Черный камень - Саломатов Андрей Васильевич - Страница 46

– Я очень хочу есть и пить, – глядя на то, как лакомится нечисть, сказал Филипп. – За весь день не съел ни одной ягоды. Я бы наверное сейчас проглотил целое ведро земляники и столько же орехов. А потом выпил бы целое ведро воды.

– Так в чем же дело? – спокойно ответила охотница. – Прикажи, и тебе принесут сколько угодно ягод и воды.

И действительно, через минуту в ногах у Филиппа появилась сразу три берестяных ведерка. Впервые за праздник он по-настоящему ощутил себя Властителем сказочной страны. И это обстоятельство не позволило ему наброситься на еду как какая-нибудь нечисть. Филипп ел по-царски, с достоинством и неторопливостью. Ягоды забрасывал в рот небольшими горстями и жевал не чавкая. Воду пил не из ведра, как обитатели леса, а черпал ладошкой. Затем Филипп вспомнил о девочке и ему стало стыдно за свою забывчивость.

– Хочешь землянички? – предложил он.

– С Властелином?! Нельзя, – наотрез отказалась она. – Я простая охотница.

Филипп хотел было уговорить её поесть вместе, но неожиданно кто-то подергал Филиппа за край мантии, и перед троном образовались два пикси в огромных колпаках с бубенцами.

– Повелитель, – подобострастно проговорил один из них. – Ты нас не узнаешь? Это мы спасли тебе жизнь, когда ты падал.

– Да, большое вам спасибо, – принялся благодарить Филипп, и на этот раз пикси не стал его одергивать.

– Ерунда, – махнул рукой второй. – Падай сколько в тебя влезет. Мы хотели попросить.

– Просите, – милостиво разрешил Филипп.

– Вон там у озера сидит очень злобный фейри, – трусливо озираясь, горячо зашептал первый пикси. – Он все время нас обижает. То треснет по уху, то по затылку, а бывает и в глаз. Можно мы набьем ему морду? Хотя бы один раз в жизни.

– А что я могу сделать? – опешил Филипп.

– Приказать ему, чтобы он не сопротивлялся, – зашептал второй. – А остальное мы сделаем сами.

Просьба была настолько необычной, что Филипп растерялся. Но затем он все-таки ответил:

– Нет, я не буду ему приказывать. Разбирайтесь сами.

– Я же тебе говорил, – уходя, с досадой сказал один другому. Властитель знает, что делает. Земля ему пухом.

К Филиппу ещё много раз подходили с самыми нелепыми просьбами, и все они были очень похожи на первую. В конце концов, Филипп поднялся и на всю поляну объявил:

– Жители сказочного леса! Если кто-то хочет кому-то надавать по физиономии, не надо спрашивать у меня разрешения. А ещё лучше, если вы не будете ссориться и драться. Сегодня же праздник. Я приказываю всем не обижать друг друга и веселиться. Хотя бы одну ночь.

Обращение к нечистой силе подействовало, и от Филиппа отстали. Он сидел на троне и от нечего делать рассматривал цветок папоротника, который уже начал терять свою красоту. Филиппу давно надоело изображать из себя Властителя сказочного леса, и он с грустью думал о том, как же скучно и противно повелевать глупыми и злыми подданными. Ни поговорить по душам, ни сделать что-то значительное и интересное. Зато, как только взойдет солнце, все эти почтительные и сладкоречивые жители сказочного леса тут же набросятся и, не раздумывая, слопают своего Властителя за милую душу.

Наигравшись цветком, Филипп протянул его охотнице и сказал:

– Возьми, ты же девчонка.

– Не торопись расставаться с ним, – посоветовала охотница. – Это символ власти. Он тебе ещё пригодится.

– И что, я так и буду сидеть всю ночь и смотреть, как они едят? – Снова обратился он к девочке и широко зевнул. – Уфф, умираю, хочу спать. И кто это придумал по ночам устраивать праздники? Поплясали бы днем.

– Ты забыл, что можешь повелевать, – сказала охотница. – Придумай для них какое-нибудь развлечение или заставь всех считать звезды.

Филипп задумался. Он не представлял, чем можно занять такую ораву нечисти. Он перебрал в уме все игры, все свои заветные желания и пришел к выводу, что сейчас хочет только одного – вернуться домой целым и невредимым.

В бархатной мантии с меховой оторочкой было тепло как в шубе, и Филипп начал клевать носом. Наконец он устал бороться со сном, закрыл глаза и задремал. И приснился Филиппу настоящий средневековый замок с круглыми сторожевыми башнями и тяжелым подвесным мостом на толстых цепях. Замок окружал глубокий ров, заполненный водой, и вела к нему узкая тропинка, очень похожая на ту, по которой он все это время шел к Черному Камню.

Филипп до середины поднялся по горбатому мосту, и навстречу ему из ворот замка вышел молодой статный охотник. Чем-то неуловимым он напоминал и Кинтохо, и девчонку одновременно, но во всем остальном это был совсем другой человек. Незнакомец отличался высоким ростом и очень широкими плечами. На нем был старинный замшевый камзол с поясом и замысловатой серебряной пряжкой. На поясе у него висел охотничий рожок, нож в кожаном чехле и связка кукушечьих перьев. На ногах у него были высокие сапоги с ботфортами, а на голове – высокая шляпа с петушиным пером.

Как и полагается охотнику, за плечами у незнакомца висел лук, но не такой как у Кинтохо и девчонки, а настоящий, из ветви горного дуба с тетивой из сухожилий дикого быка. Из украшенного черненым серебром колчана торчали оперенные стрелы. Судя по луку, да и по охотнику, эти стрелы могли поразить любую дичь на очень большом расстоянии.

– Вот ты и дошел, – приветливо улыбаясь, сказал охотник и жестом пригласил Филиппа пройти в замок.

– А где…? – начал было Филипп, но тут кто-то потряс его за плечо и он проснулся.

Костер почти совсем догорел, и луна начала клониться к горизонту, когда девочка сама обратилась к Филиппу:

– Хватит дрыхнуть. Это самая короткая ночь в году, – растормошив его, тихо произнесла она. – Скоро начнет светать. Пора сматываться, повелитель. Только я не знаю, как это сделать. Придумай что-нибудь. Ты же умный.

Филипп протер глаза и недоумевающе посмотрел на юную охотницу. Последние слова она произнесла так, как это делал Кинтохо. Девочка лукаво улыбалась. Даже в темноте было видно, как в глазах у юной охотницы пляшут веселые чертенята. Сейчас она очень походила на подменыша.

Не переставая удивляться, Филипп встал с трона, три раза хлопнул в ладоши, и все повернули головы к Властителю.