Человек без сердца - Коган Татьяна Васильевна - Страница 20

На кухне истошно голосил Морда – толстый рыжий кот, – заходившийся в истерике от запаха рыбы, разделываемой хозяйкой. Не выдержав звуковой атаки, ее мать то и дело бросала на пол жирные куски трески, которую Морда заглатывал в мгновение ока, даже не жуя, и тут же заново начинал утробно мяукать.

– Что, мам, веселитесь? – заспанно хихикнула Олеся, усаживаясь на стул. – Доброе утро!

– У меня от такого веселья уже мигрень начинается. Забери его от греха подальше, иначе я его вместе с рыбой разделаю! – простонала мать, бросив на дочку умоляющий взгляд.

– Ха-ха-ха, слышишь, Морда, чем тебе угрожают? – Олеся нагнулась и, не без усилий подняв кота, заглянула в его шальные круглые глаза. – Ты и так по швам трещишь, хватит жрать, Морда. День еще только начинается, а ты уже набит под завязку!

Кот предпринял попытку вырваться, но сопротивление требовало слишком много усилий, что при его весе приравнивалось к героизму. Поэтому он безвольно повис, вытянув задние лапы, демонстрируя внушительное пушистое брюхо и надеясь на скорое освобождение.

– Ну и ленивый же ты, – восхитилась Олеся и понесла кота в другую комнату. Он появился в их семье семь лет назад. Родители, младшие братья и сама Олеся ломали голову над подходящим именем для питомца, но никак не могли выбрать. Несколько дней он оставался безымянным, покуда однажды за обедом отец не заметил, с каким недовольным и требовательным выражением котенок отслеживает каждый поглощаемый человеком кусочек пищи.

– Ну и морда у него, – прокомментировал отец. – Такая, что я себя гостем чувствую в своем же собственном доме.

Все рассмеялись, а котенок враждебно чихнул, скривив и без того неласковую морду. С тех пор так и повелось – Морда да Морда.

Олеся впихнула кота в комнату брата и вернулась к себе в спальню. Будильник еще не прозвенел, времени оставалось предостаточно, поэтому можно было не торопиться. Обычно Олеся тянула до последнего, несколько раз переводила будильник на пять минут и еще на пять минут. А затем в спешке собиралась и неслась на работу, даже не позавтракав.

Она зевнула и подошла к аквариуму с рыбками, стоявшему возле окна. Взяла с полки пакетик с кормом, насыпала пару щепоток в воду и замерла, пересчитывая кинувшихся к лакомству гуппи. Опять одной не хватает! Это была прямо какая-то мистическая тайна. Раз-два в месяц по необъяснимой причине бесследно исчезала как минимум одна рыбка.

То ли они совершали суицид, выпрыгивая из аквариума, где на полу их подбирал вечно голодный Морда. То ли кот сам вылавливал их, каким-то чудом умудряясь расположиться на углу аквариума. То ли рыбки сами друг друга поедали, впадая время от времени в рыбий каннибализм.

Олеся чего только не перепробовала. И дополнительный источник кислорода размещала, и за температурой воды следила, и корм меняла, и накрывала крышкой аквариум, оставляя только небольшую щелку, и не впускала Морду в комнату – все равно стабильно недосчитывалась одной, а то и двух рыбок.

– Меня окружают сплошные загадки, – самой себе сказала Олеся и отправилась в ванную умываться и наводить красоту.

На работу приехала без опоздания. Включила компьютер, наскоро проверила электронную почту. А затем подняла трубку и позвонила по внутренней линии Тубису. Попросила счет-фактуру по одной из недавних сделок.

– Я заносил вам позавчера. Посмотрите у себя на столе, – ответил он.

– Хорошо, – грустно сказала Олеся и отключилась. Пресловутая счет-фактура валялась на видном месте, Олеся звонила просто потому, что хотела услышать любимый голос. Александр Александрович снова оборвал ее на полуслове. Никакой фантазии у человека!

Неудачная поездка, закончившаяся ничем, только укрепила желание Олеси докопаться до истины. Может, истины никакой и нет и Тубис обычный скучный холостяк, зацикленный на работе, а его единственный секрет хранится на полке под телевизором, где он прячет жесткую порнушку. Олеся не исключала подобной возможности и была готова к тому, что загадочная любовь обернется будничной разгадкой. Но ведь она охотилась не за таинственным сокровищем. Ей нравился простой мужчина, и хотела она от него самых простых вещей. Чувства Олеси не имели ничего общего с маниакальным наваждением. Она испытывала симпатию и любопытство. И не видела причин, чтобы не утолить их.

Маша появилась в проеме двери и указала головой в сторону курилки. Олеся последовала за ней.

– Идешь после работы на фитнес? – спросила Попова, затягиваясь тонкой ментоловой сигаретой.

– Нет настроения.

– Расстроена из-за вчерашнего?

Олеся разгладила на юбке несуществующую складку:

– Есть немного. Обламываться всегда неприятно.

– Может, это тебе знак был, чтобы ты бросила свою несерьезную затею, а? – участливо предположила Маша. – Столько мужчин вокруг, а ты уперлась в одного и других не замечаешь.

– Может, и знак, – неопределенно протянула Олеся. Разум подсказывал ей, что глупо бороться за того, кому твоя борьба не нужна и даром. Но так хотелось пойти на поводу у чувств, так хотелось! За двадцать три года у Олеси не случилось ни единого любовного разочарования; лишь убедившись в искренней симпатии мужчины, она делала ответный шаг – или не делала. Отношения всегда доставляли ей удовольствие, когда удовольствие уменьшалось, инициировала разрыв. Редкая юная особа могла бы похвастаться здравомыслием в столь тонкой чувственной сфере. Тем необычнее и привлекательнее казались ей эмоции, испытываемые в настоящий момент. Это было что-то новое, настоящее. И это «что-то» никак нельзя упустить.

– Так что ты решила? – Маша стряхнула пепел в высокую узкую урну и испытующе взглянула на подругу.

– Ничего не решила, – соврала та. – Поживем – увидим.

– Чего-то ты не договариваешь, – недоверчиво хмыкнула Маша. – Ты точно не выкинешь какой-нибудь фокус?

– Отстань, Попова, – отмахнулась Олеся. Разговор с подругой начинал тяготить ее. Обычно они не скрывали друг от друга ничего, но почему-то сейчас Олеся не испытывала желания обсуждать сокровенное. Определенно, творилось нечто особенное.

– Ладно, хватит трепаться, пошли работать. – Олеся отобрала у подруги сигарету и затушила о бортик урны.

Маша удивленно моргнула:

– С тобой точно что-то неладно. Ты меня пугаешь.

– Не боись, Попова. Прорвемся. – Олеся открыла дверь и покинула курилку.

Работать абсолютно не хотелось. Олеся сидела за компьютером, делая вид, что усиленно трудится. На самом же деле ее мысли были далеки от бухгалтерского учета. Она мысленно воспроизводила образ Тубиса и пыталась понять, что же зацепило ее внимание.

Олеся встречалась с красавцем манекенщиком, которому нравилось иметь достойную пару. Когда они вместе появлялись на людях, им вслед часто оборачивались – так эффектно они смотрелись вдвоем. Его внешность была выше всяких похвал, но с ним оказалось скучно. Они расстались через полгода.

Олеся встречалась с бизнесменом, который не жалел денег на новую пассию. Он был молчалив и щедр, но требовал слишком большой отдачи. Девушке нравилось его общество, но собственнические замашки кавалера ее утомляли. Кроме того, он был слишком пресным в постели. Они расстались через год.

Олеся встречалась с художником, который рисовал ее портреты и не жалел красноречия на комплименты. Он был беден и неряшлив, но боготворил свою Музу. В его компании девушка ощущала себя если не богиней, то определенно царицей. Бесконечный поток восхищения заметно повышал ее самооценку. Впрочем, комплименты вскоре ей приелись, а дарить приятные мелочи или хотя бы скромные букеты было не в характере художника. Они расстались через три месяца.

Ее мужчины были не похожи друг на друга, но их объединяло искреннее влечение к Олесе. Тубис не имел с ними ничего общего. Он находился на ином уровне, почти недосягаемом, и этот факт сводил ее с ума. Олеся понимала, что рано или поздно у каждого случается неразделенная любовь, но самонадеянно полагала, что избежит этого несчастливого опыта. Ее ужасала подобная перспектива. И тем страшнее было осознавать, что нежеланная участь уже постигла ее.