Наследники страны Ямато - Крючкова Ольга Евгеньевна - Страница 44

Ихара и госпожа Хитоми шли вслед за наложницами, когда услышали шелест листьев и пышных мужских одежд.

– Госпожа Хитоми! – воскликнул канцлер, уже успевший проникнуться симпатией к молодому чиновнику. – Позвольте составить вам компанию!

– С удовольствием…

Канаиэ, уже успев оценить красоту и стать Ихары, старался быть предельно вежливым и внимательным.

– Если позволите, – сказал Канаиэ, – я написал для вас стихи, – он протянул девушке свиток.

Ихара, хоть и была молода, но в Исияме за ней ухаживали мужчины, пытаясь завоевать её расположение, в том числе и стихосложением. Но стихи одних были попросту дурны, а других – недостаточно изысканны, поэтому девушка оставляла их без внимания.

Ихара сняла золотую тесьму со свитка и прочла:

Стихи привели Ихару в смятение, но она не подала вида.

– Благодарю вас, они прекрасны…

– О, если бы я мог мечтать о вашем веере… – взмолился кавалер. – То мог бы любоваться на него одинокими ночами в Киото.

Ихара улыбнулась и постаралась переменить тему разговора.

– Вы надолго в Киото? – поинтересовалась она из вежливости.

– Поначалу я думал, что всего лишь навещу родительский дом и сестру. Теперь же я в затруднении. Я не хочу расставаться с вами… – признался Канаиэ.

Слова, казалось произнесённые искренне, от всего сердца, привели Ихару в трепет.

– Хорошо, я напишу на веере стихи и подарю его вам…

Хитоми издали наблюдала за дочерью и её всё более одолевали подозрения по поводу того, что господин Канаиэ появился из провинции неспроста: но что ему надо? Неужели он приехал в столицу за наложницей? Разве в Гифу нет красивых девушек?

Канцлер наслаждался природой, выпив вина с Канаиэ, он расслабился и теперь молчал. Хитоми не тревожила его, понимая, что у господина и так достаточно проблем и тревог.

Прогулка продлилась до часа Овна, покуда женщины не начали уставать – многослойные красивые одежды сковывали движения. Ива и Югей набрали кленовых листьев и украсили ими свои веера и паланкины, чем были весьма довольны.

Хитоми также понравилась прогулка, если бы не тревожные мысли: уж так она устроена – видеть во всём подвох, наверное, это качество досталось ей от отца.

Женщины собрались в шатре, подкрепились вином, фруктами и овощами. Ихара приказала служанке достать тушечницу и кисточку, дабы написать на своём веере танка.

Она задумалась, неожиданно на плотном шёлке веера появились строки:

Канаиэ с благодарностью принял веер, поклонившись Ихара.

– Мне жаль, что прогулка была столь коротка, – заметил он. – Вы позволите поговорить с вашей матушкой, дабы испросить у неё дозволения видеть вас?

Ихара хотела прикрыть лицо веером, но, увы, теперь у него другой владелец. Молчание девушки Канаиэ воспринял как знак согласия и тотчас, обмахиваясь веером, направился к госпоже Хитоми.

Она тотчас узнала веер дочери.

– Госпожа Хитоми, не сочтите за дерзость, – начал Канаиэ свою речь, – но позвольте пригласить вас и Ихару в мой киотский дом.

Теперь Хитоми не сомневалась: у господина Миёси вполне определённые намерения. Она ответила весьма сдержанно:

– Если я надумаю принять ваше предложение, то узнаю точное местонахождение вашего дома у госпожи Югей.

Канаиэ, несколько разочарованный, поклонился: да для этой женщины одной мужской красоты явно недостаточно…

Госпожа Хитоми и Ихара сели в паланкин и плотно задёрнули занавес.

– Покажи мне свиток, подаренный тебе господином Миёси, – произнесла вдова тоном, не терпящим никаких возражений.

– Но… – пыталась противостоять Ихара.

– Я хочу прочесть то, что в нём написано.

Дочь уступила и протянула свиток. Госпожа Хитоми развернула его и бегло прочла.

– Прекрасно! Несомненно, этот чиновник из провинции появился здесь, чтобы найти наложницу, причём с выгодой. Конечно, дочь сёгуна – лакомый кусочек!

Ихара хотела возразить, что отец давно не интересовался ею, полностью полагаясь на воспитание матери.

– Матушка, но господин Канаиэ красив, образован и обходителен…

– Вот именно! Увезёт тебя в провинциальную глушь, купит ещё один дом и будет навещать только по ночам! Уж я-то знаю: каково быть наложницей! Поверь мне! Ты создана для большего. И уж, если ты и станешь наложницей, то только самого императора!

Ихара округлила глаза.

– Но это невозможно!

– Для меня нет ничего невозможного. Завтра же отправимся в Киото к моему давнему знакомому господину Хиросэ. Он когда-то служил в Исияме, но потом перебрался в столицу. Господин Хиросэ – человек весьма общительный и знает всю подноготную знатных киотских семей. Надеюсь, он поможет выбрать тебе достойного мужа. А об этом Канаиэ забудь!

– Как вам угодно, матушка…

Хитоми многозначительно взглянула на дочь, ибо мысль о том, чтобы та разделила ложе с императором, показалась весьма заманчивой…

На следующий день посыльный из Киото привёз для госпожи Ихары послание, написанное Миёси Канаиэ. Он снова в стихотворной форме выражал свои чувства и приглашал её в киотский дом. Ихара тотчас направилась в покои матушки и показала ей письмо. Особенно Хитоми возмутила откровенная концовка послания:

И она в очередной раз уверилась: следует нанести визит господину Хиросэ и как можно быстрее.

Югей также получила послание:

«Дорогая сестра!

Хочу огорчить тебя: госпожа Хитоми – серьёзное препятствие для воплощения нашего плана. Думаю, что Ихара полностью находится под влиянием матушки. Та же, безусловно, считает, что дочь сёгуна, хоть и побочная, достойна только киотского аристократа, а мне чиновнику из провинции, пусть даже четвёртого ранга, можно о ней и не мечтать… Необходимо, подумать, как укротить амбиции госпожи Хитоми, а уж это я предоставляю тебе».

Госпожа Югей тотчас написала ответ, покуда посыльный от брата ожидал у ворот поместья:

«Согласна с тем, что ты пишешь. Не волнуйся, Госпожу из южных покоев я усмирю, но ты должен помочь мне, написав письмо определённого содержания, в котором ты говоришь о связи с ней, как о свершившемся факте. Я же позабочусь о том, чтобы твоё послание попало в руки к господину канцлеру. Вероятно, что после его прочтения он придёт в ярость, приказав Хитоми и её дочери оставить Момодзоно навсегда. И тут выступишь ты в роли спасителя, пригласив несчастных женщин погостить в Киото. Это будет самый подходящий момент, чтобы овладеть Ихарой… Я же достигну цели: избавлюсь от них обеих, ты же получишь юную наложницу и её приданое».

В это время госпожа Хитоми также занималась написанием письма, предназначавшегося господину Хиросэ, который служил начальником Левой дворцовой стражи. В своё время он разочаровался в службе сёгуну, переметнувшись к императору, где сразу же продвинулся по службе. Хитоми помнила, что Хиросэ затаил обиду на Тоётоми, ибо тот не мог оценить стараний и заслуг самурая.