Самый легкий выбор (СИ) - "Elle D." - Страница 11

В конце концов в гостиницу, конечно, они не пошли. Риверте до утра инспектировал помещения, и до самого рассвета огромные пространства особняка оглашались громовым и безжалостным: "Здесь проветрить", "Здесь перекрасить" и "Это всё выкинуть к чёртовой матери - какого дьявола тут свалена вся эта рухлядь?" Уилл догадался, что это тоже был ритуал, своеобразная игра, в которую Риверте играл со своим доверенным помощником Гальяной, и Гальяна, смущённо бормотавший оправдания, прекрасно знал правила этой игры. Как дитя, в самом деле, - думал Уилл с некоторой досадой, лёжа один в чистой, душистой, но холодной постели наверху и слушая, как внизу ходят, бранятся и хлопают дверьми. Хотя нет, тут же поправил он себя, Риверте не дитя. Скорее уж - кот. Он бывает сонливым и ласковым, он может мурлыкать, потираясь носом об уиллову шею, но временами в нём бурлит энергия, и если она не находит выхода, тогда ему нужно хотя бы с кем-нибудь поиграть, погонять лапой мышь по паркетному полу, слегка выпуская когти. А иначе он совсем одичает от безделья и станет кидаться на стены.

Хоть бы и впрямь король отпустил его в эту Аленсию, думал Уилл, рассеяно глядя в узорчатый потолок спальни. Может, тогда он успокоится хоть ненадолго.

Пока же спокойствие графу Риверте, а стало быть, и всем его домочадцам, только снилось. Едва въехав в особняк, он немедленно затеял бал - к большому огорчению Уилла, который вообще не любил подобные празднества, ну а летнего бала в королевском дворце ему хватило бы на весь следующий год. Но такова была традиция сианского высшего света: графу полагалось справить сезонное новоселье, созвав к себе всю сианскую знать, включая императорскую чету. Уилл поначалу надеялся отсидеться в библиотеке, но Риверте развеял его надежды, усадив диктовать писцу приглашения.

- У меня нет на это времени, - заявил он, когда Уилл попытался отнекаться. - Вот вам список, здесь всего лишь двести имён, вы управитесь за пару часов. Не хмурьтесь. Между прочим, это ваша прямая обязанность.

- Моя?

- Да, как хозяйки дома.

- Хозяйки дома?!

- А что, вы видите в моём окружении особу, более подходящую на эту роль? Не коситесь на Гальяну, Уильям - он слишком стар и годится мне скорей в матери, чем в супруги. Да, и к слову, когда закончите с приглашениями, спуститесь в кухню и побеседуйте с поваром насчёт меню. Я понятия не имею, что это за прохвост. Говорят, он лучший кулинар в Сиане, но чёрт его знает - вдруг он ярый приверженец блюд из морской капусты, а вы ведь знаете, как я её ненавижу.

Отдав Уиллу эти, а также ещё полдюжины распоряжений (в числе которых значилась также распределение мест за столом и закупка цветов для украшения зала), Риверте умчался куда-то по срочным и неотложным делам, а Уилл, проморгавшись, поплёлся выполнять указания. Он был в замешательстве - прежде Риверте никогда не обременял его подобными вещами, со всем отлично справлялся Гальяна. Он, впрочем, и теперь помогал Уиллу - без него тот совершенно точно не управился бы ни с гостевыми местами за столом (Уилл просто не знал, кого с кем можно сажать, а кого нельзя), ни с лучшем кулинаром Сианы - толстым, крикливым самодуром, злющим, как сто чертей, и смертельно презирающим всех земных существ, не родившихся с поварёшкой в кулаке.

Вот так, метаясь между кухней, кабинетом, столовой и задним двором, Уилл провёл следующие несколько дней, выматываясь так, что засыпал, едва упав в постель и даже не успев пожалеть, что опять за весь день почти не видел Риверте. В конце концов он запоздало понял, что граф именно для того так загрузил его делами, чтобы у него не оставалось времени на хандру - и, быть может, на осмотр города, которому Уилл раньше намеревался себя посвятить. Какой там осмотр - у него не было времени носа высунуть за порог, если только не для встречи очередного посыльного с очередным благодарственным ответом от очередной аристократической фамилии.

Бал, в конце концов, удался. Было много народу, вина, музыки, болтовни, были король с королевой, впрочем, довольно скоро уехавшие. Риверте уехал вместе с ними, и в те два часа, что он отсутствовал, Уилл и впрямь был вынужден выполнять роль хозяйки дома, занимая гостей - что в его случае означало стоять столбом в суетливой толпе и выслушивать бесконечные потоки обращенных к нему шуток, лести и болтовни. Как сильно отличалось всё это от того приёма, который сперва оказали ему на балу у короля! А ведь большая часть этих людей были и там - например, сира Висконе, ныне поинтересовавшаяся, удобно ли было Уиллу в апартаментах её рода, и заверившая, что она с огромным счастьем будет уступать их ему всякий раз, когда он станет гостить у короля. К полуночи у Уилла уже голова шла кругом, его слегка мутило от этого блеска, красок, смеха, чудовищной смеси сотен разнообразных духов - и он в отчаянии думал, где же во всём этом балагане те умные, образованные и приятные люди, которые, по словам Риверте, всё-таки есть в высшем обществе Сианы. Даже если граф не лгал, и такие люди здесь были, до Уилла им было просто не пробраться сквозь толпу, натиск которой он сдерживал из последних сил. Когда Риверте вернулся и, конечно же, мгновенно перетянул на себя внимание гостей, стало чуточку легче, но всё равно этот вечер оказался одной из самых изощрённых пыток, которые когда-либо устраивал господин граф своему безропотному любовнику.

Уилл не верил своему счастью, когда всё это оказалось позади, и он, с трудом найдя в себе силы раздеться, рухнул на кровать прямо поверх одеял. Он так устал, что, ему казалось, он вырубится моментально - однако, как это бывает порой в состоянии по-настоящему выматывающей усталости, уснуть не смог. Он лежал, раскинув руки и ноги по прохладному шелковому покрывалу, прерывисто дышал, вздыхал и ворочался с боку на бок, и лишь когда за окном уже стало совсем светло, с мучительным стоном поднялся и снова натянул одежду. Всё равно ему не уснуть, так что толку оставаться в постели? Что-то подсказывало ему, что Риверте к нему в эту ночь не придёт - и Уилл, не до конца сознавая, что делает, пошёл коридорами, залитыми мутноватым предрассветным сиянием. Здесь было так сладостно, так упоительно пусто, что было чистым наслаждением просто идти сквозь эту пустоту, не рискуя ни с кем столкнуться и никуда не торопясь. Уилл надеялся, что Риверте не станет затевать такие балы слишком часто, или по крайней мере не возьмёт за привычку делать Уилла хозяйкой дома - иначе Уилл всерьёз опасался за свой рассудок.

Он не знал, где находится спальня Риверте - тот ни разу его туда не звал, а полюбопытствовать самому Уиллу в эти дни было недосуг. Но что-то ему подсказывало, что в спальне графа всё равно нет. Поэтому он направился прямиком туда, где Риверте обычно встречал утренние часы после особенно бурной и насыщенно проведённой ночи - в рабочий кабинет.

Он был здесь почти в точности такой, как в Даккаре, Галдаре и всех прочих замках, принадлежавших графу Риверте. Видимо, тот давно и окончательно подобрал наиболее удобную для себя рабочую обстановку, и старался не менять её независимо от обстоятельств. Всё те же книжные полки с большой подставкой в углу; тот же большой дубовый стол с двумя креслами - удобным, для графа, и неудобным, для его просителей; всё тот же глобус, правда, здесь он был не мраморный, как в Даккаре, а яшмовый - видимо, чей-то дорогой подарок, возможно, от самого короля. И конечно, Риверте стоял рядом с этим глобусом, возле окна, в скупом утреннем свете, перебирая бумаги - очень быстро, только теперь Уилл знал, что он вовсе не бегло пролистывает их, а очень внимательно и вдумчиво читает.

Уилл вошёл тихонько, поступью, которую давно выработал и которой не отвлекал Риверте от работы - порой граф замечал его лишь через четверть часа после того, как Уилл прокрадывался в уголок. Но сейчас он вскинул глаза, стоило Уиллу шагнуть за порог - и Уилл поразился выражению, появившемуся на его лице. Уилл довольно хорошо знал почти все выражения Риверте, знал, когда ему рады, а когда он некстати. Но порой эти выражения смешивались в одно, ставя Уилла в тупик, поскольку наиболее точный их перевод на слова означал нечто вроде: "Ну какого же чёрта вы припёрлись? А впрочем, только попробуйте теперь уйти, и я привяжу вас к креслу".