Королева Карибов - Сальгари Эмилио - Страница 41

— Пошли, — резко сказал он Кармо и его двум товарищам.

Быстрым шагом все четверо пересекли сад и вышли на улицу, направляясь к главной площади.

Несмотря на то, что спускалась ночь, грабеж в городе продолжался. Зная, что в их распоряжении мало времени и опасаясь подхода стоявших в окрестностях испанских войск, пираты грабили с яростью и неслыханной жестокостью. Из каждого дома доносились крики отчаяния, стоны, мольбы о помощи. Время от времени то в одном, то в другом доме разгорались схватки, трещали выстрелы, но флибустьеры быстро подавляли сопротивление, и грабеж продолжался.

Погруженный в глубокие думы, Корсар шел по улице и, казалось, ничего этого не видел. Кармо и его товарищи следовали за ним с немалым трудом, натыкаясь на разбегавшихся в панике людей, которые путались у них под ногами.

— Когда же он остановится, — говорил Кармо. — Наш капитан прямо вне себя!.. Черт побери! Никогда не видел, чтобы он так бежал.

— Наверное, случилось что-то серьезное, — ответил гамбуржец. — Когда капитан вышел из дворца, на нем лица не было.

— Кто знает, сколько ярости кипит у него в груди. Он не может себе простить, что упустил этого проклятого герцога. А ведь тот уже был у него на острие шпаги!..

— Этот фламандец настоящий дьявол!

— Но наш капитан непременно схватит его за рога, Штиллер. От шпаги этого человека никому еще не удавалось уйти.

— А где он найдет его теперь?

— Он отыщет его хоть в преисподней! Это я тебе говорю.

— Уже в третий раз он ускользает у нас из рук. Сначала в Маракайбо, потом в Гибралтаре, а теперь здесь.

— В четвертый раз не уйдет, — заключил Кармо.

Они как раз вышли на главную площадь, где флибустьеры устроили в захваченном городе свой лагерь.

Широкая площадь была запружена вооруженными людьми, артиллерией, пленниками и грудами товаров, похищенных из портовых складов. Отряд флибустьеров, вооруженных мушкетами, занял площадку перед дворцом губернатора, еще сотня их окружила собор, внутри которого были заперты самые богатые горожане, с которых рассчитывали получить большой выкуп.

Каждую минуту подходили все новые отряды флибустьеров с новыми пленниками, с повозками, груженными товарами или провизией, которая тут же разбиралась корсарами, стоявшими на страже.

Отовсюду слышался женский плач, визг детей, ругательства и проклятия, но никто из пленников не осмеливался взбунтоваться. Пушки, поставленные перед дворцом, и бочонки с порохом, положенные вокруг собора, сдерживали самых дерзких и успокаивали самых пылких.

— Где Граммон? — спросил Корсар у флибустьера, сидящего на бочонке с порохом с пистолетом и саблей в руках.

— В губернаторском дворце, капитан, — ответил часовой.

— А Лоран?

— Все еще удерживает форт.

— А Ван Горн?

— Следит за гарнизоном форта Сан-Хуан де Люц. Корсар пересек площадь и вошел во дворец губернатора. Это было массивное здание, имевшее вид крепости, которое тем не менее капитулировало при первом же натиске флибустьеров, хотя и располагало сильной охраной.

В одном из залов, где на ковре валялись слитки золота и серебра, мешочки с монетами и драгоценностями — плодами грабежа, он увидел Граммона.

— Золото течет рекой, кабальеро, — сказал француз, потирая руки. — У нас его уже на четыре миллиона пиастров.

— Это меня мало интересует, — ответил Корсар. — Я пришел сюда не за золотом.

— Я знаю, — ответил, смеясь, француз. — Вы бы даже отдали свое золото, лишь бы захватить этого проклятого герцога, не так ли, кабальеро?

— Да, Граммон.

— Мне жаль огорчать вас, но его среди пленных нет.

— Я это знал.

— Однако, когда кончится грабеж, я прикажу обыскать все дома в городе. В каком-нибудь тайнике я его найду, кабальеро.

— Зря потратите время.

— А почему?

— Он уже в открытом море.

— Ускользнул! — воскликнул месье де Граммон удивленно.

— Да, на борту судна под названием «Эскуриал».

— И когда же?

— Еще вчера вечером.

— Черт возьми! Кто вам это сказал?

— Одна сеньора, моя знакомая.

— Та, что присутствовала при дуэли?

— Откуда вы знаете?

— Мне рассказал Кармо. Я интересуюсь, кабальеро, вашими делами. И куда отправился этот проклятый герцог?

— Во Флориду.

— А вы?

— Я собираюсь преследовать его, — ответил Корсар решительным тоном.

— Вы нас покидаете?

— Пока нет. У меня есть еще одно дело в Веракрусе, и я искал вас, чтобы посоветоваться.

— Что вы хотите еще предпринять?

— Я должен отправиться в Сан-Хуан де Люц.

— В форт! — вскричал французский дворянин, делая удивленный жест.

— Да, Граммон.

— Что за безумство, друг мой?

— Это не безумство; я должен пойти туда, чтобы получить важные сведения.

— Которые касаются герцога?

— Его и… Онораты.

— Фламандки?.. Что это за известие?

— Говорят, что она жива.

— Вы в это верите?

— Я вам скажу, когда поговорю с человеком, который находится в форте Сан-Хуан.

— Но это неприступная крепость.

— Я знаю.

— Испанцы там не собираются сдаваться; они даже имеют намерения поприветствовать наши суда канонадой.

— Говорю вам, я все равно пойду в форт.

— Вас схватят.

— Возможно, и нет.

— У вас есть талисман?

— Простая записка. Ее нужно передать человеку, которого я хочу расспросить.

— Кому вы хотите это поручить?

— Какому-нибудь испанскому солдату.

— Выбирайте. Их у нас триста или четыреста среди пленных.

— Прекрасно! А теперь послушайте меня, Граммон. Если завтра на рассвете я не вернусь, считайте меня мертвым или по крайней мере в плену.

— Кабальеро, хотите совета?

— Говорите.

— Пошлите к дьяволу этого человека и оставайтесь с нами.

— Нет, я должен пойти туда.

— Тогда я знаю, что мне остается делать.

— Что вы имеете в виду, Граммон?

— Я буду готовить моих флибустьеров к штурму крепости.

— Вы этого не сделаете.

— Сейчас нет, но если завтра на рассвете вас не будет здесь, мы пойдем на штурм этой твердыни и с Божьей помощью захватим ее, несмотря на сильный гарнизон и шестьдесят пушек, которые ее защищают.

— Я не хочу понапрасну жертвовать вашими людьми. Если я не вернусь, предупредите Моргана, чтобы он крейсировал на моем «Молниеносном» вдоль берега в течение недели, а после пусть отправляется, куда захочет.

— И вы думаете, кабальеро, что ваши флибустьеры спокойно уйдут, зная, что вы в руках испанцев? Не надейтесь на это.

— Запретите им ввязываться в такое рискованное предприятие.

— Они взбунтуются, кабальеро: они слишком любят вас.

— Хорошо, пусть поступают, как захотят. Впрочем, я ведь тоже не так прост, чтобы дать захватить себя. Я буду действовать осторожно. Ну, так дайте мне одного пленника.

Месье де Граммон вышел и вскоре снова вернулся, ведя за собой молодого испанского солдата. Считая, что его собираются расстрелять, бедняга был бледен, как полотно, и глядел на флибустьеров расширенными от ужаса глазами.

— Вот этот может вам пригодиться, — сказал Граммон, толкая его к сеньору ди Вентимилья.

Тот взглянул на солдата пристальным взглядом, потом сказал, положив ему руку на плечо:

— Я возвращаю тебе свободу без всякого выкупа и сверх того подарю тебе пятьсот пиастров, если ты сослужишь мне одну службу.

— Говорите, сеньор, — сказал испанец, ободренный этими словами.

— Ты знаешь маркизу де Бермейо?

— Кто же ее не знает в Веракрусе?

— А Диего Сандорфа?

— Доверенного фламандского герцога?

— Да.

— Я знал его, сеньор.

— Ты немедленно отправишься в форт Сан-Хуан де Люц и передашь сеньору Сандорфу эту записку. Скажешь ему, что ее посылает маркиза де Бермейо. Я буду ждать твоего ответа у подножия восточной башни, со стороны залива. Сделаешь это — получишь пятьсот пиастров. Но берегись, если обманешь меня. Мы завтра захватим форт, и ты умрешь в страшных мучениях.