Два меча - Сальваторе Роберт Энтони - Страница 66

— Вот наш подарок, — произнесла Каэрлик, когда избитый Фендер упал к ногам короля орков.

Обальд попытался состроить удивленную гримасу, но Каэрлик не попалась на эту удочку. Она знала, что у Обальда повсюду разосланы шпионы и дозорные, так что ему было известно о дворфе еще до того, как он пришел на встречу с темными эльфами.

— Содрать с него шкуру и съесть! — Глаза Цинки внезапно расширились, став дикими и голодными. — Я приготовлю вертел!

— Ты заткнешь свой рот, — поправил ее Обальд. — Он из клана Боевого Топора?

— Да, — ответила Каэрлик.

Обальд одобрительно кивнул, затем повернулся к Цинке:

— Запереть и взять под охрану. И не причинять ему вреда, под страхом смерти!

Шаманка нахмурилась, став чернее тучи, и Каэрлик не упустила это из виду.

— Он может оказаться ценным для нас, — сказал Обальд. — Я намереваюсь вступить в переговоры с дворфами до прихода весны.

— Переговоры? — Цинка опять сорвалась на визг. Обальд оскалился на нее, и шаманка попятилась. — Запереть и охранять, — грозно приказал король орков.

Цинка тут же рванулась мимо него к дворфу и грубо поволокла беднягу Фендера за собой.

— Не причинять никакого вреда! — крикнул вслед Обальд.

— По правде говоря, — сказала Каэрлик, когда Цинка ушла, — вернувшись в Долину Хранителя, мы думали найти армию орков, откатившуюся к Хребту Мира.

— Ваша уверенность вдохновляет.

— Наша уверенность растет, король Обальд. — заявила Каэрлик. — Ты проявил великое самообладание и мудрость.

В ответ на комплимент Обальд только фыркнул.

— Тебе нужно что-нибудь еще? — спросил он, — У меня сегодня езде много дел.

— Прежде чем ты двинешься к следующему строительству?

— Да, таков план.

Каэрлик низко поклонилась:

— Прощай, Король Черных Стрел.

Обальд помолчал мгновение, посмаковав титул, затем развернулся и зашагал прочь.

— Один сюрприз за другим, — заметил Тос'ун, когда король отошел достаточно далеко.

— Я больше ничему не удивляюсь, — сказала Каэрлик. — Мы ошиблись, недооценивая Обальда. Этого больше не случится.

— Ну что, уйдем в туннели верхнего Подземья или поищем другой край, нуждающийся в нашем внимании?

Выражение лица Каэрлик не изменилось. Прищурив один глаз, словно она готовилась метнуть дротик в спину удаляющегося Обальда, жрица переваривала полученную информацию. Она подумала о погибших сородичах достаточно равнодушно, как это водится у дроу. Однако ее задело столь неуважительное отношение Обальда к подданным Паучьей Королевы. Некоторые вещи не так-то легко выкинуть из головы.

— Сперва я поговорю с Цинкой, — заявила Каэрлик.

— С Цинкой? — скептически переспросил Тос'ун. — Она дура даже по орочьим меркам.

— Именно такие орки мне и нравятся, — ответила жрица, — Предсказуемые и тупые.

В тот же день, несколько позже, потратив несколько часов на создание заклинаний и плетение хитрой магии, Каэрлик сидела напротив шаманки. Цинка смотрела на нее настороженно и подозрительно, как и следовало ожидать.

— Ты недовольна решением короля Обальда оставить Мифрил Халл дворфам, — прямо заявила Каэрлик.

— Не мое дело задавать вопросы Тому, Кто Сам Груумш.

— Неужто? Так это была воля Груумша покинуть дворфов с миром? Я удивлена.

Лицо Цинки скривилось от разочарования, и Каэрлик поняла, что попала в цель.

— Очень часто, когда завоеватель достигает многого, он начинает бояться, — пояснила Каэрлик. — Он вдруг обретает много такого, что не хочет потерять.

— Тот, Кто Сам Груумш ничего не боится! — взвизгнула Цинка.

Каэрлик кивнула.

— Но, вероятно, король Обальд нуждается в чем-то большем, чем понукания Цинки, чтобы исполнять волю Груумша, — заметила дроу.

Шаманка вытаращилась на Каэрлик с любопытством.

С озорной улыбкой Каэрлик потянулась к сумочке на поясе, извлекла маленький зажим в форме паука и повертела им перед глазами орчихи.

— Крепление для брони, — объяснила она.

Цинка казалась заинтригованной и напуганной одновременно.

— Возьми, — предложила Каэрлик. — Им можно застегивать плащ. Просто прижми к коже. Ты все поймешь.

Цинка быстро схватила зажим и стиснула его в кулаке, а Каэрлик неслышно выдохнула слова, освобождающие заклинания, которые она наложила на пряжку.

Глаза Цинки расширились — шаманка ощутила прилив отваги и силы. Орчиха зажмурилась, наслаждаясь этим упоительным чувством, и Каэрлик воспользовалась этим, чтобы наложить на шаманку еще одно заклинание — обаяние дружбы, чтобы Цинкой было легче управлять.

— Благословение богини Ллос, — объяснила Каэрлик. — Она хочет видеть дворфов изгнанными из Мифрил Халла.

Цинка разжала ладонь и с любопытством уставилась на зажим:

— Эта штучка поведет Того, Кто Сам Груумш обратно в пещеры дворфов, чтобы завершить завоевания?

— Она одна? Конечно же нет. Но у меня много таких. Мы подтолкнем короля, поскольку обе знаем, что величайшая слава Обальда еще впереди.

Остекленевшие глаза Цинки какое-то время пялились на пряжку. Затем она перевела взгляд на свою лучшую подругу и широко улыбнулась.

Каэрлик постаралась, чтобы ее ответная улыбка сияла такой же идиотской радостью. Хотя особо стараться уже не нужно — Цинка доверяет ей, как самой себе.

Интересно, как бы Обальд посмотрел на эту дружбу?

Стены Мифрил Халла, казалось, давили на него, как никогда прежде. Айвен и Пайкел вернулись этим утром с вестями о Делли и Дзирте, которые всколыхнули в варваре противоречивые чувства. Горела свеча, Вульфгар сидел, прислонившись спиной к каменной стене, глядя немигающим взглядом на пламя и перебирая в памяти события последних месяцев.

Он вспоминал недавние разговоры с Делли и начинал понимать, какое отчаяние пришлось испытать его жене. Как он мог быть таким глухим, как мог не услышать крик о помощи?

Он хмурился, вспоминая свои ответы на просьбы Делли уйти в Серебристую Луну или в какой-нибудь другой большой город. Он отмахивался от этих «женских глупостей» туманными обещаниями из разряда «когда-нибудь». Да.

— Ты не должен винить себя за это, — сказала Кэтти-бри, и ее голос вывел Вульфгара из задумчивости.

— Она не хотела оставаться тут, — ответил он.

Кэтти-бри подошла и села на кровать рядом с ним:

— Но она не хотела и бежать отсюда в лапы орков. Это все меч, и я кляну себя за то, что оставила его на видном месте, где он мог поймать любого, проходящего мимо.

— Делли хотела уйти, — настаивал Вульфгар. — Ей была невыносима жизнь под землей. Она пришла сюда, полная надежд на лучшую жизнь, а нашла… — Его голос сорвался на тяжелый вздох.

— Значит, она решила пересечь реку с остальными. И взять с собой твоего ребенка.

— У Делли прав на Кэлси ровно столько же, сколько и у меня. Она хотела сделать так, как будет лучше для девочки, я в этом не сомневаюсь.

Кэтти-бри положила ладонь на руку Вульфгара, и он был благодарен за прикосновение.

— И Дзирт жив, — сказал он, глядя ей в глаза и выдавливая улыбку. — Это хорошая новость на сегодняшний день.

Кэтти-бри сжала его руку и тоже натянуто улыбнулась.

Вульфгар догадался, что она не знает, что сказать. Она не знает, что делать. Он потерял Делли, а она нашла Дзирта. Так просто, и так сложно. Слишком много чувств приходилось испытывать одновременно. Скорбь и радость, надежна и отчаяние, облегчение и тяжесть новой утраты. Все эти чувства рвались наружу, и никто, ни Вульфгар, ни Кэтти-бри, не знал, как себя сейчас вести. Она боялась радоваться, потому что ей казалось, что ее радость может оскорбить Вульфгара и его горе.

Вульфгар понял ее смятение, положил руку поверх ее ладони и улыбнулся.

— Дзирт найдет Обальда и убьет его, — уверенно произнес он. — А потом вернется к нам.

— И мы отправимся искать Кэлси, — откликнулась Кэтти-бри.