Королева Карибов - Сальгари Эмилио - Страница 3

— Кто там?

— Я — Черный Корсар. Откройте или мы подожжем дом! — закричал капитан, сверкнув при синеватом свете молнии лезвием своей шпаги.

— Кого вы ищете?

— Дона Пабло де Рибейру, управляющего герцога Ван Гульда! В доме послышались торопливые шаги, чьи-то испуганные голоса. Потом все стихло.

— Кармо, — сказал Корсар. — У тебя есть бомба?

— Да, капитан.

— Положи ее перед дверью. Если они не откроют, мы проложим себе дорогу сами.

Он уселся на ближайший парапет и принялся ждать, теребя эфес своей шпаги.

Глава 2. СКАЗАТЬ ИЛИ УМЕРЕТЬ

Не прошло и минуты, как сквозь жалюзи первого этажа брызнули лучи света, осветив ступеньки крыльца. За дверью послышались чьи-то тяжелые шаги, которые гулким эхом отдавались в коридоре.

Корсар тут же поднялся, сжимая в правой руке шпагу, а в левой пистолет. Его люди расположились по обе стороны двери: негр с поднятым топором, а двое флибустьеров с мушкетами в руках.

В этот миг ураган, бушевавший над городом, словно удвоил свою ярость. Ветер ревел на улочках, сметая черепицу с крыш и яростно гремя ставнями, а синеватые молнии бороздили небо среди черных туч, в то время как гром оглушительно гремел между ними.

— Прекрасная ночка для поисков этого господина, — пробормотал Кармо. — Лишь бы гарнизон не воспользовался ею, чтобы сыграть с нами злую шутку.

— Кто-то подходит, — сказал Ван Штиллер, заглянув в замочную скважину. — Я вижу за дверью луч света.

Черный Корсар, начинавший уже терять терпение, поднял дверной молоток и снова с силой ударил им. Грохот молотка разнесся во внутреннем коридоре, как удар грома.

— Иду, иду, сеньоры! — тут же раздался чей-то дрожащий голос.

Послышался лязг засовов и задвижек; массивная дубовая дверь медленно отворилась.

Из предосторожности Корсар поднял шпагу, а двое флибустьеров взяли наизготовку мушкеты.

На пороге появился пожилой господин, сопровождаемый двумя слугами-индейцами, которые несли факелы.

Это был красивый старик, которому, должно быть, уже перевалило за шестьдесят, но он оставался еще крепким и стройным, как юноша. Длинная седая борода спускалась ему до середины груди, а волосы, тоже поседевшие, но длинные и густые, падали на плечи. На нем был шелковый камзол, украшенный кружевом, и высокие сапоги из желтой кожи с серебряными шпорами. На боку висела шпага, за поясом виднелся кинжал.

— Что вы хотите от меня? — спросил он с заметным волнением.

Вместо ответа Корсар сделал своим людям знак войти и закрыть дверь.

Горбун, уже сделавший свое дело, остался снаружи.

— Я жду вашего ответа, — сказал старик.

— Кавалер де Вентимилья не привык разговаривать в коридоре, — решительным тоном ответил Корсар.

— Хорошо. Следуйте за мной, — немного поколебавшись, кивнул старик.

Предшествуемые двумя слугами, они поднялись по просторной лестнице из красного дерева и вошли в гостиную, обставленную с известной элегантностью и украшенную старинными гобеленами, привезенными из Испании. На столе, инкрустированном перламутром, стоял серебряный канделябр с четырьмя свечами.

Окинув комнату взглядом и убедившись, что других дверей в ней нет, Черный Корсар повернулся к своим людям:

— Моко, ты будешь сторожить лестницу, — приказал он. — А вы, Кармо и Ван Штиллер, останетесь в соседнем коридоре.

Потом, пристально взглянув на старика, который еще больше побледнел, сказал ему:

— А теперь побеседуем с вами, сеньор Рибейра, правая рука и управляющий герцога Ван Гульда.

Он взял стул и уселся за стол, положив на колени обнаженную шпагу. Старик остался стоять, с тревогой и беспокойством глядя на знаменитого корсара.

— Вам известно, кто я, не так ли? — спросил флибустьер.

— Кавалер Эмилио ди Роккабруна, сеньор ди Вальпента и ди Вентимилья, — сказал старик.

— Рад, что вы гак хорошо запомнили мои титулы. На губах старике показалась бледная улыбка.

— А знаете ли вы, сеньор де Рибейра, что привело меня на эти берега?

— Нет, но полагаю, что эго важное дело, раз вы пошли ради него на такой большой риск. Ведь вам известно, наверное, что эти берега охраняет эскадра из Веракрус.

— Я знаю, — ответил Корсар.

— И к тому же здесь есть гарнизон, хоть и не очень многочисленный, но все же превосходящий ваш экипаж.

— И это я знаю.

— И все же осмелились явиться сюда почти в одиночку? Презрительная улыбка показалась на губах Корсара.

— Я не боюсь, — бросил он.

— Да, я много наслышан о вашей храбрости, — сказал дон Пабло де Рибейра, — слушаю вас, сеньор.

Помолчав несколько мгновений, флибустьер заговорил, и в голосе его прозвучала какая-то щемящая нота. Казалось, сильное волнение стеснило грудь этого человека, когда он произнес:

— Вам, должно быть, кое-что известно об Онорате Ван Гульд.

Старик остался безмолвен, мрачно глядя на Корсара. На несколько мгновений в гостиной воцарилось молчание. Казалось, оба боятся прервать его.

— Говорите, — сказал наконец Корсар тихим голосом. — Это правда, что какой-то рыбак видел в море шлюпку, влекомую волнами, в которой сидела молодая женщина?

— Да, — ответил старик так же тихо, голосом, больше похожим на вздох.

— Где он встретил ее?

— Очень далеко от берега.

— В каком месте?

— В пятидесяти или шестидесяти милях от мыса Сан-Антонио в проливе Юкатан.

— Так далеко от Венесуэлы! — вскричал Корсар, живо вскакивая на ноги. — И когда он встретил эту шлюпку?

— Два дня спустя после ухода флибустьеров из Маракайбо.

— Она была еще жива?..

— Да, сеньор.

— И этот негодяй не подобрал ее?

— Разыгрался шторм, и он на своем хлипком суденышке не смог этого сделать.

Сдавленный крик вырвался из груди Корсара. Он сжал голову руками и застонал, сдерживая рыдания.

— Вы убили ее, — произнес де Рибейра мрачным голосом. — Бог вас накажет за это.

Услышав его слова, Черный Корсар живо поднял голову. Он был страшно бледен, но грозная молния сверкнула в глазах. Вся кровь бросилась ему в лицо, потом оно снова побледнело.

— Накажет меня? — гневно вскричал он. — Да, возможно, я убил эту женщину, которую больше жизни любил, но чья в этом вина? Кто толкнул меня на это?.. Вы что, не знаете о гнусных происках герцога, вашего господина? Вам что-нибудь известно о моих братьях, один из которых спит там, на берегу Шельды, а двое других покоятся в пучине Карибского моря? Вы знаете, кто убил их? Отец этой девушки, которую я так любил!

Старик молчал, не отрывая глаз от Корсара.

— Я поклялся отомстить этому человеку, который погубил моих братьев, изменил дружбе, изменил боевому знамени, который за золото продал свою душу и запятнал свой фамильный герб. Я поклялся ему отомстить, и я сдержал свое слово.

— Обрекая на смерть девушку, которая не причинила вам никакого зла.

— В ту ночь, когда я опустил в море труп моего младшего брата, я поклялся истребить всю семью герцога, как он истребил мою, и я не мог нарушить данного слова. Если бы я не сдержал его, мои братья поднялись бы со дна морского, чтобы проклясть меня!.. О Господи! Они погибли, а этот предатель жив до сих пор!.. — воскликнул он в страшном гневе. — Убийца жив еще, и мои братья взывают о мщении. Чего бы мне это ни стоило, я за них отомщу!

— Мертвые ничего не требуют от живых!

— Не требуют? Ошибаетесь!.. Когда ясной лунной ночью море сияет и переливается под луной, я вижу, как мои братья поднимаются из морской пучины, я вижу, как они появляются передо мной. А когда ветер свистит в снастях моего корабля, я слышу голос моего старшего брата, погибшего на земле Фландрии. Вы понимаете меня?

— Безумие!

— Нет! — вскричал Корсар. — Даже мои матросы не раз видели по ночам среди морской пены их призраки. Они все еще требуют мести. Гибели Онораты, которую я любил, было недостаточно, чтобы успокоить их души. Пока я не накажу убийцу, покоя они не обретут. Отвечайте, где он сейчас? Где Ван Гульд?