Я — Спок (СИ) - Нимой Леонард - Страница 55

Я провел бессонную ночь, размышляя о таинственном китовом пении. И на следующий день ранним утром я позвонил Харви и сказал: «Давай-ка поговорим».

Только он переступил порог офиса, как я встретил его словами:

— Только сразу скажи, сошел я с ума или мы и правда сможем это протащить — экипаж «Энтерпрайза» отправляется назад в 20 век, потому что для того, чтобы решить проблему, нужна пара горбатых китов.

Ну, он не сказал: «Ты сошел с ума». Он вообще на некоторое время дар речи потерял, но я просто мог видеть, как вращаются шестеренки в этой его продюсерской голове. В конце концов, он произнес:

— Ну, горбатые киты не поддаются дрессировке, как касатки, а про касаток и так слишком много фильмов.

Но еще он добавил:

— Вопрос в том, существует ли необходимые нам отснятый материал с китами, или нам придется его снимать? Давай-ка это выясним.

Вот так мы и начали. Наняли монтажера, чтоб он просмотрел часы существующих морских съемок, и вскоре у нас был ответ.

И он был не тем, который мы хотели. Нам придется снимать большую часть самостоятельно. Тем временем, возник еще один вопрос — что это за проблема стряслась в 23 веке и как пара китов сможет ее разрешить?

Позвольте мне еще раз отвлечься и сказать, что меня всегда привлекали истории о взаимопонимании. Вот почему «Дьявол в темноте», с его идеей ужасных последствий, которые несет недостаток взаимопонимания, остается одним из самых моих любимых эпизодов «Звездного пути». Собственно, один из моих любимейших фантастических рассказов — «Ревун» Брэдбери, рассказывает об огромном морском чудовище. Создание решает, что его одиночество осталось позади, когда слышит вдали крик, так похожий на свой собственный — но его надежды разбиваются вдребезги, когда оно обнаруживает, что звук — это всего-навсего сирена с маяка. В гневе оно уничтожает источник звука.

Этот рассказ пришел мне на ум, когда я ломал голову над китовым вопросом. И я подумал: «Мы не знаем цели пения китов. А что, если бы оно предназначалось для сообщения с инопланетным разумом?»

И в день смерти последнего горбача песни эти песни умолкли бы навсегда. Потеря сигнала привлекла бы на Землю гостя, ищущего потерянного друга, как я или вы могли бы навестить дом своего друга, не сумев до него дозвониться. Наконец, концепция программы SETI, и идеи Моррисона о нелинейной коммуникации начали находить себе место в сюжете: песня китов — это язык, который мы не понимаем, но воспринимаемый инопланетным разумом. Но, когда песни прекращаются, к Земле отправляет зонд, чтобы исследовать океаны. Это исследование вызывает страшные ураганные грозы, в буквальном смысле угрожающие утопить планету. Только песнь китов может успокоить зонд и заставить его вернуться туда, откуда он прибыл.

И вот наконец-то у нас с Харви сложился основной сюжет, теперь пора было приступать к сценарию. Были наняты Стив Меерсон и Питер Крайкс, которые сразу же уселись за работу. Мы все сошлись на том, что местом назначения команды должен быть Сан-Франциско 20 века, где ей предстояло начать свои поиски горбатых китов.

Но тут пришло время отвечать еще на один большой вопрос — какую роль в истории будет играть Эдди Мерфи?

Мы бились над этим неделями. То задумывалось, что он сыграет профессора из колледжа, то — афериста. Самое большое, на что нас хватило — что Эдди сыграет «исследователя экстрасенсов», ведущего ночную передачу на радио, посвященную проблемам в стиле «Нэйшнл Энквайэр» — жив ли Элвис? Могут ли физики и вправду предсказывать будущее? Бродят ли по нашей планете пришельцы?

Конечно, в сценарии пришельцы еще как бродили — или, по крайней мере, бродил один полувулканец! Персонаж Эдди должен был заподозрить, что мы настоящие пришельцы, и гоняться за нами по пятам на протяжении всей истории, пытаясь найти доказательства своей правоты. Если честно, его персонаж пошел не очень, он просто повторял одну и ту же реплику снова и снова. В конце концов, мы решили, что это было недостаточно хорошо ни для Эдди, ни для нас, так что он перешел к другим проектам.

Стив и Питер усердно потрудились и выдали нам несколько черновых вариантов, но в итоге стало ясно, что нам нужен свежий взгляд. Ник Мейер согласился нас вытянуть, и, когда он пришел обсудить проект с Харви и мной, я сказал ему:

— Слушай, Ник. У нас есть шанс снять что-нибудь доброе. В этой истории никто никого не убивает. Ни одного гневного выстрела. Злодеями выступают обстоятельства, недостаток информации и нехватка образования.

Ник принял это замечание близко к сердцу, и они с Харви поделили между собой сценарий. Ник обладает чудесным сарказмом, так что он согласился написать среднюю часть, в которой наши герои странствуют по Сан-Франциско 20 века. (Вклад Ника начался с реплики Спока: «Судя по уровню загрязнения, мы попали в конец 20 столетия»). Харви, со своей стороны, написал начальные и завершающие сцены, весьма военные и четкие — его конек.

Я добавил несколько моментов лично для Спока — вроде взаимодействия Спока с компьютером и бессовестного применения вулканского шейного захвата к панку в автобусе. (Сценка выросла из моего собственного опыта на Каламбус Авеню в Нью-Йорке. Как-то я застрял за юнцом с орущим бумбоксом — и ничего мне так не хотелось, как отправить его с его музыкой в беспамятство!)

Отправляя панка (Кирк Тэтчер) в беспамятство

Я должен сказать, что Ник и Харви сотворили фантастический сценарий. Собственно, Ник Танем, который был руководителем студии, отвечавшем за выпуск «Звездный путь-IV», сказал нам после прочтения: «Я бы снял этот фильм, даже если бы это не был «Звездный путь»!»

Вскоре началась подготовка к съемкам. Как раз тогда я поднимался вверх по лестнице с кем-то из съемочной команды, обсуждая рабочие вопросы, когда внезапно начал задыхаться. Мне пришлось замолкнуть, просто чтоб суметь подняться по ступенькам.

«Вот дела! — подумал я. — Пора бросать курить и приводить себя в форму».

Кто-то когда-то сказал мне, что снять фильм — то же самое, что съесть слона. На первый взгляд это кажется невозможным, но если откусывать от него по кусочку каждый день, в итоге он закончится. «Звездный путь-IV», я знал, был довольно большим слоном — и, разумеется, гораздо больше, чем все, за что я брался до этого, и, с логистической точки зрения, сложнее всех фильмов, что мы делали до этого. (Если третий «Звездный путь» снимали, в основном, в павильоне, четвертый предстояло снимать в разных местах от Сан-Диего до Сан-Франциско, в сотнях миль друг от друга). И, в отличие от «Поисков Спока», где я как актер принимал микроскопическое участие, четвертый фильм требовал от меня массу игры.

Я знал, что это будет самый физически тяжелый проект, в котором я когда-либо участвовал. Я знал — мне понадобится вся выносливость, которую я только смогу собрать, так что я записался в программу по борьбе с курением. Одновременно я начал заниматься в спортзале на студии «Парамаунт». Я там до сих пор довольно регулярно занимаюсь, и с тех самых пор не выкурил ни одной сигареты. Собственно, я думаю, что «Звездный путь-IV» очень помог мне в улучшении здоровья и продлении жизни.

Первый «кусок» слона состоял в розыске мест для съемок — нудное и отнимающее много времени занятие. Вместе с нашим оператором и парой продюсеров я провел бессчетные часы в самолетах, машинах и трейлерах — в основном, в северной Калифорнии. Мы отыскали парк «Золотые ворота» в Сан-Франциско для посадочной площадки невидимой «Хищной птицы», которая стала тем самым местом, где Кирк приказал Сулу приземляться.

К сожалению, как раз перед тем, как нам предстояло начать там съемки, все вокруг затопило сильным дождем и земля стала слишком грязной для нашего оборудования. Нам пришлось переключиться на «Государственный парк имени Уилла Роджерса» в Лос-Анджелеса, который, собственно, отлично подошел.