Охотница за скальпами - Сальгари Эмилио - Страница 6

Воздух был еще заполнен жаром и местами огненные струйки бежали по почерневшей земле, когда из одной туши вылезла покрытая копотью и кровью человеческая фигура. Это был Бэд Тернер.

— Джон, Гарри, Джордж! Вы живы или изжарились? — закричал он.

Послышались глухие голоса. Три ближайшие туши бизонов, словно ожив, зашевелились, и через минуту показались остальные охотники, измученные, задыхающиеся, но все же чудом спасшиеся от гибели.

Если бы кто-нибудь заглянул сюда через полчаса, то нашел бы наших знакомых за самым прозаическим занятием: как ни ничтожно было количество воды в ближайшей луже, тем не менее трапперы, едва избавившись от опасности, немедленно выкупались и выстирали свою одежду, которая моментально высохла. Затем, осмотрев груды погибших в огне бизонов, они без труда нашли несколько таких, которые буквально изжарились заживо, и вырезали из туш наиболее сочные куски мяса. Расположившись на кочках, зелень которых была не совсем уничтожена пожаром, охотники мирно беседовали. Теперь времени было достаточно: раньше наступления ночи нечего было и думать, чтобы отправиться в путь и не попасть к индейцам, и поэтому индейский агент воспользовался случаем, дабы рассказать шерифу из Голд-Сити о прошлом и о событиях, с которыми было связано имя Миннегаги.

Не будем передавать подробно содержание его рассказа, в общих чертах совпадающего с тем, что узнал читатель из нашей повести, названной «На Дальнем Западе».

Бэд Тернер с большим вниманием выслушал историю приключений и бедствий злополучного полковника Деван-делля, который поплатился за ошибку молодости, брак со свирепой Яллой, разбитой жизнью и имел несчастье, не зная, что молодой индеец Птица Ночи — его родной сын, расстрелять юношу. Затем, попав в руки Яллы, был ею скальпирован и лишь случайно спасен третьим полком добровольцев Колорадо 29 ноября 1864 года на берегах Сэнди-Крик, где под штыками разъяренных американцев полегли лучшие вожди пяти племен, участвовавших в великом восстании индейцев.

— А какое отношение к этому имеет Миннегага? — осведомился Бэд Тернер, выслушав печальную повесть Джона. — Я что-то смутно припоминаю… Кажется, она была дочерью этой самой тигрицы в образе человека, Яллы. Неужели же Деванделль был и ее отцом?

— Нет, — ответил индейский агент. — Этот ядовитый змееныш рожден Яллой много лет спустя после того, как Деванделль покинул индианку. Ялла вышла замуж за вождя Воронов Красное Облако. Он, кажется, жив и сейчас.

— Конечно, жив, проклятый пьяница! — с гневом отозвался Тернер. — Они с Миннегагой не разлучаются. Так вот какая история! Я и не подозревал, что в это дело намешано столько личного. А история, признаюсь, презанимательная.

— Будь она проклята, эта история, со всей ее занимательностью! — выругался индейский агент. — Только мы трое, не считая семьи Деванделля и самого полковника, уцелели из всего отряда, сопровождавшего полковника в злополучной экспедиции к Ущелью Смерти. Было еще несколько человек, но всех их постигла необычная судьба: одни странным образом пропали без вести в прерии, другие убиты индейцами в таких местах, где, казалось, им не грозила ни малейшая опасность. Я думаю, что их гибель — дело рук Миннегаги. Я хорошо знаю эту гремучую змею, достойную дочь свирепой Яллы! Она тогда была еще ребенком, но уже отличалась беспощадностью и кровожадностью пантеры, а теперь превратилась в настоящее чудовище. Несколько раз и нам с Гарри и Джорджем чудом удавалось выкарабкаться из беды, неожиданно обрушивавшейся на наши головы, причем всегда были доказательства, что кто-то специально подстраивал эти штуки.

— Миннегага? — спросил Тернер удивленно.

— Больше некому, — кивнул головою Джон.

— Так как же вы рискнули сейчас забраться в эту область?

— А кто же знал, что вспыхнет восстание? — ответил сердито Джон. — Состояния у нас нет. Хоть Деванделль и предлагал нам поселиться в его поместье и дать землю, да какие скваттеры из нас? Мы — прирожденные охотники, степные бродяги и будем бродить по прерии до самой смерти. Ну а тут еще, как на грех, подвернулся этот полоумный англичанин и уговорил нас отправиться на охоту за бизонами. Конечно, если бы знать, что такая ерунда выйдет… Но кто же знал?

— Э! Да что толковать…

— Конечно, если мы попадем в руки нашей приятельницы Миннегаги, то пощады нам не будет. Ну а если эта змея подвернется нам, черти в аду тоже порадуются. Я вот этими самыми руками сначала подстрелил мамашу Миннегаги, краснокожую красавицу Яллу, потом разбил ей череп прикладом моего карабина и, как водится, снял скальп… Много на своем веку мне пришлось снять скальпов, но никогда ни одну женщину, кроме Яллы, я не скальпировал. Но это была не женщина, а настоящий демон. Миннегага же еще свирепее и злее, так что и с ней, если удастся, церемониться не буду.

Наступило молчание.

Казалось, тени прошлого носились вокруг погруженных в задумчивость охотников. Внезапно Тернер, словно боровшийся сам с собой, заговорил взволнованным голосом:

— Ну ладно! Придется выкладывать начистоту. О Джордже Деванделле вы, Джон, не знаете? Слышали, что он стал лейтенантом разведчиков третьего полка?

— Он писал мне об этом из Сент-Луиса. А что?

— Часть этого полка входит в состав отряда Честера, и лейтенант Деванделль не так давно был здесь.

— Джордж? Ну, дальше! Говорите же, Бэд!

— Плохо, Джон. Молодой Деванделль с небольшим отрядом разведчиков отправился исследовать горные проходы цепи Ларами и…

— И что же? Да говорите же, не томите!

— И пропал без вести вместе со всеми своими солдатами.

— Господи Боже! — воскликнул, бледнея, Джон. — Уж не хотите ли вы сказать, что…

— Нет, я ничего не знаю. Честер послал меня на разведку, узнать, что сталось с Деванделлем. Это еще не все, дружище. По слухам, лейтенанта провожала какая-то молодая девушка, которая тоже исчезла. Боюсь, что это была его сестра.

Индейский агент сидел в позе безнадежного уныния, тупо глядя прямо перед собой. Казалось, неожиданная весть сломила его. Но минуту спустя он вскочил и закричал как безумный, потрясая огромными кулаками:

— Так! Сколько раз мучила меня мысль, правы ли мы, янки, истребляя краснокожих, словно это не люди, а звери! Ну и миссионеры много хороших слов наговорили. Люди — братья! Любите друг друга! Если кто-нибудь вас ударит по правой щеке, не суйте вы ему нож в ребра, а подставьте левую щеку. И так далее. И становилось мне стыдно, что сам я не раз в индейской крови купался. А теперь… Будь я проклят! Если мне скажут, что за одного краснокожего мне десять лет в огне гореть, все равно не успокоюсь, пока не задушу еще несколько красных змей. Знаю, чьих это рук дело! Помни же, Миннегага!

Он упал на еще дымящуюся землю, закрыв лицо руками. Его огромное тело сотрясалось от рыданий. Остальные в молчании сидели вокруг.

Ночь прошла. Под утро охотники покинули свое убежище и тронулись пешком к горам Ларами, намереваясь покрывающими предгорья лесами добраться к Чегватеру, в воды которого впадает Хорс-Крик.

В этом путешествии прошел целый день.

Под вечер, измученные, голодные и изнуренные жаждою, они добрались наконец до манивших тенью и прохладой первых деревьев, но вдруг Бэд Тернер испустил предупреждающий крик:

— Берегитесь! Индейцы!