Второй наместник Тагана (СИ) - "Тенже" - Страница 40

думать, что он искал новой встречи из-за возникшей симпатии».

— Но вы же привезли врача, — нарушил молчание телохранитель. — Сейчас все выяснится.

— Да... — наместник потер виски, пытаясь отогнать голо-вную боль. — Послушаем его вердикт... а потом съездим в комендатуру. Ты, я и Люкса. Я хочу допросить плюгавого.

Хайнц явно собирался возразить — возможно, напомнить

об инструкциях сопровождения — но потом искоса взглянул на

Арека и сдержался.

Врач, осмотрев больного, слегка занервничал, заявил, что ему

надо проконсультироваться с коллегой, прежде чем назначать

лечение, но предварительный диагноз все-таки озвучил. Слова

«инфекция», «плохо залеченная травма», «на фоне избиения и

общего легкого истощения» помогал переводить Люкса. Арек

пропустил мимо ушей рассказ об особенности формирования

рубцов при магических ранениях, которым врач пытался при-

крыть растерянность, позволил отправить Михаэля и Люксу

за консультантом — «это прекрасный терапевт» — и выдал

деньги на покупку каких-то чудодейственных антибиотиков,

отпускающихся по рецепту.

— Хайнц, не в службу, а в дружбу... пока ребята будут ездить...

— Кофе, хаупт?

— И кофе, и... переместите Александера в гостевую спальню.

Я соскучился по балкону и кровати.

— Без проблем, хаупт. Кофе уже на балкон принести?

— Да.

«Ограничение контактов до выяснения обстоятельств дела» было необходимо. Наместник боялся, что при виде беспомощного любовника у него проснется жалость — как в тот вечер, когда Сашу привели в особняк после укладки тротуарной плитки. Или желание защитить, наплевав на все сомнительные обстоятельства.

Под кофе он попытался вычислить возможные причины

Сашиных долгов. Выбор оказался велик: от пороков — упот-

ребление легких наркотиков, совмещенное с торговлей, или

азартные игры, до благородной глупости — превышающей

возможности денежной помощи родственникам или бывшей

жене. Все они бывшие, пока не приперло.

От бесплодных гаданий его отвлек Люкса. Еще раз выслушав

речь об инфекции и антибиотиках, Арек попросил — именно

попросил — Михаэля взять на себя обязанности по доставке

врачей в Eisenwasserlich.

— Люкса пусть созванивается, а ты уж, будь добр, привози

их сюда и отвози в столицу. По прогнозам Александру должно

стать лучше дня через три... Три дня как-нибудь потерпишь?

— Да, хаупт.

Что скрывалось за безразличной вежливостью телохрани-

телей? Наместник предпочитал об этом не думать. Он уже давно

нарушил нормы тайного соглашения. «Провинциальные заботы»

вышли за рамки милых шалостей — прикрыть хаупта, пока он

ночует у любовника — и переплели их судьбы в змеиный клубок,

порождая возможность шантажа.

«Предъявят претензии — выслушаю. И решу, чем отплатить».

Часам к шести вечера из дома исчезли посторонние —

кроме медбрата, которого врач оставил присматривать за

Александром. Арек терпеливо просидел на балконе еще час,

давая Люксе возможность отдохнуть и поужинать, а потом

вызвал Хайнца и приказал:

— Готовь машину. Мы едем в комендатуру.

Список накопившихся вопросов, которые он хотел задать

Соломенко, был длинным и разнообразным. Конечно, «сыво-

ротка правды» не гарантировала, что каждый вопрос получит

ответ, но избавляла от необходимости копаться в пластах лжи.

Комендант встретил гостей радушно и приветливо. Ничуть

не обиделся, услышав отказ от совместного чаепития перед

допросом, сопроводил их в подвальный этаж, где располагались

камеры, отомкнул дверь и деликатно удалился. Тратить время и

тащить затрясшегося при его появлении Соломенко в кабинет,

Арек не стал. Он сковал объект путами и спросил у Хайнца:

— Внутривенную инъекцию сделать сможешь?

После кивка на застланную серым одеялом койку полетели

одна из ампул и одноразовый шприц. Выждав пять минут и

отметив, что у плюгавого расширились зрачки, Арек снял путы

и велел Люксе:

— Переводи. Давно ты знаешь Шелехова?

— Со школы, — послушно ответил побагровевший Сло-

менко. — С первого класса.

— Какие у вас были отношения? Вы дружили?

Плюгавый побагровел еще сильнее:

— Я... дружили... да, дружили... завидовал всегда. Он, сука,

всегда впереди, всем нравился, бабы давали... только подмигнет

и готова. Добрый, сука! Кто не пригодился — огрызки отдаст. А

я подбирал всегда. А что оставалось?

«Вот как... Бессильная злоба слабой и непривлекательной особи».

— Ты общался с Шелеховым после его возвращения из лагеря?

— Да. Часто, — уверенно отозвался допрашиваемый. —

Приятно глянуть было. Куда все делось? Сразу видно — пос-

троили. Поначалу вообще бледнел, как браслетчика на улице видел. А взаперти всю жизнь не просидишь. Вот он и ходил, маялся... бухал с сявками всякими. И трахаться как отшибло. Ни сам к бабам не лез, ни они под него не лезли. Не стоит у него больше!

Последнюю фразу плюгавый произнес с нескрываемым торжеством. И это заставило Арека сменить очередность вопросов.

Вместо запланированного: «Ты давал или занимал ему деньги?»,

он поинтересовался:

— Шелехов сам говорил тебе, что подставлял задницу, чтоб досрочно освободиться из лагеря?

— Да зачем говорить? — лицо плюгавого из багрового стало сизым. Он захрипел, согнулся в приступе рвоты, поднял на наместника обезумевшие глаза и почти промычал: — И так ясно.

— Хаупт, по-моему, он того... — глянув на сползающее на пол тело, констатировал Хайнц. — Позвать коменданта, чтоб ему врача поискали?

— Не знаю...

После пары судорог тело затихло.

— Похоже, уже не надо, — вынес вердикт Арек, пощупав артерию на шее. — Сдох, тварь! И не сказал ничего толком...

Люкса, что с тобой?

Позеленевший переводчик явно собирался упасть в обмо рок.

«Тьфу, какие все нежные!».

— Хайнц, тащи Люксу в машину, пусть отдышится. А я к коменданту загляну... чаю выпью. И не смотри на меня волком, я все равно с ним говорить буду без лишних ушей.

Чай наместник, конечно, пить не стал. Но от бокала бренди

не отказался. Отхлебнув глоток горячительного, он сообщил

коменданту о смерти туземца, услышал равнодушное «вот

как...», а потом чуть более озабоченное «надо будет прибрать».