В стране приключений. Выпуск 1 - Кристи Агата - Страница 68

Мистер Кику сделал над собой усилие и попытался припомнить все, что произошло. Слава богу, все эти тревоги и беспокойства, начало которым было положено неким недальновидным космонавтом столетие назад, теперь не имели смысла и можно было унестись мыслью к сельским просторам, поскольку все бумаги и протоколы были подписаны. Ох, люди, люди!

Затем Кику сказал себе, что не стоит угрызаться допущенными ошибками.

Прошлой ночью добрый старый Фтаемл что-то сказал ему… что-то… но что именно? Во всяком случае, он пришел к выводу, что у хрошии никогда не было оружия, способного причинить Земле серьезный урон. Конечно, раргиллианин не в состоянии врать, он же профессионал… но можно понять, что он скользнул по касательной рядом с правдой, чтобы столь трудные переговоры завершились успехом.

Ну что же, если все завершилось без серьезных катаклизмов, он может только радоваться. Но он должен помнить, что угроза, которая может в очередной раз свалиться на него с неба, будет подлинной. И тут уж придется снова ломать себе голову.

До Кику донесся голос Милдред:

— Мистер Кику, вас ждет рандавианская делегация.

— Скажите им, что у меня линька!

— Сэр?

— Впрочем, неважно. Скажите им, что я сейчас буду. В восточном конференц-зале.

Кику вздохнул, кинул в рот очередную пилюлю, поднялся и направился к дверям, в очередной раз чувствуя себя мальчиком, которому предстоит затыкать пальцем дыру в плотине. Китайские церемонии, подумал он, но коль скоро ты уж включился в них, они будут вечно с тобой.

Благодушное настроение по-прежнему не покидало его, и он замурлыкал единственную известную ему песенку: «…у этой сказки нет конца, у этой сказки нет морали. И я вам только покажу, что люди вечно в мире врали..»

А в это время, далеко в пространствах космоса, новый Секретарь по Межзвездным делам, беседовал с благородными хрошии. И Ее Императорское Высочество, Инфанта своего народа, 213-я по прямой восходящей линии, наследница матриархата Семи Солнц, будущая правительница восьми миллиардов своих соплеменников, некогда известная под именем «Луммокс», с наслаждением принимала двоих своих питомцев на борту имперской яхты.

ЗАБЫТЫЕ ИСТОРИИ

А. Амстронг

Эликсир жизни

Серьезный молодой человек в больших роговых очках, с дорожным мешком за плечами, свернул с шоссе и пошел проселком по направлению к деревне. Это был студент, предпринявший небольшую прогулку по лесу, чтобы спокойно, в уединении подзаняться перед экзаменом. В летние месяцы асимейские леса кишат такими серьезными юношами, решившими поработать в одиночестве. Правда, не все занимаются этим в лесах: некоторые предпочитают берег моря, другие — прилавок бара.

Юлиус питал отвращение к кабакам и потому избрал лес. В настоящее время его мучила жажда, и он оглядывался по сторонам в поисках коттеджа, где мог бы получить стакан молока и съесть сандвич из своего запаса.

Наконец, он заметил открытую калитку. Дорожка вела через заросший сад к покосившемуся каменному зданию. Студент решил, что именно здесь ему дадут стакан молока. Поэтому он подошел к двери домика и постучал.

Никто ему не ответил. Только сонный белый кот вышел из-за угла и меланхолично посмотрел на него. Он постучал еще дважды, и еще две худых кошки вылезли откуда-то и уселись у его ног. Наконец, дверь открыл дряхлый старец с длинной седой бородой. Он так же, как и посетитель, носил большие роговые очки, и оба, и хозяин, и гость, уставились друг на друга, как два столкнувшихся автомобиля. На старике была длинная красная одежда, затканная странными черными треугольниками. В общем, вид его был довольно неожиданный для обитателя английской деревушки.

— Могу я… э… получить у вас молока? — спросил Юлиус, не вполне уверенный в нормальности старика.

— Молока? — повторил тот, точно стараясь вспомнить, когда и где слышал он это слово. — Молока? Молока, вы говорите? Ах, да, да, молока, — сказал он, наконец поймав какую-то мысль. — Войдите, молодой человек, войдите!

Студент нерешительно вошел. В комнате было темно, а обстановка ее была чрезвычайно странной, под стать хозяину. Там теснились пробирки, колбы, большие стеклянные реторты, змеевики, изогнутые трубки, а за дверью на гвоздике висел скелет, как пальто, вышедшее из употребления. Множество чахлых кошек спало на полу, в креслах и на спинке чучела крокодила. А на камине, вместо часов, стоял череп. Юлиус до того был поражен оригинальностью меблировки, что едва проглотил молоко, поданное ему рассеянным старцем сперва на блюдечке, как кошке, а потом — в треснувшей колбе.

— Вы… это… интересуетесь химией? — спросил Юлиус с превосходством молодого человека, для которого такие вещи, как ди-метил-мета-бензойная кислота — сущий пустяк, не то, что для прочих невежд.

— Нет, — забормотал старик. — Нет! Не химия! — Он помолчал. — Алхимия, — шепнул он на ухо посетителю. — А я — последний из древних алхимиков.

— О!., э… гм… в самом деле?.. — поперхнулся молоком Юлиус, поняв, что действительно имеет дело с сумасшедшим. Он сделал движение к двери, но тот схватил его за руку.

— Я открыл эликсир жизни, — таинственно прокаркал алхимик. — Собственного изобретения… Вы видите всех этих кошек? Ну, так я добываю из них свой эликсир. У всех этих зверей теперь осталось только по одной жизни…

Он поклонился студенту и откуда-то из необъятных складок широкой одежды извлек маленький пузырек с розовой жидкостью.

— Каждая кошка, — шептал он, — живет девять раз, но я отнял у каждой из них по восьми существований… И все эти жизни здесь, в этом эликсире. Концентрированная эссенция жизни! Ага! Разве это не замечательно? — торжественно закончил он.

— Я… э… мне пора идти, — прохрипел Юлиус, пятясь к двери. — Сколько я вам должен за молоко?

— Может быть, вы купите пузырек с эликсиром, — соблазнял алхимик, не отставая от него.

Юлиус решил купить флакон розовой дряни, расквитавшись этим за молоко и обеспечив себе свободное отступление.

— А сколько?

— Полкроны[2], — твердо сказал алхимик, — за настоящий эликсир жизни. Разве это дорого?..

Через минуту Юлиус стремительно несся по заросшему саду, боязливо оглядываясь по временам. Он крепко притворил за собой калитку и в это время заметил на ней кусок картона, — не то вывеску, не то визитную карточку. На картоне было написано углем:

Юлиус ускорил шаги.

Отойдя по дороге километра два, студент замедлил шаг. Он был чрезвычайно недоволен собой. Получить полколбы молока и пузырек с розовой водицей за полкроны — плохая финансовая комбинация. Он почувствовал, что это унизительно для человека, так интимно знакомого с ди-метил-мета-бензойной кислотой.

Отойдя под тень старого каменного забора, он сел позавтракать и побеседовать по душам с карманным Дарвином. Но, запустив руку в карман, нащупал бутылочку с «эликсиром» и подверг ее тщательному осмотру. На вид и на запах — простая подкрашенная вода. Он недовольно опустил бутылочку на траву, съел сандвичи и стал с увлечением читать о теории Ламарка и вероятном происхождении рода человеческого от больших человекообразных обезьян. Это была чертовски трудная теория, утомлявшая молодые мозги, и Юлиус был даже рад оторваться от книги, услышав шаги по дороге.

Он был очень удивлен при виде усталого обезьяноподобного итальянца-шарманщика, который плелся в пыли с мартышкой на плече. Сама судьба посылала студенту живую иллюстрацию к теории Дарвина. Юлиус с любопытством взглянул на обезьянку в синей курточке и красной шляпке на резинке. Обезьянка смотрела на него с не меньшим любопытством.