Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Ошибка грифона - Емец Дмитрий Александрович - Страница 26


26
Изменить размер шрифта:

Варсус вновь нашарил кота и, используя его как полотенце, вытер им мокрое лицо. Лучше бы он этого не делал, потому что Депресняк выпил из него последние силы, и Варсус без чувств упал на траву.

— Ты слышала, что за бред он нес? Мелодрама какая-то! — пробормотал Буслаев, в полном недоумении оглядываясь на Дафну.

К его удивлению, Дафна, похоже, не считала слова Варсуса мелодрамой. Напротив, стояла красная и сердитая. Вырвала пучок травы и швырнула его себе под ноги.

— Да что с тобой? — спросил Мефодий.

— Со мной все прекрасно! Не трогай меня!

— Почему?

— Потому что он прав!

— В чем прав?

— В том, что теперь непонятно, кто я такая! Каков мой статус? Твоя девушка? Боевая подруга? Страж-хранитель? У тебя свои крылья, да еще и золотые!

— Ничего не изменилось! — сказал Мефодий. — Крылья достались мне случайно. А теперь просто молчи! Меня убили, но я с тобой! И всегда буду с тобой! И никакой мрак, и никакой Варсус нас не разлучат.

Мефодий притянул Дафну к себе и стал целовать ее в мокрые глаза. Несколько мгновений она еще оставалась сердитой, а потом вдруг обхватила его так крепко, словно боялась, что его у нее отнимут.

— Я не знала, где ты… не знала, что с тобой… на что-то надеялась, но и не надеялась уже ни на что… чуть не умерла, когда увидела тебя сегодня… — прошептала она.

Неподалеку, уткнувшись в мох и прижимая к груди кота, надрывно рыдал Варсус, припоминая все свои неурядицы. Дафну и Мефодия он не видел и не слышал. Даже свое имя, скорее всего, забыл, а вот Депресняка не отдавал, продолжая рыдать в него и вытирать слезы.

— Может, отберем? — предложил Меф.

Дафна отказалась:

— Бесполезно. Будет кусаться, но не отдаст. Ему нравится растравлять себя.

— Почему?

— Это все проделки Депри. Вампиры — они хитрющие. Делают так, чтобы ковыряться в ранке было приятно. У, рожа хитрая! Хорошо, хоть у меня иммунитет!

И она погрозила коту кулаком. Депресняк лениво прищурился на кулак и зевнул. Постепенно Варсус перестал рыдать и словно заснул, даже не шевелился. Депресняк, выпивший всю его энергию, выскользнул у Варсуса из рук и погнался за жар-птицей. Вот он вцепился ей в сверкающий хвост и с ней вместе скрылся за деревьями. Жар-птица несла его на себе, разбрызгивая искры, от которых сухо вспыхивала трава.

Через полчаса Варсус открыл глаза и, пошатываясь, поднялся. Мефодий и Дафна сидели рядом и смотрели на Чащу Нежити. Пастушок подошел к ним. Глаза у него были еще красные, но лицо он уже вытер насухо.

— Прошу прощения за свое поведение! Я должен был догадаться, что кот вампир. Я не говорил ничего лишнего? — спросил он будто вскользь.

— Нет, — сказала Дафна.

— А ты не помнишь, что ли, ничего? Не-а, не говорил! — сказал Меф.

Варсус с облегчением кивнул и сел с ними рядом. Ветки в парке затрещали, и показался Депресняк. Поджимая уши и шипя, кот выделывал в воздухе невероятные петли. За Депресняком гналась жар-птица, била его крыльями и долбила клювом.

Глава девятая Свет первотворения

Люди делятся на две группы — созидатели и разрушители. Особенно явно это прослеживается в литературе. Другое дело, что некоторые разрушители кажутся нам почти созидателями, потому что рал рушили они еще на фундаменте относительно твердой нравственности, будучи людьми более чистыми, чем мы сейчас.

Йозеф Эметг

В темноте Арей шел по лесу, когда кто-то с дерева прыгнул ему на спину и попытался оцепить ся зубами в шею. Арей, закинув руку, сорвет с себя это существо. С силой швырнул на землю. Сапога и придавил шею. Это оказался большеротый хмырь с острыми зубами, голова которого откидывались как на шарнире.

— Агух больше не будет! Агух ош-ш-шибся в темноте! Агух не знал, что ты такой сильный! — за шипел хмырь.

Несколько мгновений Арей брезгливо разглядывал его. Ничего не мешало ему нажать сапогом сильнее. Услышать треск позвоночника. Он имел на это пол ное право. Он не свет, он изгнал. Не все ли равно,

что он будет делать теперь? По что-то внутри Арея, что-то, чему удивился он сам, помешало со¬вершить убийство. Он убрШ1 сапог и, переступив через существо, пошел дальше. Агух, догнав его, дер¬нул за одежду.

— Чего тебе? Снова хочешь напасть?

Хмырь поспешно замотал головой. Желтоватые рожки, правый из которых был недоразвитым, за¬дергались.

— Будет ли позволено Агуху повсюду следовать за вами? Я буду ваш-шим спутникам! Ваш-шим паж- жом!

— Зачем это тебе? — удивился Арей.

— Вы особенный! Вы будете много убивать! У меня на это нюх-:х! А я буду перегрызать горло раненым и обгладывать кости у трупоф-ф-ф-ф! — воскликнул Агух.

Арей представил, что у его ног всегда будет ко¬пошиться зубастое жирное существо.

— Кем ты был раньше? Мне кажется, я видел тебя когда-то прежде!

В красных глазках хмыря мелькнуло нечто забы¬тое, погрузившееся на дно памяти.

— Агух-х был дух-х корней! Он следил, чтобы кор¬ни деревьев не переплеталис-сь и сильные не отби¬рали влагу у слабых. Деревья — они такие! Не всем объяснит-шь! Есть очень непослуш-шные~ Особенно клены, ели, осины… А есть послуш-шпые: рябины, ясени, березы… Но Агух объяснял всем! Деревья слуш- шались Агуха! Любили его!

Хмырь протянул ладонь к ближайшему боярыш¬нику/ и произнес что-то неуловимое, почти нежное,

похожее и па шелест вашей, и на звук ветра в кроне, и на журчание ручья. Боярышник, наклонившись, доверчиво коснулся созревшей гроздью ладони Агуха. Агух улыбнулся, лицо его смягчилось, но тут боярышник, вздрогнув, отдернул ветвь, точно зверь, но ошибке пришедший на чужой зов.

На лице у хмыря возникла обида. Он зашипел и, бросившись на боярышник, стал грызть его ствол. Через десять секунд дерево было измочалено и у ни ч тожено. Ягоды Агух растоптал:

— Ненавиж-жу! Убеж-жал от меня! Раньше Агух- х-ха деревья не боялись! И ц-цветы меня любили!

Арей кивнул:

— Я вспомнил тебя. Это ты ужасно быстро рыл рожками землю. Просто фонтаны вылетали!

— Агух-х рыл! Без этого нельзя! Порой корень выходит на поверхность, а его надо направить вниз-з!.. Так. вы позволите мне быть ваш-шим спут¬ником?

Арей посмотрел па растоптанный боярышник.

— Нет, — решительно сказал он. — Такой шу¬стрый малый сам найдет себе трупы!

Хмырь недовольно завозился на земле.

— Вы пож-жалеете об этом! Я был бы хорош-шин паж-ж! Я бы грыз ваш-ших врагов! Вас бы боялись! Там, где нет любви, правит только страх-х! — про шипел он, повернулся и заковырял в заросли.

— Трупофф будет много, очень много-. Пока ж-животные, но с-скоро появятся и люди, — донес¬ся из зарослей его голос.

Арей похолодел. Слова, которые хмырь тапько что произнес, показались ему абсолютным безуми-

ем. Люди?! При чем тут они? Но почему существо говорило об этом так уверенно?

— Люди в Эдеме. Их берегут как зеницу ока! И их всего двое! — крикнул Арей вслед хмырю. Тот забуль¬кал из кустов ржавым смехом.

Арей поднялся на холм, на котором не был уже давно. С холма открывался вид на равнину. Кое- где на равнине начинали появляться бревенчатые строения, окруженные заостренным частоколом. Частокол удивил Арея. Он как минимум означал, что кто-то кому-то не до конца доверяет. Или, возможно, у стражей появились враги.

Отыскав среди костров тот, что был ему нужен, Арей направился к нему. Шел он долго, почти до рас¬света. Шаг был тяжеловат: Арей начинал грузнеть.

Кводнон сидел у костра в окружении самых близ¬ких своих соратников. Привстал, вгляделся в Арея, поманил его поближе к костру:

— Давненько не виделись, Арей! Сколько? I ода два?

— Три, — сказал Арей.

— Три года… — протянул Кводнон. — В Эдеме это быт бы три тысячи лет! Ну-ка дай на тебя взгля¬нуть! Что-то в тебе изменилось! Повернись!

Арей, помедлив, повернулся. Услышал, как у ко¬стра изумленно выдохнули. Да, он знал, что так произойдет.