Университет Вредной Магии (СИ) - Ветрова Ника - Страница 8

    - Я же найду тебя, Стасенька. И, когда найду, так отымею - неделю сидеть не сможешь.

    Вжалась в диван инстинктивно и испуганно спросила:

    - За что?

    - Правильный вопрос "куда", Стасенька, - угрожающе сообщили мне.

    Из всего этого я сделала один-единственный правильный вывод:

    - С девственностью пора прощаться, а дальше практика, практика и снова практика. В конце концов, человек ко всему привыкает, женщина - тем более, так что...

    - Только посмей! - прорычали мне в лицо. - Придушу, ясно?! Просто придушу!

    После такого я просто заткнулась, вжалась в диван и испуганно, широко распахнутыми от ужаса глазами смотрела на разъяренного четверть демона, и даже слов не было.

    И у него внезапно тоже кончились...

    Какой-то миг мы смотрели друг на друга: я, вконец перепуганная, и он, почему-то стремительно теряющий гнев и не отрывающий взгляда от моих глаз... И в его собственных что-то стало меняться: они будто подернулись дымкой, и, пробормотав какое-то проклятие, лорд Тиаранг стремительно прижался к моим губам...

    Точнее, попытался!

    Хлопок - такой, словно лопнул мыльный пузырь - и я подскочила в спальне на горе, то есть, в доме Филимона. И мне сразу стало ясно: это был не вызов сущности, ректор боевой академии применил вызов по ауре, что потребовало от него мно-о-ого сил... Так что пил он точно не вино, а что-то покрепче, иначе бы его шатало, и это плюс! Потому что иначе кое-кто мог бы каждую ночь меня к себе таскать, а меня общество неперевоспитуемых мужиков нервирует!

    На самом деле, действительно испугалась.

    И, сев на постели, обняла колени руками, чуть-чуть раскачиваясь, потому что... потому что только бы не заплакать, иначе Филимон...

    Дверь открылась, впуская свет в прямом и переносном смысле. Световой дракон на миг остановился, вглядываясь в меня (и полумрак ему не помеха - он в темноте преотлично видит), затем подошел, сел на постель, молча приподнял, усадил к себе на колени и начал успокаивающе поглаживать по волосам. Разревелась, как девчонка!

    И, пока ревела, даже не заметила, как пришли Светлана и Горыч, пьяные совершенно, то есть меня спать уложили, а сами... Лучше бы я напилась! А потом Горыч мне воды принес, Света - пучок валерианы, и, держа его как букет, чтобы нюхать было удобно, всхлипывая и сбиваясь, я рассказала обо всем, что случилось только что.

    Меня слушали молча и сурово, а потом, едва замолчала, Филя сказал:

    - Вызов по ауре.

    - Много магии жрет, - вставил Горыч.

    - Тиаранг боевик, ему раз плюнуть такое каждую ночь устраивать, - задумчиво произнес Филимон.

    - Дааа, заклинило мужика, - вздохнула Света, - похлеще, чем с приворотом. Но почему именно Стаська? Что в ней такого?!

    Горыч и Филимон переглянулись, улыбнулись как-то загадочно, световой дракон протянул руку, с нежностью коснулся щеки жены и сказал:

    - Ты не понимаешь, Светусик, тут не так важно, чтобы особенная, главное - своя. Та, на которую смотришь - и обнять хочется, такая, с которой уютно на душе; единственная, при одном взгляде на которую мужчина чувствует себя счастливым. Так бывает: смотришь и понимаешь, что вот это глазастое чудо - оно твое личное чудо.

    - Бред! - фыркнула ведьма.

    - Правда? - Филя улыбнулся и проникновенно спросил: - А кто на прошлой ярмарке в лавке орал "Это оно, то самое платье, мое, единственное, для меня сшитое! Я его с первого взгляда узнала! Купи, гад светоностный!".

    Мы с Горычем рассмеялись, Света смутилась, но тоже хихикнула, потом села к нам ближе, прислонилась головой к плечу дракона и смущенно произнесла:

    - Ну, потрясающее же платье, Фил.

    - Угу, - кивнул тот, - таких потрясающих платьев у тебя - трещащий по швам шкаф.

    - Это ты сейчас к чему? - вскинулась Света, мгновенно превращаясь в разъяренную ведьму.

    - Это я к тому, любимая, - улыбнулся ей световой дракон, - что сейчас оно всего лишь платье, так себе платьишко даже, а тогда это была ценность, жизненная необходимость, смысл существования! И, получив его, ты раз одела и в шкаф запихала, а если бы не купил... Улавливаешь, о чем я?

    Не знаю, что там уловила Светлана, лично я сочла необходимым заявить:

    - Я не платье.

    - Никто и не спорит, - заверил меня Филимон.

    А Горыч вдруг сказал:

    - У меня такое тоже было, бывает, учуешь бабу...

    Грозный взгляд Фила - и лексикон Горыча мгновенно сменился.

    - В смысле, увидишь женщину, и так в сердце западет, что ни спать, ни есть, ни вздохнуть. И кажется - вот она, единственная, не такая, как все. Особенная, уникальная. И все - как заболел. И на все готов - звезды с небес, луну из озера, и добиваешься ее, добиваешься, и на все подвиги готов... А потом все, твоя баба. День имее...

    - Гар! - рявкнул Филимон.

    - В общем, год-два - и надоедает, и как-то сразу врубаешься, что такое у нее все, как и у всех, и вообще, там вон следующая в озере голышом пле...

    - Зуб выбью, - меланхолично пообещал Филя.

    - Короче, девчонки, суть вы уловили, - закончил Горыч.

    - Да так, примерно, - нехорошо протянула Светлана, делая хватательное движение так, будто скалку ищет, и хмуро на мужа поглядывая.

    Фил пересадил меня на диван, обнял свою Свету, по мужу Светлову, что-то прошептал на ушко, потом еще что-то, и, так как мы с Горычем беспардонно ловили каждый звук, открыв рты, услышали:

    - Мое сердце в твоих ладошках бьется пятнадцатый год, неужели для тебя это ничего не значит?

    Света улыбнулась, потянулась к его губам, нежно поцеловала.

    А Горыч вдруг сказал:

    - К разговору о платье: эта четвертушка демонической крови, он, ежели своего быстро не получит, окончательно крышей поедет...

    В комнате воцарилось напряженное молчание.

    - Реально, свихнется, - Филимон тяжело вздохнул. - Тиаранг такой: помнится, в битве при Нессе, когда маги Алого чертополоха восстали и отказались продолжать боевые действия, он вышел и прямо сказал - или вы со мной, или против меня.

    - И? - заинтересовалась я.

    - И нет больше ордена Алого чертополоха, - тихо сказал Горыч, - и трех боевых кланов чертей тоже нет. Не привык мужик к отказам, Стася, бесят они его.