Нежность к ревущему зверю - Бахвалов Александр - Страница 8

Сквозь шум с земли донеслось:

– Перекаты-один, Перекаты-один… Вас понял, посадку разрешаю.

– Вас понял. Повторяю: посадка аварийно, возможно – с ходу, обеспечьте полосу… Возможна посадка с ходу…

– Перекаты-один, Перекаты-один… Вас понял; посадка с ходу.

– Алексей Сергеевич, – сказал Углин.

– Ау!

– Крен ощущаете в правую сторону?

– Да, есть.

– Значительный?

– Нет, не очень.

– Когда будет значительный, скажите. Сколько до Перекатов?

– Двести. Ровно, – сказал Булатбек.

– Что, пора снижаться? – спросил Лютров.

– Подожди, – сказал Чернорай.

Его перебил Углин:

– Алексей Сергеевич, сейчас магистральный топливный кран перекрыт, будет крен, возможно, значительный…

– Хорошо, понял. А слева продолжает убывать?

– Да.

– Здорово?

– Костя, надо передать на наш аэродром, что мы аварийно садимся в Перекатах.

– Наш не слышит уже. Я через Перекаты с ним свяжусь. Слава, работай с землей.

– Я – 0801… Вас понял, снижаюсь… Курс 135? Повторите! Понял, курс сто тридцать пять… Леша, занимай пять тысяч, курс сто тридцать пять.

– Понял.

– Командир, левы двигатели могут остановиться, – сказал Тасманов.

– Левые могут встать? Без топлива?

– Правые, а не левые, наверно, – сказал Чернорай.

– Левые, левые! – крикнул Тасманов.

– Горючее-то у нас держится на левой стороне? – У Чернорая были свои выводы после всего услышанного.

– Ушло с левой!

– Уходит с левой, – уточнил Углин.

– Командир, – сказал Карауш, – курс сто тридцать.

– Встанут так встанут, – сказал Чернорай, – на двух дойдем.

– Может, их прибрать, Алексей Сергеевич? Чтобы керосин не уходил?

– Прибрать?

– Да, левые двигатели, А то не дойдем.

– Сейчас рано, – сказал Чернорай, – мы провалимся.

– Как же мы пойдем на этой высоте на двух? – сказал Лютров.

– Ну, хотя бы один?

– Один можно. Убирайте… Слава, сними обороты с первого.

– На малый газ, – сказал Тасманов, – поставьте первый на малый газ.

– Сколько до Перекатов, Булатбек?

– Сто тридцать.

– А ближе аэродрома нет? – спросил Углин.

– Ближе нет. Самый ближний.

– Ничего, ничего, – сказал Лютров, – потихонечку снизимся сейчас и пойдем… Попроси снижения, Костя.

– Понял.

– Что? Лучше не стало? – спросил Тасманов Углина. – Левый я прибрал, магистральный закрыт. Смотри, уровень держится?..

– Костя, как со снижением?

– Дают высоту две пятьсот.

– Курс?

– Курс сто тридцать.

– Понял.

– Все-таки уходит, – услышал Лютров голос Углина. – Что будем делать?

– Надо останавливать и второй двигатель, – сказал Тасманов.

– Второй? – спросил Лютров. – Давайте второй…

– Алексей Сергеевич, топлива осталось двенадцать тонн, нужно немедленно останавливать второй, – сказал Углин.

– Да, убирайте второй.

– Может, их выключить? – спросил Тасманов.

– Надо выключить и закрыть пожарные краны, – согласился с ним Углин.

– Давайте попробуйте, – сказал Лютров.

– Но мы же не дойдем, братцы! – сказал Чернорай.

Лютров понимал беспокойство Чернорая, тяги могло не хватить, но нужно было выбирать меньшее из зол.

– Дойдем, – сказал Углин, – если сто километров, то дойдем.

– Сто тридцать, – сказал Чернорай. – Булатбек, сколько осталось? Леша, погоди снижаться, а то мы сейчас…

– Иосаф Иванович, может быть, все-таки наверху пройти, топливо экономить? – сказал Лютров.

– Алексей Сергеевич, оно выходит быстрее, чем вы его экономите.

– Хорошо, выключайте оба двигателя.

– Рано, рано, – сказал Чернорай.

– Костя, проси аварийное снижение, на них прямо.

– Понял, снижение аварийно.

– Останавливаю двигатель номер один, – сказал Тасманов.

– Давай.

– Топлива одиннадцать с половиной тони, – доложил Углин.

– Понял.

– Останавливаю двигатель номер два.

– Так, – сказал Лютров. – А вы правильно определили, откуда уходит топливо?

Он боялся, что ошибка может привести к остановке всех четырех двигателей: два выключат, два останутся без топлива.

– С левой стороны, это точно, – отозвался Углин. – Может быть, через бак, но скорее всего через двигатель.

– Понял.

– Но почему машина кренится влево? – спросил Чернорай.

– Как влево? Пустые баки слева и крен тоже влево?

Но так оно и было.

– Леша, у тебя куда кренится, влево? – спросил Чернорай.

– Да, потому что два двигателя встали.

Машина кренится из-за несимметричности тяги, – сказал Углин.

– Булатбек, – сказал Лютров, – дай Славе схему посадки.

– Топлива девять тони, – доложил Углин.

– Снижаемся, – сказал Лютров, – топливо больше не уходит? Кран перекрыт?

– Расход в норме.

– Следите.

– Костя, частоту Перекатов настроил?

– Да. Слава, работай.

– Они нас наблюдают? – спросил Лютров. – Пусть возьмут под контроль… Что сказали, Слава? Прямо садиться?

– Да. Шестьдесят километров до ближнего привода. Можно садиться с ходу. Ветер почему-то дают попутный, по полосе, – он протянул Лютрову схему посадки, – вот так… Так зайдем, садиться сюда…

– Вес может оказаться большим, худо с попутным, полосы может не хватить.

– Алексей Сергеевич, – чеканно сказал Углин, – вес, к сожалению, маленький.

– Точно, да?

– Абсолютно. Керосину нет на машине, – сказал Тасманов.

– Сомнений нет, – сказал Углин.

– Слава, магнитофон включил?

– Да. Булатбек, удаление какое?

– Сорок пять километров.

– Курс у них посадочный какой?

– Сто сорок девять. Будем заходить по обратному лучу.

– Да, пусть помогут, – сказал Лютров. – У них что, плохой заход с этой стороны?

– Видимо, да, если посылают по ветру.

– Почему, ты не знаешь?

– Нет. Надо запросить.

– Алексей Сергеевич, на двух двигателях сядем? – спросил Углин

– Пока снижаемся… Там посмотрим. Прямая покажет. В крайнем случае запустим перед посадкой один левый.

– И он моментально проглотит все топливо. Все топливо уйдет за две минуты.

– Сколько сейчас?

– Восемь тонн.

– И пока держится?

– Да, норма сейчас, – сказал Тасманов.

– Булатбек, сколько осталось до них?

– До Перекатов удаление… около сорока.

– Понял.

– Заведут с ходу, у них пеленгатор, – сказал Саетгиреев.

– Слава, земля, работай, – сказал Карауш.

– Я – 0801, я – 0801!.. Снижаюсь аварийно… Да. Прошу обеспечить посадку с ходу… На курс сто сорок девять. Вас понял. Как ветер?.. Да, продолжаю снижаться, скорость снижения… восемь метров в секунду. Снижаюсь на двух двигателях.

– Топлива семь с половиной тонн, – сказал Углин.

– Хорошо.

В кабине раздались редкие звонки.

– Это что, Булатбек, дальний привод?

Неожиданно заговорила земля:

– Перекаты-один, Перекаты-один… Рабочая длина полосы тысяча восемьсот восемьдесят метров… Земляные работы в конце… Обеспечьте торможение.

– Вас понял. Давайте удаление… Понял. Курс сто сорок девять? Понял.

– Второй двигатель у нас не работает, тормоза будут аварийные, командир, – сказал Тасманов.

– Хорошо. Сколько топлива, Иосаф Иванович?

– Топлива семь тонн.

– Слава, выпускай шасси.

– Шасси? Рано, на двух двигателях не дойдем, Леша, зачем? На прямой выпустим. Зачем тебе это нужно?

– Выпуск аварийный, могут долго не выходить.

– Выпустятся, на прямой снижаться будем и…

– Тасманов, шасси будут нормально выходить?

– Шасси?.. Слабо будут выходить.

– Слабо, да?

– Да, медленно.

– Сейчас развернемся и будем выпускать, Слава.

– Будут заводить по локатору, – напомнил Саетгиреев.

– Слава, скажи, чтобы длинный заход не делали.

– Понял. Разворачивайся.

– Видишь полосу, да?

– Да.

– Скорость триста… Слава, посмотри, шасси-то у нас…

– Не вышла правая?

– Правая нога не вышла.