Брестский мир: Ловушка Ленина для кайзеровской Германии - Бутаков Ярослав Александрович - Страница 11

Однако, говоря о болгарах в Первой мировой войне, нельзя умолчать о судьбе болгарина на русской службе, генерала Радко-Дмитриева[27]. В 1914 г. он состоял послом Болгарии в Петербурге. Неслыханное дело в истории дипломатии Нового времени, чтобы посол пошел воевать за ту страну, в которой находился, когда над ней нависла угроза. Но именно так поступил Радко-Дмитриев, для которого Россия стала второй родиной. Он получил чин генерала от инфантерии и в 1915 г. командовал 3-й русской армией, оказавшейся на острие главного удара немцев. Армия понесла большие потери, и на Радко-Дмитриева как на болгарина пало подозрение в пособничестве врагу. Суда не состоялось, но Радко-Дмитриева понизили в должности – назначили командиром корпуса. В дальнейшем он снова командовал армией (12-й), вышел в отставку в 1917 г., а осенью 1918 г. был убит во время «красного террора»…

Первая мировая война оправдала ожидания некоторых славянских народов. По ее итогам возникли новые независимые славянские государства – Польша, Югославия, Чехословакия. Но права многих славянских народов оказались при этом ущемлены. Так, Украина была разделена между четырьмя государствами. Бо́льшая ее часть стала советской, но разные районы Западной Украины были включены в состав Польши, Чехословакии и Румынии. При этом только чехословацкая часть (Закарпатская Украина) получила некоторую автономию. Хорватов и словен никто не спросил, хотят ли они после войны жить в одном государстве с сербами. Остался «замороженным» конфликт между Польшей и Чехословакией из-за города Тешин. Новые территориальные потери понесла Болгария. Все это сказалось потом, в преддверии и в начале Второй мировой войны.

На полях сражений Первой мировой войны, с обеих сторон обильно политых славянской кровью, разлетелись в прах мечты о единстве и братстве всех славян. Славянский мир вышел из войны еще более разобщенным, чем был до нее, полным взаимных обид и претензий.

Великое отступление

Вернемся на Восточный фронт в весну 1915 г. Здесь и тогда развернулись важнейшие события Первой мировой войны в кампанию 1915 г.

13 (26) апреля германские войска начали демонстративное наступление на северном крыле фронта в направлении Либавы (ныне Лиепая в Латвии). 19 апреля (2 мая) германские и австрийские войска под командованием фельдмаршала Макензена прорвали русский фронт в районе Горлице в Галиции. 9 (22) июня австрийцы снова заняли Львов. Русские были вытеснены почти из всей Галиции и из значительной части Царства Польского.

Потери русских войск были необычно велики. Они могли быть меньше, если бы Ставка не пыталась любой ценой сохранить пространство. Именно тогда впервые прозвучали столь знаменитые по другой войне слова: «Ни шагу назад!». Именно тогда появились в Русской армии первые заградительные отряды.

«Для малодушных, оставляющих строй или сдающихся в плен, не должно быть пощады; по сдающимся должен быть направлен и ружейный, и пулеметный, и орудийный огонь, хотя бы даже и с прекращением огня по неприятелю; на отходящих или бегущих действовать таким же способом, а при нужде не останавливаться также и перед поголовным расстрелом… Слабодушным нет места между нами, и они должны быть истреблены»[28] – гласил приказ, изданный командующим 8-й армией генералом от кавалерии А.А. Брусиловым.

Участились случаи сдачи в плен целых войсковых частей. Так, в первые дни Горлицкого прорыва сдалась в плен 48-я пехотная дивизия во главе со своим начальником генерал-лейтенантом Л.Г. Корниловым. В июне 1915 г. Николай II по докладу Верховного главнокомандующего великого князя одобрил предложенные им две меры. Первая касалась семей военнослужащих, добровольно сдавшихся в плен, – эти семьи лишались продовольственного пайка за взятого в армию кормильца. Вторая мера предусматривала ссылку таких пленных, по окончании войны, на поселение в Сибирь[29].

Но ни героизмом солдат, ни заградотрядами, ни угрозами репрессий против сдающихся в плен и их родных нельзя было исправить положение, созданное катастрофической нехваткой снарядов и патронов и неумелыми стратегическими распоряжениями высшего командования.

Вышеприведенными фразами обычно иллюстрируют печальные для нашей Родины события начального этапа Великой Отечественной войны. Так вот, происходившее с Русской армией в 1915 г. имеет полную типовую аналогию с тем, что происходило с Красной армией летом – осенью 1941 г. и летом 1942 г. Разница только в масштабах.

Размеры трагедии Русской армии в 1915 г. намного уступали трагедии Красной армии и всего нашего народа в 1941–1942 гг. Летом 1915 г. наши войска оставили Западную Украину, Польшу, Западную Белоруссию, часть Прибалтики. На этой территории проживало примерно 12–13 млн человек, что составляло меньше 8 % населения Российской империи. В 1941–1942 гг. под пятой врага оказалась территория, на которой до войны проживало около 80 млн человек – более 40 % предвоенного населения Советского Союза.

Размеры потерь в обоих этих случаях трудно сопоставимы. Доля временно уступленных Россией в 1915 г. областей в населении и экономике нашей страны была сравнима с долей французских территорий, оккупированных Германией в 1914 г., в населении и экономике Франции. Это была чувствительная, но не фатальная потеря. Она еще не ставила под угрозу существование самого государства.

То же самое нужно сказать и о людских потерях России в Первой мировой войне. С августа 1914 г. до конца 1915 г., т. е. за 17 месяцев войны, Русская армия потеряла убитыми, ранеными, пленными и пропавшими без вести в сумме 4,7 млн человек[30]. Это даже как-то неловко сравнивать с первым периодом Великой Отечественной войны (тоже 17 месяцев, 22 июня 1941—18 ноября 1942 гг.), в течение которого также убитыми, ранеными, пленными и пропавшими без вести Красная армия потеряла в общей сложности 11,2 млн человек[31].

В абсолютных цифрах Россия за всю Первую мировую войну потеряла больше, чем любая другая страна. Сопоставление данных различных источников[32] приводит нас к цифре 2,25 млн погибших, включая сюда умерших от ран и в плену. По другим основным воевавшим странам мы имеем такое число погибших[33]: Германия – 2,05 млн, Австро-Венгрия – 1,4 млн, Франция (без колоний) – 1,3 млн, Англия (без колоний и доминионов) – 700 тыс., Италия – 600 тыс.

Однако в относительных величинах это будет выглядеть несколько иначе. В России погиб 1 человек из каждых 69 человек населения[34], тогда как в Англии – 1 из 64, в Италии – 1 из 62, в Австро-Венгрии – 1 из 38, в Германии – 1 из 35, а во Франции – 1 из 30 человек.

Итак, Россия несла меньшие, относительно масштабов и ресурсов страны, материальные потери, чем остальные главные участники Первой мировой войны. Тем более – чем терял впоследствии Советский Союз в Великую Отечественную войну.

Однако необходимо подчеркнуть субъективный момент восприятия войны в России, которая, как мы уже отмечали, за предыдущие два века привыкла, что ее армия воюет малой кровью где-то на чужой территории. Да, потери России в Первую мировую войну не были фатальными. Но они были беспрецедентными для страны. Смутное время начала XVII века, а тем более монголо-татарское нашествие были известны лишь по туманным преданиям, а в Отечественную войну 1812 г. потери и разрушения России были неизмеримо меньше, чем в 1915-м. Правда, тогда противник занял даже Москву, но область, затронутая войной и разорением, в 1812 г. была сравнительно небольшой – по сути, лишь полоса вдоль дороги Ковно – Москва. А в 1915-м фронт боевых действий был сплошной – от Балтийского моря до Карпат.