Морские истории боцмана Катрама - Сальгари Эмилио - Страница 4

— Сейчас не уважают старые морские обычаи и традиции, их отбросили в сторону, точно какой-то бесполезный хлам. Никто не считает нужным хотя бы изредка отдать дань уважения Нептуну, владыке морских глубин. Кто сегодня, переходя экватор, думает о том, чтобы почтить его? К дьяволу суеверия этих стариков, плевать мы хотели на вашего Нептуна!.. Но как же мстит иногда за это владыка морей!.. О да! Вы, наверное, думаете, что старые моряки придумали этот обряд, чтобы вас, умников, посмешить, дать вам повод повеселиться над ними? Но они были не глупее вас и знали, что делают.

Что вы знаете об обряде перехода через экватор, который отмечается сегодня в лучшем случае лишь окроплением палубы да выливанием на голову кому-нибудь ведра воды? А в прежние времена это была важная церемония, и ни один моряк, как бы ни был он храбр, не осмеливался пренебречь ею, поскольку месть Нептуна рано или поздно настигла бы его. И я вам это докажу.

Папаша Катрам снова зажег трубку, примял своим огнеупорным пальцем тлеющий в ней табак, опрокинул стакан вина, который ему подал юнга и, потребовав величественным жестом абсолютной тишины и устроившись на бочонке поудобнее, приступил к своему второму рассказу.

— Странная, непостижимая судьба словно толкала меня наниматься на самые злосчастные суда в нашем флоте — хоть я и не искал их, вовсе нет! Почти все капитаны, с которыми я плавал за мою долгую морскую жизнь, были безбожники и богохульники, а морские традиции были для них пустой звук. Так случилось и в тот раз, когда я нанялся в качестве марсового на один старый корвет. Это был хороший парусник, немного старый, конечно, но с корпусом еще очень крепким, способным выдержать самые дальние плавания, и потому ему нередко приходилось пересекать экватор и в том, и в другом направлении.

Обычно наш капитан все-таки воздавал дань уважения владыке морей, переходя из северного полушария в южное, и никогда не раскаивался в этом. Во всяком случае он многие годы уже плавал без всяких происшествий, легко выходя из штормов и всяческих прочих передряг. Но, к сожалению, люди меняются, и не всегда в лучшую сторону. Так и наш капитан. Поддаваясь веяниям времени, он понемногу сделался скептиком, все реже и все неохотнее следуя морским традициям, все чаще позволял себе ими пренебрегать.

И вот однажды наш корвет оказался вблизи линии экватора. Вы знаете, что эта линия чисто условная и потому невидима: просто географическая параллель на равном расстоянии от двух полюсов. Экипаж, верный морским традициям, начал приготовление к церемонии освящения, чтобы отдать дань уважения Нептуну, который, говорят, обитает вблизи экватора.

Вы молоды и имеете только бледное представление о той церемонии, которой обставлялся переход экватора в прежние времена. А мы-то знали тогда, что ограждаем себя этим от ярости океанов, и с полной серьезностью относились к ней.

Когда на капитанском мостике раздавалось: «Вот экватор!» — все приходило в движение и праздничное оживление воцарялось на корабле. Огромная гирлянда, составленная из самых разных флагов и сигнальных флажков, красочно развевалась на верхушках мачт, торжественно поднимался национальный флаг, приветствуемый пушечным выстрелом. Перерывались все сундуки, опустошались каюты офицеров и пассажиров, чтобы получше украсить судно: повсюду расстилались ковры и яркие ткани, придавая ему веселый и нарядный вид. Боцман и дюжина самых крепких матросов незаметно спускались в шлюпку, в то время как другие готовили помпы и ведра, чтобы в момент освящения было как можно больше воды.

Точно в тот момент, когда корабль проходил экватор, по правому или по левому борту появлялась шлюпка, украшенная коврами и флагами, в которой сидела дюжина тритонов и старик, который изображал Нептуна. Зычный голос раздавался с моря. «Освящен ли корабль?» — вопрошал он. «Нет!» — отвечал экипаж. «Бросайте трап!» — приказывал после этого Нептун. Тут же спускался почетный трап; матросы выстраивались шеренгой на баке рядом с помпой и с ведрами, полными воды, а офицеры и пассажиры стояли на корме. Владыка морей величественно поднимался на палубу. Это был старик с длинной бородой, украшенной ракушками, с блестящей металлической короной на голове и с трезубцем в левой руке. За ним следовали двенадцать матросов, наряженных тритонами, с раковинами и морскими водорослями, болтающимися на плечах.

В сопровождении всей своей свиты властелин моря подходил к капитану и, получив низкий поклон от всех офицеров, спрашивал командира: «Ты заплатил дань морскому царю?» «Нет еще», — отвечал капитан. «Тогда я освящаю тебя». И, сказав это, он брал полное ведро воды и опрокидывал на голову капитана, обдав его с головы до ног.

Это было сигналом к началу общего посвящения. Вовсю работали помпы, обдавая струями воды офицеров и пассажиров, а из заранее приготовленных ведер вода лилась на головы всех остальных. Потоки воды бежали по палубе с носа до кормы в знак уважения к морскому царю, а на палубе крики, смех, беготня! И так до полного изнеможения, пока ни на ком не оставалось нитки сухой!

Корабль, освященный подобным образом, мог безбоязненно продолжать свой путь, поскольку Нептун защищал его. Но горе, если этого не сделать! Водяная дань заменялась тогда человеческим жертвоприношением, а папаша Катрам, который жив еще и здесь среди вас просто чудом, своими глазами это видел.

Старый моряк снова остановился и обвел экипаж долгим взглядом, как бы желая убедиться, что все слушают с должным вниманием. После этого он снова набил трубку и, раскурив ее, продолжал:

— Когда корвет оказался вблизи экватора, наш боцман, суровый блюститель морских традиций, отправился на капитанский мостик в сопровождении всего экипажа. «Экватор близок, сударь, — сказал он капитану. — Нептун требует свою дань». «К дьяволу твоего Нептуна и всех его тритонов», — ответил очень спешивший и бывший не в духе капитан. — Боцман побледнел. «Вы хотите навлечь на судно несчастье, сударь», — сказал он. «Отстань от меня с этой чепухой». «Но экипаж…» — «Довольно, — оборвал его капитан. — Кто на борту, черт возьми, хозяин?»

Чтобы ускорить ход, он приказал поднять все до единого паруса и, вместо того чтобы хотя бы приостановиться у экватора, наш корвет стремительно пересек его.

Но странно, как только мы оказались в Южном полушарии, корабль начал все замедлять и замедлять ход. Матросы шептались, что это тритоны морского царя уцепились за киль, чтобы не пропустить нас; но капитан только ругался и приказывал добавить все новые паруса.

Ровно в полдень по спокойной поверхности океана прошла дрожь, а в глубине его послышался какой-то глухой удар. Вскоре на горизонте поднялась огромная волна и понеслась нам навстречу. С глухим ревом обрушилась она на нос корабля, так что корвет затрещал от киля до клотиков.

Мы все побледнели, удивленные и напуганные, и, честное слово, было от чего. На наши встревоженные расспросы офицеры отвечали, что по всей видимости это подводное землетрясение. Но почему оно случилось в этом месте и в тот самый момент, когда мы проходили экватор, этого никто не мог нам сказать. Похоже, встревожились и сами офицеры — их лица были заметно бледны.

Даже капитан стал серьезен, лоб его нахмурился. Но он был упрям, как пень, и по-прежнему не хотел верить ни в морского царя, ни в его могущество.

И вот на горизонте поднялась туча, огромная и черная, как смола. Вы можете мне не верить, но я видел это своими глазами: у тучи было три острых конца. Да, да, она похожа была на трезубец, и в середине ее сверкали кровавые молнии.

Все мы онемели от страха. Казалось, сам Нептун занес над нами свой гигантский трезубец, чтобы страшным ударом его поразить нас, но капитан не обращал на это внимания. Вскоре с юга налетел ветер, дующий нам прямо в лоб. Он был горяч, словно дул из адского пекла, ярость его нарастала с каждой минутой, и своими порывами он вздымал океан. А туча тем временем приближалась к нам, угрожающе расстилаясь над нашими головами все в той же форме трезубца.