Городские прятки (СИ) - "Arne Lati" - Страница 14

Думай малыш, думай. Ищи меня. Я домой хочу.

Объявляется посадка на рейс Москва – Лондон. Есть. Надеюсь, ты слышал.

- Что ты творишь, придурок? – сколько боли в этих словах. Сколько обиды.

- Так будет лучше, ты же знаешь. Я люблю тебя, малыш. Всегда буду любить. Подожди только, ладно?

Господи, как же я тебя люблю, зверь ты мой эмоциональный.

Отец что-то говорит, но я его не слышу. Я слушаю дыхание на том конце провода. Мне хочется кричать о своей любви. Хочется, что бы он знал. Не родители, не другие люди, а тот, с кем сердце одно на двоих, душа на двоих, вся жизнь одна для двоих.

- Я убью тебя, маленькая дрянь. Где?

Ты чувствуешь, что я не смогу не ответить. Этот твой тон сводит с ума. Кровь бежит быстрее по венам. Как я хочу к тебе. Сейчас. Забери меня домой, прошу.

- Домодедово, частный ре… - договорить не успел. Трубку выхватывают. Пощечина до меня не долетает. Май перехватывает руку. Ух ты, таких бешенных зеленых глаз я еще не видел. Видимо, до такой кондиции я его еще не доводил. Какие мои годы.

- Ты оказал нам услугу. Нам не придется искать Свята. Он сам приедет к нам. С ним мы помиримся. Он не такой как ты. Мы уже нашли ему невесту. Она на десять лет его старше, зато из хорошей семьи. Партнер отца уже согласился.

Вон оно что. Хуйня, что Свят - это я.

- Святуся - педик до мозга костей. К тому же пассивчик. Он с ней, что в карты на одевание играть будет? – знаю я эту дочку. Тот еще крокодил.

- Это ты - грязный педик, а он нормальный. Просто запутался.

Гордости-то сколько за меня, аж тошнит.

Переглядываемся с Маем и начинаем хихикать. Нормальное во мне - только рост, остальное все педерастическое.

Проходит минут двадцать. Меня по пятому кругу прокляли и меня же пообещали спасти. Приколисты.

На очередном оскорблении теряю нить разговора. Время идет. Волнение усиливается. Теснее прижимаюсь к Маю. Он все понимает и обнимает меня, утыкается мне в шею. Предки фыркают и кривятся. Похуй.

С каждой минутой все тяжелее. Где ты, мой принц, спасай меня уже. Во-первых, я боюсь летать, а во-вторых мне не улыбается семь лет дрочить на твой светлый образ.

- Май, а можно я на тебя дрочить в Америке буду? – не то чтобы меня интересовало его мнение по этому вопросу, просто нужно отвлечься. О, все услышали. Задолбали уши греть.

- Дрочи на здоровье. Чтоб у тебя руки стерлись, придурок.

И этот туда же, тоже нервничает. Сильнее сжимает меня. Шиплю.

- Больно.

Татуировка дает о себе знать. Вот это я точно никому показывать не собираюсь, поэтому терплю.

- А ты будешь по мне скучать? – мне, правда, интересно.

- Больно надо. Сразу после твоего отлета устрою вечеринку.

Ну-ну, а глаза чего такие печальные?

- Ну, хоть чуть-чуть? – хлоп, хлоп ресницами.

- Давай ты бежишь, а я их задержу?

Сколько решимости. Нет, малыш, тобой я рисковать не буду.

Отрицательно мотаю головой. Дверь распахивается, и нашему взору предстает симпатичная девушка, лет двадцати пяти в форме стюардессы. Светлые волосы ниже плеч, голубые глаза и обворожительная улыбка.

- Ваш самолет через десять минут взлетает. Поторопитесь на посадку.

И снова улыбочка.

Я начинаю ржать. Май тоже. Заливаюсь так, что падаю на пол. На меня все смотрят, как на ненормального.

- С мальчиком все в порядке?

Сколько заботы.

- Да все хорошо. Сейчас идем.

Дверь хлопает. Тишина.

Кое-как успокоились. Посмотрели друг на друга. Снова истерика.

Пропустил момент, меня держат за руки. Мая тоже. Дернуться не могу. Наклоняют, приспускают штаны, и мать ставит укол. Больно, блин. Верзила, державший Мая, уставился на мою жопу.

- Нравится? Хочешь, потрогай?

Даже такие шкафы умеют краснеть.

- Какая же ты шлюха.

О, папа, еще какая.

Вижу обеспокоенные глаза Мая.

- Не дергайся. Слушайся их.

И шлю ему воздушный поцелуй. Захотелось его обнять, а не могу. Все, я - овощ. Все соображаю, все вижу, а пошевелиться не могу. Как кукла на веревочках. Хорошая хрень, надо будет на Владе попробовать, а то сам не дается, скотина. Меня выводят. Май идет следом. Ему что-то говорят, но я не слышу. Не самые приятные ощущения.

Поворачиваю голову, и сердце уходит в пятки. Влад и Рэй. Они пока не видят меня, зато я вижу их. Даже в капюшоне и чужой толстовке я узнаю тебя. Твою походку, напряженные плечи, эти сильные руки, не раз ласкавшие мое тело, стройные ноги, гордая осанка. Отворачиваюсь. Не могу на него смотреть. Больно. Если мы встретимся взглядами, быть беде. Это же неуправляемое чудовище. Слезы стекают по щекам, а я улыбаюсь, вспоминаю, какой ты нежный и заботливый, и плачу. Мне не стыдно. Мне вообще насрать на все и всех.

Заходим в туннель. Назад пути нет. Выходим на посадку. Дует свежий ветер, легкая прохлада приятно остужает. Навстречу нам идет здоровенный мужик в шлепках и майке, мой конвой отдыхает по сравнению с ним. Улыбаюсь. И девушка-стюардесса. Улыбка у нее сейчас какая-то маньячная.

Резкий удар сносит с ног одного. Мужик в шортах вырубает другого. Чмокает меня в щеку, берет обоих за ноги и тащит к самолету. Я стою. Петрушка, ты совсем не изменился. Неизменный напарник Лизки. А где собственно он сам? А вот, дерется еще с двумя. Да, на каблуках неудобно наверно, а нет, очень удобно. Все лежат. Вот что значит военная подготовка.

То ли земля качается, то ли ветер усилился, но асфальт как-то быстро приближается к моему лицу. Не долетел. Меня закидывают на плечо. Вижу симпатичную попку, обтянутую юбкой, и проваливаюсь в темноту.

ГЛАВА 9

POV Влада.

Очнулся от шума. Я лежу на диване. В коридоре какая-то потасовка. Не могу пошевелиться. Почему собственно не могу? Действительно, почему? Я связан. И руки, и ноги. Хоть рот не заткнули.

Ко мне подходит Рэй и смотрит на меня с опасением.

- Как самочувствие?

Страх?

- Такое странное чувство, как будто меня связали, – получилось слишком язвительно.

Слышу из коридора голос Свята.

- Нет, я не пойду, он меня убьет.

Сердце пропустило удар. Медленно доходит суть этого цирка. Свят здесь, это значит все в порядке, а также, что сейчас одной отдельно взятой дряни придет пиздец.

Дергаюсь всем телом. Как предусмотрительно меня связали. Взгляд на Рэя. Он пятится? Не поможет. Всем пиздец.

Мне помогают сесть. Вдох-выдох.

- Святуся, иди ко мне, сладкий, – получилось слишком ласково. На губах - маньячная улыбка. Сейчас я буду убивать.

- Меня здесь нет.

Придурок.

- А где ты? – тот же тон.

- На полпути в Америку?

Он у меня спрашивает?

- Иди сюда, милый.

Терпение мое не безграничное.

- А ты меня любишь? - все так же из коридора. Правильно, бойся меня. В гневе я страшен.

- Люблю.

- Очень?

Кажись, голос отдаляется.

- А ну иди сюда, маленькая клонированная сволочь. Живо.

Терпение кончилось.

Из коридора выходит… а что это? Какая-то тетка в костюме стюардессы, парик набекрень, смазанная помада и в одной туфле без каблука. Да ну?

- Боже, Кир, какая ты страшная женщина.

Начинаю ржать. Со смехом выходит все напряжение, весь негатив. Это чудовище скинуло парик и продефилировало ко мне. Стоит, смотрит, как я ржу.

- По-моему, я - очень даже красивая женщина.

Обиделся? Все, меня накрыло. Если бы не Рэй, я бы ебнулся с дивана. Живот болит, смеяться уже не могу, получаются какие-то булькающие звуки.

Из коридора высовывается темноволосая мордашка, веселье как рукой смело. Боишься?

- Ко мне.

Медленные шаги, как на казнь. Веревки доставляют ощутимый дискомфорт. Но сейчас не до этого. Я зол, я просто в бешенстве, но вместе с тем я счастлив. Уже не знаю, чего я хочу больше - придушить его или расцеловать.

Подходит и садится ко мне на колени. Хоть грамм раскаяния, хоть капля сожаления. Где это все? Где?