В дебрях Атласа - Сальгари Эмилио - Страница 26

Страшный рык, зловеще разнесшийся по пустынной равнине, прервал его. Так и осталось неизвестно, что хотел сказать шутник.

Два льва — чудно сложенный самец, настоящий царь Атласских гор, с великолепной, почти черной гривой, и самка, более стройная и подвижная, хотя не менее опасная, прыгали на махари, однако держались еще на некотором расстоянии; движения их были так быстры, что целиться в них было чрезвычайно трудно.

— Устроим каре, поместив вьючных верблюдов и Афзу посередине, — вдруг предложил граф. — Это лучший способ обороны от этих людоедов. Такое открытое нападение показывает, что они очень голодны, и это делает их вдвойне опасными.

— Да, это верно, — подтвердил Хасси.

В одно мгновение Афза очутилась в центре круга из верблюдов, а всадники разместились по углам каре, держа ружья наготове. Однако казалось, что львы не очень спешили напасть на маленький караван, потому что они продолжали прыгать от куста к кусту, описывая большой круг.

По временам они отдыхали несколько мгновений, один с одной, второй с другой стороны, чтобы помешать махари убежать, а затем снова принимались скакать, глухо рыча, и начинали опять описывать широкие круги.

Зрелище было красивое, но страшное. Эти два ужасных зверя, на полной свободе бегавшие по равнине под лунным светом, производили на всех глубокое впечатление.

— Слушайте, — заговорил тосканец, принуждая себя улыбнуться, — я начинаю подозревать.

— Что? — спросил граф через плечо, так как стоял к нему спиной на противоположном углу.

— Что эти два зверька имеют доброе и весьма похвальное намерение продемонстрировать нам зрелище львиного танца.

— Доверься только этим танцорам! Попробуй выразить свою благодарность за доставленное удовольствие… Хотя бы даме…

— Господин лев, чего доброго, еще обидится такой фамильярностью и захочет, пожалуй, дать мне доказательство своей силы: показать, каковы у него когти да зубы. Я уж лучше поблагодарю ее в другой раз, если нам случится встретиться в лесу, в отсутствие суп-рута, и попотчую ее свинцовой конфеткой. Смотри, как грациозно они танцуют: подпрыгивают, по крайней мере, метров на шесть!

— А как ловко стягивают круги. Ты заметил? — спросил граф.

— Я близорук, — ответил Энрике.

— Надо будет стрелять, — сказал Хасси. — Как только они подойдут на удобное расстояние, мы можем выпустить в них по два заряда. Сразу не стреляйте, потому что мы останемся тогда только с пистолетами, а из них целиться не так удобно.

Лев и львица действительно постепенно стягивали круги, готовясь к решительному нападению.

Вероятно, уже знакомые с огнестрельным оружием, может быть, испытав на себе его ужасные свойства, звери в пустыне стали осторожнее и держатся больше в кустах, которые во множестве разбросаны по равнине.

По-видимому, львы приберегали силы для последнего прыжка.

— Теперь можно стрелять, — сказал мавр, знавший лучше всех, как далеко его ружье бьет наверняка. — Кто хочет попробовать?

— Я, — ответил тосканец.

— И я также, если хозяин позволит, — заявил Ару.

— Подождите, пока они остановятся, и стреляйте спокойно. Ты, Афза, не прибегай к своему ружью до последней минуты, что бы ни случилось

— Хорошо, отец, — ответила девушка, сохранявшая удивительное самообладание.

Тосканец и негр, стоявшие на противоположных углах маленького каре, крепче уселись в седлах и прицелились в зверей, продолжавших кружиться вокруг махари.

— Я целю в самца, — сказал Энрике.

— Я — в самку, — ответил негр.

— Не торопись, черный папаша.

Лев закончил круг и направился к углу, где стоял тосканец на своем махари, между тем как львица пошла в сторону Ару.

Момент был удобный, потому что оба зверя должны были пройти перед стрелками.

Как бы поняв инстинктивно, что в него целятся, лев, поравнявшись с Энрике, сделал прыжок и скрылся в кустах, находившихся не более чем метрах в двадцати от группы махари.

—Ах ты, мошенник! — воскликнул легионер, уже прицелившийся было в него. — Не думал я, что царь лесов так осторожен и боится палочки, что у меня в руках. Другое дело, если б еще был карабин.

— Он скрылся не надолго, — сказал граф. — Ты еще можешь попотчевать его своим выстрелом: ведь ты знаешь, куда лев спрятался, хотя ты и близорук.

— Нет, в настоящую минуту я опять сделался дальнозорким. Я, кажется, был бы в состоянии рассмотреть муху, летающую на горах Атласа… А! Он все не решается показаться! Постой, приятель…

Он снова начал целиться. Лев не шевелился, но яростно рычал и иногда ударами хвоста просто прибивал к земле ближайшие кусты.

Вдруг ружейный выстрел прервал рычание.

Легионер выстрелил в кусты, но лев не шевелился.

Казалось, что по редкой случайности пуля уложила его на месте, потому что, если выстрел сразу не попадает в сердце или мозг, требуется обыкновенно несколько пуль, чтобы убить зверя.

— Эй, дружище! — окликнул граф тосканца. — Ты, кажется, отличился.

— Не знаю, — ответил Энрике, поспешно заряжая ружье. — Надо бы пойти взглянуть.

— Кто пойдет?

— Уж, конечно, не я.

— Хасси, что ты говоришь?

— Говорю, что не слыхал предсмертного рыка льва, — ответил мавр.

— Он, стало быть, притворился мертвым?

— Без сомнения, и именно в надежде, что кто-нибудь из нас пойдет удостовериться, что с ним. И тогда он неожиданно бросится на подошедшего.

— Ну, уж я-то не попадусь ему в зубы, — сказал тосканец. — А ты, Ару, что делаешь? Отправь, по крайней мере, к черту танцовщицу. Представление кончено, и мы можем проститься с ними обоими.

— Львица не показывается, господин; она последовала примеру своего супруга.

— Выстрели в кусты.

— Это значит только пули тратить понапрасну.

— У нас их предостаточно, — сказал Хасси. — Стреляй!

Негр поднялся, насколько было возможно, в седле, надеясь увидеть львицу, притаившуюся так же, как самец, и выстрелил. Почти в то же мгновение кусты раздвинулись и появившаяся львица несколько раз перевернулась в воздухе.

— Ранена! — крикнул тосканец.

— Сынок, стреляй, прежде чем она станет на ноги!…

Но было уже поздно. Львица, несмотря на рану, очевидно полученную от выстрела негра, снова начала свой бег кругами.

Почти одновременно с ней и лев выскочил из кустов одним громадным прыжком.

Тосканец, следивший за зверем и уже успевший зарядить ружье, сделал второй выстрел. Граф последовал его примеру: ему хотелось поскорей отделаться от льва, чтобы не давать слишком много времени спаги.

На этот раз лев бросился навстречу ему, но два раза перевернулся в воздухе и испустил рык, похожий на раскат грома.

Минуту простояв неподвижно с гривой, поднявшейся дыбом, отчего казался вдвое больше против своего настоящего роста, и лизнув себе бок, зверь прямо направился к маленькому каравану.

Вид его был страшен. Он приближался прыжками, с развевающейся гривой, страшно рыча. Царь пустыни не желал пасть неотмщенным. Он, по-видимому, был смертельно ранен и собирал последние силы для прыжка.

У Хасси вырвался крик.

— Скорей пистолеты! Заряжать некогда!

В ту же минуту с другой стороны тоже послышался рык, хотя и менее сильный.

Львица, увидевшая, что ее товарищ готовится к отчаянному нападению, в свою очередь бросилась вперед.

Оба зверя, несмотря на свою величину, двигались с необычайной быстротой, делая прыжки в шесть—семь метров.

— Смотрите в оба! — крикнул Хасси. — Защищайте Звезду Атласа. Он повернул своего махари ко льву, более опасному, чем львица.

Подождав, пока лев подошел шагов на пятьдесят, он решительно выстрелил.

Неизвестно, был ли ранен лев, но он продолжал наступление. И Афза подняла ружье, между тем как граф заряжал пистолет.

Выстрел Хасси оказался роковым для царя лесов. Сделав резкий скачок, он тяжело упал на землю менее чем в двадцати шагах от махари Хасси аль-Биака.

В то время как магнат, мавр и Звезда Атласа так счастливо избавились от ужасного врага, Ару и тосканец боролись с львицей, нападавшей с не меньшей яростью, чем ее товарищ, хотя она и была ранена.