Тайны черных джунглей - Сальгари Эмилио - Страница 53

«Это туг», – решил он.

Он приложил пальцы к губам и подал сигнал, подражая вою шакала. Пловец поднял голову и посмотрел на берег. Он понял, что рядом свой, однако боялся еще покинуть убежище.

– Сюда! – махнул ему рукой Тремаль-Найк. – Иди сюда!..

Старик вылез на берег и, прячась в траве, добрался до чащи.

– Мы спасены, – сказал он. – Я рад, что ты уцелел.

– Ты знаешь, что Виндхиа убит?

– Знаю, Тремаль-Найк. Когда сипаи в него стреляли, он был в десяти шагах от меня.

– Что теперь будем делать?..

– Бежим на юг.

– А потом?

– Пойдем искать Нимпора.

– А капитан?..

– Пока не время думать о нем.

– А если тем временем он отправится на Раймангал?..

– Не думаю, Тремаль-Найк. Нам нужно скорее убираться отсюда. Сипаи обыскивают все вокруг.

– Ты знаешь дорогу?..

– Пойдем вдоль берега, а там видно будет.

Они уже собирались вылезти из чащи, когда вдруг увидели высокого человека, с внушительной бородой, уже начинающей седеть, одетого в белое одеяние. Держа в руке блестящий металлический сосуд, он медленно спускался по берегу, подняв глаза к солнцу, которое всходило над горизонтом.

Это был брамин, собирающийся совершить омовение.

– Принесло же его именно в этот момент! – с досадой пробормотал Тремаль-Найк.

– Может, это и к лучшему, – ответил туг. – Он мог бы предоставить нам убежище и защитить от сипаев, которые не осмелятся обыскивать дом священника. Пусть он сделает свое дело, а потом потолкуем с ним.

Брамин величественно прошел мимо, не замечая беглецов, спустился к самой воде и, сбросив одеяние, омыл себе руки и ноги.

После этого он набрал полную пригоршню воды, поднял ее и, дав воде стечь по руке, коснулся носа, рта, ушей, губ и плеч, шепча положенные при этом молитвы.

Завершив первую церемонию, он уселся на берегу и принялся чистить зубы – процедура, которую брамины должны совершать на восходе солнца, чтобы их души, при будущем рождении, не вошли в тело нечистого насекомого – а закончив, взял, наконец, немного ила и сделал себе несколько знаков на лбу.

Поставив эти особые знаки своей касты, он уже собирался подняться, чтобы сделать напоследок глоток воды из священной реки, когда к нему подошел старый туг и почтительно поздоровался.

Брамин сделал было движение отстраниться, думая, что туг принадлежит к какой-то низшей касте, но старик удержал его жестом и сказал с гордостью:

– Я приверженец Кали и принадлежу к касте воинов.

– Что ты хочешь от меня? – спросил брамин.

– Попросить у тебя приюта до сегодняшнего вечера.

– У тебя что, нет дома?..

– Есть, но он далеко, и потом я и мой товарищ подвергаемся большой опасности.

– Кто тебе угрожает?..

– Эти сипаи, которых ты видишь на реке.

– Ты чего-нибудь украл?..

– Нет.

– Убил людей, которые принадлежали к твоей или моей касте?..

– Тоже нет.

– Тогда пошли со мной, – сказал брамин.

– Я буду в безопасности в твоем доме?

– Пагода неприкосновенна.

– Берегись!.. – сказал в этот момент Тремаль-Найк. – Сипаи плывут сюда.

Старый туг бросил быстрый взгляд на реку. Две шлюпки, которые стояли у выхода из подземелья, быстро пересекали Ганг, направляясь в их сторону, с сипаями и Бхаратой на борту.

– Эти собаки продолжают погоню!.. – вскричал он с глухой яростью. – Скоро они будут здесь.

– И с Бхаратой во главе, – добавил Тремаль-Найк.

– Идемте, – сказал брамин.

Пока сипаи гребли что было силы к этому берегу, чтобы обшарить его, брамин и оба беглеца быстро пересекли чащу и вышли на открытое место.

Среди темной зелени бананов и кокосовых пальм, образующих небольшую рощицу, вздымались легкие шпили пагоды, увенчанной блестящими металлическими шарами, которые сияли под лучами восходящего солнца, как золотые.

Брамин быстро привел своих спутников к пагоде и ввел внутрь, закрыв за собой дверь на засов.

– Вы в храме, посвященном четвертому воплощению Вишну, – сказал он. – Ни один индиец не осмелится войти сюда без моего разрешения.

– Сипаи служат английскому правительству, – заметил Тремаль-Найк.

– Но все равно они индийцы, – ответил брамин.

Храм был почти лишен украшений, лишь посередине возвышалась диковинная статуя из золоченного металла – наполовину человек, наполовину лев – она представляла собой Вишну в его четвертом воплощении, когда он принял этот облик, чтобы низвергнуть страшного великана Эрениано, который, согласно решению Брамы, не мог быть убит ни богом, ни человеком, ни животным.

Брамин подошел к статуе, нажал пружину, спрятанную у нее на животе, и, открыв узенькую дверцу, способную пропустить лишь одного человека, втолкнул в нее сначала туга, а потом Тремаль-Найка, говоря:

– Там вы будете в безопасности; никто вас не найдет.

Внутри этого льва с человеческой головой было пустое пространство, в котором свободно могло разместиться человек шесть. Сквозь глаза чудища, сделанные из какого-то прозрачного вещества, сюда проникало достаточно света, чтобы освещать их убежище.

Приникнув к этим глазам, беглецы смогли отчетливо различить не только стены пагоды, но даже дверь, которая выходила на лестницу.

– Это хорошо. Отсюда мы сможем видеть все, что происходит снаружи, – сказал старый туг.

– Ты что, не доверяешь брамину? – спросил Тремаль-Найк.

– Доверяю, – отвечал тот. – Брамины ненавидят англичан, угнетателей Индии. Ненавидят они и сипаев, поскольку те служат им. Если он обещал спасти нас, то сдержит свое слово.

– И ты думаешь, что сипаи оставят нас в покое?

– На это я не надеюсь. Если обнаружат наши следы, они оцепят пагоду и, может быть, даже начнут искать нас внутри.

– Тогда, вероятно, нас схватят.

– Не знаю. Кому придет в голову, что мы внутри этой статуи?

– У них может возникнуть подозрение, и тогда они распотрошат это воплощение Вишну.

– Индийцы?.. О!.. Они не совершат такого святотатства.

– Пусть так, но они осадят пагоду и не дадут нам выйти!

– В конце концов им это надоест, и они отступят.

– А капитан тем временем отправится на Раймангал!

На туга сильно подействовало это замечание.

– Да, верно… – прошептал он. – И это обернется крушением всего нашего дела.

– И смертью девушки, которую я люблю, – сказал Тремаль-Найк со сдавленным вздохом. – Нет, с этим человеком должно быть покончено! Его нужно убить, чтобы вырвать у смерти Деву пагоды.

– Возможно, он задержится с отплытием до возвращения сипаев.

– Кто может за это поручиться?

– Никто, я так предполагаю.

– А если он все-таки отправится?

Старый туг замолчал, не зная, что ответить, вдруг он хлопнул себя по лбу:

– Мы забыли про Нимпора!..

– Факира с парализованной рукой?

– Да, Тремаль-Найк.

– И что ты хочешь сказать?..

– Этот человек может спасти нас.

– Каким образом?

– Я не знаю, но очень доверяю старому Нимпору. Он могущественный факир и умеет заставить подчиниться себе других. Предупредить бы его, и он найдет способ вытащить нас отсюда.

– А кто возьмется за это?

– Брамин.

– Пожалуй…

В этот миг громкий удар потряс дверь пагоды, отдавшись эхом под ее куполом.

– Сипаи!.. – воскликнул старый туг.

– Тихо!.. – сжал его руку Тремаль-Найк.