Пустоши демонов - Буревой Андрей - Страница 40

— Солнце взошло? — Спросил я.

— Всходит. — Отозвался Гилим. — А что опять туман не даёт его увидеть?

— Нет. — Сказал я. — Вообще ничего не вижу.

— Плохо. — Сказал Гилим. — Опять придётся Дарии тебя вести.

— Ничего, мне не трудно. — Сказала девушка.

— Скорей бы до Гармина добраться. — Сказал я.

Моя слепота замедлила наше продвижение. Несмотря на помощь девушки, идти мне было очень тяжело. К тому же на следующий день, тьма не рассеялась.

Совсем расстроенный, я шел, держась за Дарию. Стараясь избавиться от темноты, я воспользовался истинным зрением. Рассматривая искры энергии, сверкавшие повсюду, и светящиеся ауры охотников, я заметил, что идти немного легче. Разобрать что — то конечно тяжело, но хоть понять, где находится поверхность земли, можно.

Пять дней я был слеп, и все эти дни мне приходилось пользоваться истинным зрением. В конце концов, я освоился и даже смог идти самостоятельно. Даже и не представлял, что с помощью истинного зрения можно так много разобрать в окружающем мире.

В одной из встретившихся рощ, нам пришлось устроить охоту на демонов. Припасы все вышли, вот и пришлось добывать пропитание. Есть — то демонов можно, но какое у них мясо мерзкое на вкус… Не заморачиваясь с тактикой, я воспользовался руной и мигом убил трёх выбравшихся из рощи скартов. Быстро вырезав из них килограмм тридцать мяса, мы отмыли его от крови, и набрав воды, убрались от рощи подальше.

Однообразное мерзкое питание, ежедневные пешие прогулки и пустоши, начали потихоньку выводить меня из себя. Я стал всё чаще задумываться, на кой демон меня понесло в пустоши.

Ведь всё, что угодно я могу раздобыть в любом городе. Те же ночные гильдии… Сборище негодяев и мерзавцев. Было бы справедливым разорить их. Или зажравшиеся благородные, тратящие на всякую ерунду денег больше, чем целая деревня на еду. С ними давно надо разобраться. Да и мой отряд, зачем им деньги? Хватит им и пары золотых. Только благодаря мне, они смогли добраться до сокровищ. Так зачем мне с ними делиться? Пару монет на семерых и всё, вот их доля.

К тому же Дария несговорчивая. Была бы поласковей, можно было бы пару монет накинуть. Да чего внимание на её протесты обращать? С чего бы это ей в удовлетворении моих желаний отказывать? Кто она такая, эта жалкая недомагичка? Её дело исполнять всё, что моей душе угодно. А попробует воспротивиться, так порка ей не повредит, чтоб знала кто её господин. Эти ничтожные людишки посмеют помешать? Да я их в порошок сотру. Прямо сейчас и начну.

— Дарт, ты чего за кинжал схватился? — Спросил у меня Улис.

— А? — С трудом освободившись от навязчивой мысли убить своих попутчиков, я заметил, что сжимаю в левой руке кинжал.

— Кинжал зачем, говорю, вытащил?

— Кинжал? — Осознание того, что я собирался сделать, заставило меня побледнеть.

— Что с тобой? — Встревожился Улис.

— Чего остановились? — Обернулся Карой.

— Дарту плохо. — Ответил Улис. — Может, морок ему мерещится.

Я выронил из руки кинжал и уселся на землю, не в силах поднять глаза на охотников.

— Дарт, что случилось? — Присела возле меня Дария.

Не отрывая взгляда от земли, я пробормотал: — Зря вы мне помогали, надо было меня в долине подыхать оставить.

— Ты бредишь Дарт. Мы же один отряд, как мы могли тебя бросить? — С тревогой спросила девушка.

— Отряд… — Скривился я. — Ещё немного времени и из всего отряда останусь только я.

— Почему? — Спросил Карой.

Собравшись с духом, я признался: — Я собирался забрать всю добычу себе.

— С чего бы это? — Спросил Улис. — Мы же на всех добычу делим.

— Это странно Дарт. — Сказал Карой. — Ты не производил впечатления человека, который обманет товарищей ради наживы.

— Странно. — Немного подумав, согласился я. — Но мысль такая у меня возникла. Решил, что вам пары монет будет достаточно.

— Пару монет? — Возмущённо засопел Улис.

— Постой. — Сказал ему Гилим. — Пусть договорит.

— Видимо я подлый негодяй. Как ни горько в этом признаваться. — Сказал я. — У порядочного человека не бывает мыслей забрать всю добычу, убить товарищей и взять силой девушку.

— Дарт! — Ахнула Дария, и прикрыв ладонью рот, отодвинулась от меня.

— Поэтому и говорю, что лучше б я сдох в долине, чем с такими мыслями бороться. — Сказал я.

— Странно всё это. — Задумчиво пробормотал Карой.

— Дарт, а ты сразу собирался так поступить? — Спросил Гилим.

— Нет. — Ответил я. — На обратном пути меня мысли такие начали одолевать.

— Странно. — Повторил Карой. — Не встречал негодяев, которые признаются, что недоброе замыслили. Они обычно делают подлости, а не делятся замыслами.

— Может это всё воздействие заклинания? — Предположил Гилим.

— Точно. — Встрепенулась Дария. — Мне целительница говорила, приказы ментального заклинания в голове отдаются. Может это заклинание Дарту мысли такие подкидывает?

— Нет. — Покачал я головой. — Команды ментального заклинания как шёпот слышатся. А это были мои мысли. Я уже и кинжал вытащил, чтоб с вами расправиться.

— Я всё же не верю, что ты можешь так поступить. — Сказал Карой.

— Я тоже не верю. — Поддержал его Гилим.

— Будете ждать, пока я воплощу свои мысли? — Спросил я. — Раз мысли такие есть, значит, и поступить я так могу.

— Нет, Дарт, ты не предашь нашу дружбу. — Сказал Гилим. — Не верю я в это.

— Предательство… — Прошептал я. — Предательство… Ведь именно это олицетворяла статуя. Кто кроме предателя будет с улыбкой приветствовать человека, держа при этом кинжал за спиной.

— Действительно. — Сказал Карой. — Очень разумное предположение.

— Видимо за разрушение статуи ты и поплатился. — Сказал Гилим. — Наверное, заклинание из тебя тоже хочет предателя сделать.

— Говорю же, ментальные команды как чужеродные воспринимаются. — Сказал я. — Не может ментальное заклинание мысли мне внушать.

— Ты один из Древних? — Спросил Карой. — Нет. Так откуда ты знаешь, что для них возможно, а что нет? В их времена магия куда сильней теперешней была.

— Это верно. — Вздохнул я. — Только слишком громоздким получилось бы заклинание, да и глупым. Одна часть мои страхи оживляет, убить меня пытается, другая наоборот, разжиться добром предлагает, и зажить на широкую ногу.

— Да, глупо. — Согласился Карой. — Только почти все Древние больные были на всю голову. Так что не стоит отметать моё предположение из — за того, что заклинание глупым кажется и неправильным.

— Хорошо. — Согласился я. — Но как же теперь быть? Вдруг мне опять придёт в голову мысль убить вас, и я нападу неожиданно?

— Отдай нам свитки и руну. — Предложил Карой. — Тогда ты не сможешь со всеми сразу расправиться, ведь мы тебя сразу болтами нашпигуем. Твой защитный амулет ведь болт дварфов не остановит?

— Не остановит. — Сказал я. — Только я и без свитков и руны сразу двоих убить могу. Стоит ли вам рисковать? Может нам лучше разделиться?

— Это плохая мысль. — Сказал Карой. — Так ты под присмотром будешь, и мы сможем за тобой приглядеть, а если разделимся, то сможешь на нас неожиданно напасть.

— Да, верно. — Подумав, согласился я. — Тогда так и сделаем.

Я отдал Карою свою сумку со свитками и руну.

— Дарт, а кинжал чего не забираешь? — Спросил Вард, когда я поднялся.

— Забыл. — Сказал я, и наклонившись, поднял кинжал с земли.

Наш отряд немного изменил свою структуру, и теперь я шёл вторым, следом за Гилимом. Пройдя несколько миль, я задумался о своём положении.

Ведь, несмотря на то, что у меня почти две тысячи золотом, ещё пара тысяч мне не помешает. К чему мне благотворительность? Достаточно разогнать эту свору прохвостов, которые без меня не смогли бы и золотого добыть из городка. В конце концов, это моя добыча. Зачем мне делиться с кем — то? А так хороший куш сорву. Можно будет отдохнуть от трудов, как подобает, счёта золоту не ведая. Вино, девушки… Жаль до города ещё далеко, где можно насладиться всеми прелестями жизни. Кстати, ведь девушка и здесь есть. Почему бы ей не потрудиться, пока я до города не доберусь? А потом можно будет её работорговцам продать, получится двойная выгода.