь не проляжет рядом с тем небольшие владением на западе. Весьма вероятно, что эти купцы никогда даже не слыхали названия небольшой деревеньки.

— Приветствую вас! — воскликнул Морик, подойдя к одинокому часовому.

— Не подходи! — крикнул тот в ответ; позади него повскакали остальные.

— Я не враг, — сказал Морик. — Я отбился от своих, немного ранен, но больше зол.

После короткого совещания, которого Морик не слышал, другой голос возвестил, что он может подойти, но при этом предупредил, что десяток лучников держат его на прицеле, поэтому лучше приближаться с поднятыми руками.

Столкновение не входило в намерения Бродяги, поэтому он сделал, как ему было ведено, прошел через двойную шеренгу вооруженных людей к костру и остановился перед двумя купцами, один из которых был здоровый, как медведь, а другой более сухопарый, но тоже довольно крепкий.

— Я лорд Брандебург из Глубоководья, — объявил Морик, — иду в Десять Городов, к Мер Дуалдон, где надеюсь найти свободное место для ловли костистой форели. Прекрасное занятие!

— Но отсюда далеко до любого из этих мест, лорд Брандебург, — ответствовал тот, что покрупнее.

А второй с подозрением добавил:

— Что-то поздновато идете к Мер Дуалдон.

— Но все же я направляюсь именно туда, если, конечно, найду своих растерявшихся друзей, — со смехом ответил Морик. — Вы, случайно, их не встречали? Один из них дворф по имени Бренор Боевой Топор, его приемная дочь Кэтти-бри — само солнце померкло бы перед ее красотой! Еще довольно толстый хафлинг и… — Он помедлил, как будто волнуясь, хотя улыбки на лицах торговцев свидетельствовали о том, что они знали тех, о ком он говорит, на что Морик и надеялся.

— А еще темный эльф, — договорил за него здоровяк. — Не робейте, лорд Брандебург, вы можете открыто произносить имя Дзирта До'Урдена. Его все знают, он не враг торговцам, идущим в Долину.

Морик вздохнул с притворным облегчением, мысленно поблагодарив Вульфгара за то, что тот в промежутках между возлияниями поведал ему о своих прежних друзьях.

— Что ж, приятная встреча, — продолжал здоровяк. — Я — Петтерс, а это мой товарищ Гудман Довинкл. — По его знаку охранники за спиной Морика опустили оружие. Его пригласили к костру и предложили тарелку жаркого.

— Говорите, возвращаетесь в Долину Ледяного Ветра? — спросил Довинкл. — Как вы потеряли остальных? Неужели случилось что-то плохое?

— Да нет, это скорее забава, — ответил Морик. — Мы повстречались много южнее, и я, возможно, позволил себе лишнее с Кэтти-бри, из-за моего незнания.

Оба торговца смерили его тяжелым взглядом.

— Нет-нет, ничего такого, поверьте, — поспешно добавил Морик. — Я не знал, что ее сердце принадлежит другому, какому-то отсутствующему другу. К тому же я не понял, что этот ворчливый Бренор — ее отец. Я честно заявил о своих симпатиях, но этого, похоже, было достаточно, чтобы дворф задумал отплатить мне.

Теперь купцы и стражники рассмеялись. Они, как, собственно, и все, кто бывал в Долине Ледяного Ветра, были наслышаны о суровом Бреноре Боевом Топоре, чересчур уж пекшемся о своей доченьке.

— Боюсь, что я несколько преувеличил, как хорошо я могу ориентироваться в горах и в лесу, — продолжал Морик, — и Бренор решил испытать меня. Они забрали у меня лошадь, хорошую одежду, а сами скрылись — Дзирт их так ловко увел, что любой, не знакомый с мастерством темного эльфа, решил бы, что они исчезли каким-то волшебным образом, не иначе. — Торговцы согласно закивали и снова засмеялись.

— Поэтому я должен их найти, хотя и понимаю, что сейчас они уже на подходе к Долине Ледяного Ветра. — И он тоже усмехнулся. — Вот уж они повеселятся, когда я появлюсь перед ними, пеший, в изорванной и грязной одежде.

— Вы выглядите так, словно с кем-то подрались, — заметил Довинкл, кивая на ссадины, оставшиеся после камнепада и схватки с гоблинами.

— Да так, потасовки с гоблинами да огром, ничего серьезного, — отмахнулся Бродяга. Оба торговца подняли брови, но не посмели усомниться в его словах — тот, у кого были такие товарищи, не стал бы привирать. А Морик умел так убедительно рассказывать байки, что собеседник быстро поддавался его обаянию и начинал свято верить в любую ложь.

— Мы приглашаем вас переночевать сегодня с нами, сударь, — предложил Петтерс, — или остаться с нами столько, сколько пожелаете. Правда, мы возвращаемся в Лускан, то есть совсем не в ту сторону, куда вам нужно.

— Я принимаю приглашение на сегодня, — ответил Морик, — и, возможно… — Он задумчиво замолчал, потирая переносицу.

Петтерс и Довинкл выжидающе подались к нему.

— Не подскажете ли, где бы я мог купить хорошую верховую лошадь? — спросил Морик. — И еще, возможно, добротный костюм. Мои друзья сошли с торной дороги, так что у меня еще есть надежда обогнать их. Представляю себе, как вытянутся их лица, когда они вступят в Одинокий Лес, а я их там жду да еще выгляжу таким молодцом.

Все мужчины одобрительно заулюлюкали.

— Так ведь у нас есть и то и другое, — взревел Петтерс и, передвинувшись к Морику, хлопнул его по плечу, и тот сморщился, поскольку как раз там у него был большой синяк. — И мы можем уступить это лорду Брандебургу по сходной цене!

Они поели, поболтали, посмеялись. В конце концов, Морик выторговал у них самую сильную верховую лошадь и отличный костюм из прекрасной материи, двух оттенков зеленого, с золотым шитьем, всего за небольшую часть того, что это стоило бы в Лускане.