Крыланы из Шадизара - Брайан Дуглас - Страница 2

При свете лампы блеснули грани драгоценных камней. Тускло осветилось золото, сверкнули алмазы, кровавые отблески пустили по стенам рубины. Несколько широких браслетов, ожерелья, диадема, достойная королевы, металлический пояс с драгоценными камнями — вот что прятали в саду таинственные крыланы.

Конан присвистнул.

Ну надо же, как мне повезло! — воскликнул он, смеясь от души. — Я полагал, что мне предстоит совершить ряд набегов на местных толстосумов, но вот являются какие-то неведомые существа и приносят мне добычу прямо на дом. Остается только сидеть здесь, бездельничать и ждать, пока меня снабдят достаточным количеством золотых безделушек и, надеюсь, серебряных монет. Надо бы попросить их, чтобы в следующий раз приносили денежки… Он сложил украденное на полке в кладовой, рядом с треснувшими кувшинами и стопками старых глиняных и медных плошек, выбрался наружу и, загасив лампу, отправился спать. Излишним будет, естественно, говорить, что сон киммерийца был спокоен, как у невинного младенца, и что проснулся он рано в отменном настроении.

* * *

Несмотря на свое заявление насчет намерения сидеть в усадьбе и бездельничать в ожидании добычи, Конан ближе к середине дня навестил рыночную площадь Ианты. Не стоило рассчитывать на одну только удачу. В этом городе скопилось, по мнению варвара, слишком много денег, и немало туго набитых кошельков взывали к нему с просьбой о кровопускании. Поэтому варвар принялся бродить по рыночной площади, высматривая какого-нибудь дворецкого, который, в свою очередь, приглядывает среди пришлого люда человека, готового наняться в охранники.

Вскоре подходящий дворецкий подвернулся. Это был сухощавый пожилой человек с уложенной бородой и сердитым взглядом бледно-голубых глаз. Конан принял возможно более роскошную позу, выставив на обозрение великолепную мускулатуру торса и видавший виды меч из превосходной стали. Киммериец нарочно купил у уличного разносчика булочку, чтобы был повод задержаться на площади и покрасоваться, вертясь возле колонны крытого рынка, дворецкий клюнул на наживку скорее, чем даже надеялся варвар. Вскоре он уже стоял рядом и глазел на киммерийца так, словно был лошадиным барышником и созерцал выставленную на продажу лошадь.

— Эй, любезный! — обратился к нему Конан тоном, исполненным глубочайшего достоинства. — Правильно ли я истолковал твои взоры?

При этом он обнажил свои белоснежные зубы и несколько раз клацнул ими.

Дворецкий чуть отступил и принял оскорбленный вид.

— Прости, добрый варвар, если мой взгляд показался тебе слишком пристальным, — заговорил он примирительно. Однако при этом он выдал себя, боязливо озираясь по сторонам. Киммерийцу удалось нагнать страху на предполагаемого нанимателя, и теперь Конан готов был расхохотаться, такой потешной казалась ему физиономия дворецкого.

— Да ладно, чего там, — протянул Конан и сменил позу, чтобы дворецкий мог оценить мощь его ручищ.

Судя по всему, трюк удался вполне. Дворецкий даже поклонился от почтения.

— Я залюбовался тобой, — сказал он, — потому что моя госпожа… нуждается в телохранителе. Вот я и подумал…

— Что я продам свой меч какой-то избалованной бабенке? — зевнул Конан.

Дворецкий показательно оскорбился.

— Для начала не стоит называть мою госпожу «бабенкой», произнес он. — Она весьма почтенная дама. Состоятельная и привлекательная.

— А, — неопределенно высказался варвар и откусил сразу половину булочки.

— Просто ее милость обосновалась в Ианте совсем недавно, продолжал дворецкий, — и сразу начала обзаводиться прислугой. Поэтому у нее до сих пор нет телохранителя. А он необходим, когда речь идет об одинокой молодой женщине.

— Одинокой? — облизнулся варвар и затолкал и в рот остатки булочки. — Это интересно.

— Боюсь, добрый мой варвар, что это может заинтересовать также воров, грабителей, насильников и прочую малопочтенную публику. Ты меня понимаешь.

— Естественно, — отозвался Конан с набитым ртом.

— Она богата, говорю тебе. Она хорошо заплатит за собственную безопасность. Если бы ты согласился охранять жизнь моей госпожи…

— Должно быть, она действительно хороша собой и щедра, если ты, прослужив у нее недолго, так ее расхваливаешь, — заметил варвар.

Дворецкий чуть покраснел, и Конан отметил это не без удовольствия. Возможно почтенный пожилой человек и сам влюбился в эту даму. Такое случается сплошь и рядом. Время от времени она позволяет целовать себе ручку или ножку, а он за это при случае даст за нее содрать с себя кожу. Умно, подумал Конан.

А вслух произнес:

— Я должен посмотреть па твою госпожу. Если это какая-нибудь старая глупая корова, страдающая одышкой и мнительностью, то будь она хоть набита золотыми монетами — я не соглашусь охранять ее.

Дворецкий медленно залился краской.

— Как ты смеешь! — проговорил он. — Моя госпожа — самая прекрасная, умная…

— Понял, понял — перебил Конан и отошел от колонны. — Ну так веди меня к ней! Если она и впрямь хороша, клянусь, я убью ради нее кого угодно, хоть демонов из преисподней.

Дворецкий посмотрел на варвара так, что стало ясно: он в этом не сомневается.

* * *

Госпожа действительно оказалась очень хороша. Очень умна. И очень одинока. У нее имелся только один недостаток. Она была воровкой, и Конан очень хорошо знал ее.

Зонара! — воскликнул он, едва дворецкий торжественно затворил дверь, и они остались наедине.

Конан! — вскричала она, бросаясь ему в объятия. — Какими судьбами?

Решил проверить, не скучали ли без меня здешние алмазы, рубины и прочие золотые побрякушки, — ответил Конан. — Я ведь не знал, что их уже развлекаешь ты!

Ну что ты, — протянула Зонара. — Я здесь на отдыхе. Я не ворую там, где живу, пора бы это запомнить. Мудрое, кстати, правило.

Наверное, ты вычитала его в какой-нибудь книге, — предположил Конан.

Зонара, смеясь, ударила его по руке.

В книге моей жизни, Конан. В книге, полной самых невероятных приключений.

Ну, — усомнился он, — вряд ли она интереснее моей.

Ты старше, — объявила она, что было неправдой.

Конан тоже засмеялся.

Я рад тебя видеть богатой и в добром здравии, — сказал он вполне искренне. — Теперь скажи, стоит ли мне наниматься к тебе телохранителем или оставим все как есть.

Телохранитель мне любом случае понадобится, — произнесла Зонара, многозначительно щурясь. — Мое тело любит, чтобы его охраняли, если ты это имеешь в виду.

Конан чуть поднял брови.

Возможно, — сказал он наконец.

А что ты подразумевал под «оставим как есть»? — осведомилась она. — Что «есть»?

Есть заброшенная усадьба за городской чертой — объяснил варвар. — Совершенно пустая. Ее покинули несколько зим назад. Вино там еще не прокисло и бочках, но постели сгнили и всю мебель съели древоточцы. Я там обосновался пару дней назад.

Интересно, — протянула Зонара. — Наверное, будет лучше, если ты переберешься ко мне. Моя постель свежа и мягка, да и я сама — тоже.

Конан чуть вздохнул.

Может быть, ты и права… — начал он.

При словах «может быть» Зонара негодующе подняла брови.

У тебя, стало быть, имеются сомнения… — прошипела она, изгибаясь всем телом, как змея, готовая наброситься на жертву, Зонара была некогда акробаткой и до сих пор весьма умело пользовалась навыками, полученными в детстве и ранней юности. Если киммериец был, несомненно, многократно сильнее этой женщины, в ловкости она ему не уступала, а в иных случаях и превосходила его.

Конан, разумеется, не мог не считаться с данным обстоятельством и задумчиво пояснил своей старой сообщнице:

«Понимаешь ли, Зонара, в этом саду я кое за кем наблюдаю».

Зная характер Зонары, Конан не стал объяснять ей многого. Ей наверняка взбредет на ум какая-нибудь головоломная идея, причем реализация мудреного плана будет возложена на Конана, а если он откажется, Зонара изведет его попреками и в конце концов сделает все сама. И тогда киммерийцу придется выручать ее из очередной беды.