Жемчужина Лабуана - Сальгари Эмилио - Страница 33

Нрав у них очень суровый и замкнутый, они не любят больших компаний. Обычно они избегают человека и других животных в лесу. Первыми не нападают никогда, но, разъярившись, становятся ужасными, и тогда уж горе любому противнику.

Заслышав хриплое рычание пантеры, орангутанг разом остановился. Он находился на противоположном берегу ручья, перед гигантской кокосовой пальмой, которая выбрасывала свой прекрасный лиственный зонтик метрах в тридцати от земли.

Заметив свою опасную соседку, орангутанг в упор уставился на нее. Сначала он просто смотрел на пантеру, но чем дальше, тем больше шерсть на загривке у него становилась дыбом, а глаза наливались кровью.

– Похоже, мы увидим схватку этих титанов, – сказал Янес, который остерегался двигаться дальше. – Может, изменим курс?

Сандокан окинул взглядом берега. Две сплошные стены из стволов, листьев, шипов, корней и лиан обрамляли русло реки. Чтобы прорубить в них проход, пришлось бы основательно потрудиться.

– Мы не сможем выбраться, – сказал он. – При первом же ударе ножа обезьяна и пантера могут кинуться на нас с общего согласия. Останемся здесь и постараемся не дать себя заметить. Схватка не затянется.

– Нам потом придется иметь дело с победителем.

– Возможно, он окажется в таком жалком состоянии, что не сможет преградить нам путь.

– Тихо!.. Пантера разъярена.

– Орангутанг тоже сгорает от желания пересчитать ей кости.

– Взведи курок, Сандокан. Кто знает, что может случиться.

– Я готов стрелять и в одного, и…

Страшный крик, похожий на рев разъяренного быка, прервал его слова.

Орангутанг разъярился.

Видя, что пантера не желает покинуть ветку и спуститься на берег, он двинулся вперед, издав еще один угрожающий рев и в ярости ударяя себя по груди, которая резонировала, как барабан.

Это чудовище внушало страх. Его красноватая шерсть поднялась дыбом, на лице была страшная ярость, а длинные зубы, способные перегрызть ствол ружья, как простую палочку, скрежетали.

Увидев, что он приближается, пантера подобралась, как будто собираясь броситься в атаку, однако не торопилась покинуть свою ветку.

Орангутанг ногой уцепился за толстый корень, змеившийся по земле, затем схватился двумя руками за ветку, на которой сидела пантера, и тряхнул ее с такой силой, что она, несмотря на то что вцепилась в дерево своими острыми когтями, не удержалась и свалилась в реку.

Но это была молния. Едва коснувшись воды, она тут же взметнулась на берег и бросилась на обезьяну, вонзив ей когти в плечо и в бока.

Орангутанг взвыл от боли. Из ран хлынула кровь и, стекая по шерсти, закапала в ручей.

Довольная удачной атакой, пантера отпрыгнула назад и попыталась вернуться на ветку, пока ее противник не опомнился. Она подпрыгнула и уцепилась за ветку передними лапами, но задние подвели, соскользнули.

Орангутанг несмотря на свои страшные раны, быстро протянул руку и схватил врага за хвост.

Его руки, наделенные ужасной силой, впились в этот пятнистый хвост мертвой хваткой. Они сжали его, как клещами, вызывая у пантеры рев боли.

– Бедная пантера, – сказал Янес, который с живым интересом следил за всеми фазами этой дикой схватки.

– Она погибла, – сказал Сандокан. – Это ее последний миг.

Пират не ошибся. Почувствовав хвост в руках, орангутанг выпрыгнул вперед и взобрался на ветку.

Собрав все свои силы, он поднял пантеру, раскрутил ее в воздухе, как будто это была просто мышь, и ударил со всего размаху об огромный ствол дерева.

Послышался сухой удар, точно разбилась костяная коробка, и бедное животное, брошенное своим врагом, упало бездыханным на берег и медленно сползло затем в черные воды ручья.

– Черт побери!.. Вот это удар!.. – пробормотал Янес. – Не думал, что обезьяны могут так запросто справиться с пантерой.

– Они побеждают даже питонов, – сказал Сандокан.

– Но теперь он может кинуться на нас?..

– Он так разъярен, что не пощадит нас, если увидит.

– Похоже, однако, что он и сам в жалком состоянии. Кровь из раны хлещет вовсю.

– Орангутанги так живучи, что поправляются, даже получив несколько пуль.

– Подождем, пока он уйдет?

– Боюсь, что это затянется.

– Но ему здесь больше нечего делать.

– Я думаю, что здесь его убежище, на этом дереве. Я заметил среди листвы темную массу и перекладины, брошенные через ветки.

– Тогда нужно вернуться.

– Даже и не думай об этом. Нам придется сделать огромный крюк, Янес.

– Тогда пристрелим его и пойдем дальше по руслу ручья.

– Другого выхода нет, – сказал Сандокан. – Подойдем поближе, чтобы целиться наверняка. Здесь столько веток, что попасть трудно.

В то время как они готовились напасть на орангутанга, тот подошел к реке и полил из пригоршни воды на свои раны.

Пантера изуродовала его ужасно. Ее мощные когти разорвали плечи бедной обезьяны почти до костей. Из боков кровь так и хлестала, образовав на земле настоящую лужу.

Стоны, почти человеческие, время от времени срывались с губ раненого, сопровождаемые яростным воем. Зверюга еще не успокоился и, даже страдая, выказывал свой свирепый нрав.

Сандокан и Янес отошли к противоположному берегу, чтобы можно было скрыться в лесу в случае неудачных выстрелов.

Они уже остановились за толстой веткой, которая протянулась над ручьем, и оперлись на нее, чтобы лучше прицелиться, когда орангутанг вдруг вскочил на ноги, яростно барабаня себя по груди и оскалив зубы.

– Что с ним? – спросил Янес. – Неужели он заметил нас?

– Нет, – сказал Сандокан. – Это не на нас он собирается кинуться.

– Неужели какое-то другое животное пыталось напасть на него?

– Тсс!.. Молчи: я вижу, что ветки и листья двигаются.

– Черт побери!.. Неужели англичане?

– Тихо, Янес.

Сандокан осторожно приподнялся и, прячась за узловатым переплетением лианы, спускающейся с высоты, посмотрел на противоположный берег, где находился орангутанг.

Кто-то приближался из чащи, раздвигая перед собой ветки. Он, наверное, не знал, какая опасность его подстерегала, так как направлялся именно туда, где притаилась обезьяна.

Орангутанг не стонал больше и не рычал, только сиплое дыхание выдавало его присутствие.

– Так что же происходит? – спросил Янес у Сандокана.

– Кто-то неосторожно приближается к обезьяне.

– Человек или животное?

– Мне не удалось разглядеть его.

– А если это бедный туземец?

– Мы здесь, и не дадим растерзать его. О!.. Я не ошибся. Я заметил руку.

– Белую или черную?

– Черную, Янес. Целься в орангутанга.

В это мгновение гигантская обезьяна кинулась в заросли с жутким ревом.

Послышался вопль ужаса и сразу за ним два ружейных выстрела. Это Янес и Сандокан открыли огонь.

Орангутанг, которому пуля попала в грудь, повернулся с рычанием и, увидя пиратов, кинулся к ним через реку.

Сандокан бросил ружье и выхватил крисс, решив схватиться с ним один на один. Янес же, вспрыгнув на ветку, спешно пытался перезарядить карабин.

Тяжело раненный орангутанг все же бросился на Сандокана. Он уже протянул к нему свои чудовищные лапы, когда с противоположного берега послышался крик:

– Капитан!

И тут же прогремел выстрел.

Орангутанг остановился, схватившись руками за голову. Минуту он стоял прямо, сверля Сандокана последним взглядом своих сверкающих дикой яростью глаз, потом кинулся назад и свалился в воду, подняв тучу брызг.

В ту же минуту человек, едва не попавший в лапы обезьяны, бросился к ним через речку, крича:

– Капитан!.. Господин Янес!..

Пираты разом обернулись.

– Параноа!.. – вскричали они.

– Собственной персоной, мой капитан, – весело отвечал малаец, закидывая свой карабин за спину.

– Что ты делаешь в этом лесу? – спросил Сандокан.

– Ищу вас, капитан.

– А как ты узнал, что мы здесь?

– Я кружил по окраинам этой чащи, заметил англичан, которые рыскали здесь с собаками, и решил, что они ищут вас.