Письма - Святогорец Паисий - Страница 22

Если бы мы могли выйти за рамки своего «я» (любви к самим себе), то вышли бы за пределы земного тяготения и все предметы видели бы, как они есть, божественным оком — ясно и глубоко. Поэтому сначала нужно выйти из мира в пустыню и там подвизаться со смирением, покаянием и молитвой, чтобы опустошиться от своих страстей, счистить с себя духовную ржавчину и приобрести высокую электропроводность, для того чтобы затем принять божественную благодать и стать настоящими богословами.

Если человек не очистит своих духовных проводов от ржавчины, то постоянно будет происходить короткое замыкание и он будет наполняться мирскими теориями и сомнениями с вопросительными знаками. Тогда он уже не богословствует, так как имеет мирское душевное состояние, но занимается филологией исторической или исследованиями юридическими и математическими. Например, был ли Христос прибит тремя или четырьмя гвоздями и сколько было воинов, когда Его распинали? Однако при этом мы не замечаем того, что имеет значение, а именно: что Христос распялся за наши грехи, чтобы спасти нас, и что Он пострадал больше чем все святые мученики. Ибо им Он подавал Свою божественную помощь, но Сам при Распятии совершенно не применял божественной силы, испытывая страшную боль ради любви, потому что обе Его руки и обе Его ноги были пробиты. Были ли две Его ноги пробиты одним или двумя гвоздями — это не имеет значения. Достаточно того, что обе они были пробиты и что Он страдал от боли и испил желчь, чтобы даровать нам сладость и вечное пребывание с Ним в раю, ибо Он — наш любящий Отец.

Отцы Церкви

В древности святые отцы сначала уходили в пустыню и, подвизаясь, опустошались от своих страстей. Не имея своих собственных планов и программ, они вручали себя в руки Божий и избегали всяких званий и власти, даже когда достигали меры святости — за исключением лишь тех случаев, когда Мать Церковь нуждалась в их помощи. Тогда они оказывали послушание воле Божией, и имя Божие прославлялось их святой жизнью. Они становились духовными донорами, приобретя сначала в пустыне с помощью хорошей духовной пищи и неусыпного наблюдения духовных отцов духовное здоровье.

Однако, к сожалению, в наше время многие из нас, поддавшись мирской любви, которая не имеет духовного основания, желают якобы сделать добро и отдать свою кровь, тогда как наша кровь полна духовных микробов, и мы таким образом приносим еще больший вред.

Но если бы мы жили по–святоотечески, то все были бы духовно здоровы, так что нашему здоровью завидовали бы все инославные. Тогда они и без проповеди оставили бы все свои болезненные заблуждения и спаслись. Потому что сейчас наше святоотеческое предание не воодушевляет их, ибо они хотят видеть также и наше отеческое его продолжение, наше подлинное сродство с нашими святыми.

В наше время, к сожалению, умножились слова и книги, но уменьшился опыт, потому что люди опять подпали под влияние мирского духа, который постоянно стремится к удобствам и избегает телесного труда. То есть большинство из нас находит себе покой во многом чтении и в малом применении прочитанного к себе, если такое применение вообще существует. Мы лишь восхищаемся святыми подвижниками нашей Церкви, не понимая, сколько они трудились, потому что мы не трудились, чтобы быть в состоянии понять их труд, полюбить их и подвизаться с ревностью, чтобы им подражать.

Те же, которые подвизаются с ревностью, не давая себе покоя, и все делают не выпячивая своего «я», очень положительно помогают другим, потому что только благодаря этому обретают покой души имеющих нужду в помощи и только благодаря этому обретет внутренний покой их собственная душа как в сей жизни, так и в будущей.

Те, которые стремятся к власти, хотя находятся еще во власти страстей, а также выдают свои личные интересы за духовные и даже прибегают к мирским властям, чтобы те решили церковные проблемы, уже оставлены благодатью Божией.

Пусть лукавый не смеется над нами, приводя слова апостола Павла: «Требую суда кесарева» [80], потому что апостол Павел тогда оказался во власти кесаря и, получив перед этим от Бога извещение, что ему должно проповедать Христа и в Риме, потребовал суда кесаря для того, чтобы его отвезли в Рим (за казенный счет).

Если человек пытается ставить церковные вопросы в православном духе, но делает это только для того, чтобы его повыше поставили в Церкви, может ли он получить благословение Божие?

Также не должно восхищаться теми, которые очень хорошо и православно ставят церковные вопросы, когда сами еще недостаточно высоко стоят в Церкви и смущают ее своими безрассудными крайностями или послаблениями.

Противоположные крайности всегда приносят вред Матери Церкви, и те, которые придерживаются их, сами страдают от этого, потому что два противоположных конца [81] обычно сильно ранят. Это похоже на то, как если бы одной крайности держался бесноватый, больной духовным бесстыдством (презрением ко всему), а другой — сумасшедший, у которого безумная ревность соединилась с узколобием. И тогда — упаси Бог! — сторонники двух крайностей постоянно будут сражаться друг с другом и не разберешься, кто прав, кто виноват [82].

Те, которые смогут сблизить эти две крайности, чтобы они соединились, увенчаются от Христа двумя нетленными венцами.

Не нужно создавать проблемы в Церкви и преувеличивать те небольшие человеческие нестроения, которые всегда в ней присутствуют, чтобы не причинить большего зла, чему лукавый только радуется.

Тот, кто, заметив небольшой беспорядок, начинает сильно возмущаться и изо всех сил порывается якобы исправить его (в порыве гнева), похож на бестолкового пономаря, который, увидев, что течет свеча, сразу же бросается к ней, желая якобы поправить ее. Но при этом он сметает на своем пути людей и подсвечники, создавая во время богослужения еще больший беспорядок.

К сожалению, в наше время много людей, возмущающих Мать Церковь. Те из них, которые имеют образование, приняли догмат умом, а не духом святых отцов. Другие, неграмотные, ухватились за догмат зубами, а потому и скрежещут зубами, когда берутся спорить о церковных вопросах. И так от всех них Церковь получает больший вред, чем от врагов Православия.

Те, которые оправдывают свою злобу тем, что они якобы должны обличать других, не желая обличать самих себя, или тем, что необходимо огласить то, что происходит в Церкви, — даже те вещи, о которых не принято говорить, и при этом ссылаются на заповедь: «Повеждь Церкви» [83], — пусть начнут со своей малой церкви: семьи или братии. И если это покажется им хорошим делом, тогда пусть позорят и Мать Церковь. Хорошие дети, думаю, никогда не будут клеветать на свою мать. Но многие безрассудные православные, к сожалению, дают еретикам обилие полемического материала, и православные города и села захватываются иеговистами и прочими сектантами, которые постоянно расширяют свою миссионерскую деятельность.

Духовным, рассудительным отцам известно, что этой демонической деятельностью (выставлением на позор клира и Церкви) они многих сделали иеговистами. А также всему миру известно, что таким неправославным способом еще ни одного иеговиста не удалось сделать православным.

Благий Бог терпит нас с любовью и никого не выставляет на позор, хотя и знает, как сердцеведец, наше греховное состояние. Также и святые никогда не оскорбляли грешного человека перед другими людьми, но с любовью и духовной деликатностью тайным образом способствовали исправлению зла. Мы же, несмотря на то, что являемся грешниками, делаем обратное (как лицемеры).

Только человеку, находящемуся под властью демона, простительно выставлять людей на позор (конечно тех людей, на которых демон имеет право) перед посторонними, напоминая им об их прошлом, чтобы поколебать немощные души. Нечистый дух не выносит на свет добродетели людей, но лишь их немощи. Однако люди, свободные от страстей и не имеющие в себе зла, исправляют зло добром. Если они вдруг увидят небольшую нечистоту, которая не очищается, то покрывают ее плитой, чтобы она не вызвала чувства брезгливости у кого–нибудь другого, кто ее заметит. Те же, которые выгребают мусор наружу, похожи на кур, которые копаются в…