Рассказы для детей - Воронкова Любовь Федоровна - Страница 35

«А сказка-то!» — вспомнила Таня.

Она уселась в уголок около окна и принялась читать сказку про Снегурочку.

— Тучи снеговые идут, — сказала бабушка. — Плохо человеку в такую погоду в пути.

— А дома хорошо! Правда, бабушка?

— Куда лучше!

Мать и дедушка пришли с работы. Они ещё и раздеться не успели, а уж Таня к ним со своими тетрадками. Задачку решила, все примеры сделала, по русскому урок выполнила и вот как чисто всё написала, ни одной кляксы не посадила!

Мать обрадовалась, что Таня так хорошо сделала уроки, улыбнулась и сказала:

— Молодец!

Но дедушка крякнул, покачал головой:

— Молодец-то молодец! А вот как твои ребята-октябрята? Они-то всё ли хорошо сделали?

— А что ж ей теперь, за всех ребят решать? — вмешалась бабушка. Пускай сами заботятся!

Но дед не сдавался:

— Так-то оно так. Да ведь о командире по солдатам судят.

Таня огорчилась. Вот какой дедушка, никак ему не угодишь! Но и призадумалась. Надо, чтобы все в звёздочке хорошо учились, чтобы все хорошо делали уроки. А разве Гриша Чайников сделает хорошо? Наверно, уж и тетрадку всю загрязнил и чернилами закапал. Вожатая Ариша посмотрит на его тетрадки и скажет:

«Плохо ты, командир, о своей звёздочке заботишься!»

Таня взяла было «Снегурочку», полистала, посмотрела картинки. Но вскоре отложила книгу и стала одеваться.

— Куда это ты на ночь глядя? — прикрикнула бабушка. — На улице грязь, холод!

— К Чайниковым схожу.

— А всё ты, старый! — забранилась бабушка на деда. — Как ребята да как октябрята! Нагнал заботу на человека!

Дед молчал. И мать молчала. Она только сказала Тане:

— Покройся получше.

В избе было тепло. Над столом ярко горела лампа. Танина постель приветливо выглядывала из-за белой печки. Раскрытая книга с картинками лежала на столе. Но что ж поделаешь! Надо идти. А то этот Чайников опять забудет решить примеры или перепутает что-нибудь — такой он рассеянный!

Таня закуталась платком и вышла на улицу. Шагнула раза два от крыльца и попала в лужу. Снежок подал голос из своей конуры, словно спросил, вылезать ему или не вылезать.

— Сиди, сиди там, — ответила Таня, — только грязью будешь брызгаться!

Но Снежок не мог утерпеть. Таня уходит куда-то, а он будет дома сидеть? Снежок вылез из конуры, отряхнулся и побежал за Таней.

Вечер был ненастный. Чёрные тучи почти лежали на крышах, фонари на столбах качались от ветра, лужи то и дело хлюпали под ногами. А Чайниковы живут вон где, за клубом, почти на краю деревни!

Таня поплотней закуталась платком и побежала, Снежок припустился за ней. Таня старалась идти где посуше, а Снежок так и шлёпал по всем лужам.

В клубе во всех окнах горел свет, играла гармонь. Может, этот Чайников тоже в клуб забрался и сидит там, смотрит, как пляшут. С него станется!

Но Гришка был дома. Он открыл дверь и спросил:

— Мамка, это ты?

Таня засмеялась:

— Какая я тебе мамка!

Гришка очень удивился, что Таня пришла к нему. Он молча смотрел на неё и ждал, что она скажет. В избе было очень тихо. На столе стояла кринка с молоком и лежал надкусанный ломоть хлеба. Где-то за печкой свиристел сверчок.

— Ты что, один?

Гришка кивнул вихрастой головой:

— Ага!

— А мать где же?

— Она к тётке Наталье пошла, к соседке. Там поросёнка зарезали. Мать свинину жареную любит, вот и пошла.

— А отец?

— Отец на ремонтной станции. Ночует там.

— А ты чего?

— А чего я? Поужинаю да спать лягу.

Тане стало жалко Гришку. Всё он один да один. Отец на работе, а мать любит по соседям ходить. Пойдёт туда, где семья большая, где народу много. Сидит там и разговаривает о том о сём. Только и знает — с работы в гости, а своего дома будто и нет у неё! Вот так и выходит, что за Гришей присмотреть некому.

— Ты задачку решил? Примеры сделал? — спросила Таня.

— А то нет, — ответил Гришка.

— А по русскому написал? Покажи тетрадку.

— А ты что, учительница?

— Давай показывай. Ещё будешь нашу звёздочку подводить!

Гриша услышал про звёздочку и сейчас же достал из сумки свою тетрадь. Он и в самом деле решил задачку и примеры сделал. А по русскому всё написал правильно. Только грязно написал, с помарками. А кроме того, по голубым линеечкам расползлось водяное пятно.

— Вода из кружки пролилась, — угрюмо объяснил Гришка, — локтем задел, кружка и опрокинулась.

— А когда садишься уроки делать, надо, чтобы на столе чисто было, сказала Таня. — И никакие кружки не стояли бы. Сначала со стола убери, стол тряпкой вытри, а потом и за уроки садись. Марья Васильевна что говорила? А у тебя вон и хлеб, и крошки, и тут же чернила. Ещё как ты кринку с молоком на свою тетрадку не опрокинул?

— А я и кринку опрокинул, — отвернувшись, проворчал Гриша. — Стол покачнулся — она и опрокинулась. Только на тетрадку не попало.

Таня хотела ещё побранить его, да не стала. Уроки сделал — и то хорошо. Она покрепче прихватила платок, хотела идти. Но посмотрела на вихрастый Гришин затылок и сказала:

— Когда же тебя мать пострижёт? Скажи, чтобы постригла. Во всём классе только ты один такой!

Таня вышла, оглянулась: а где же Снежок? Но Снежка уже и след простыл, убежал в свою тёплую конуру.

Таня шла обратно домой и думала, до чего же хорошо у них дома. А если бы ей пришлось сидеть вот так одной? Ой, нет, нет!

Таня взбежала на своё крыльцо и застучала в дверь так нетерпеливо, будто неизвестно сколько времени не была дома.

— Чайников уроки сделал! — закричала она, будто все только и ждали этого известия.

Мать улыбнулась:

— Ну, раз Чайников сделал, о других беспокоиться нечего.

Но вот тут-то мать и ошиблась.

Утром, по дороге в школу, Таня начала окликать ребят из своей звёздочки:

— Митя, уроки сделал?

— Сделал! — прокричал в ответ Митя и помахал варежкой.

— Вальков, а ты сделал?

Федя Вальков ничего не ответил, только кивнул головой.

Таня успокоилась, повеселела.

— Ой!.. А я-то... — вдруг пролепетала Алёнка и даже остановилась. — Я забыла...

— Что забыла? — удивилась Таня. — Тетрадку?

— Нет, — жалобно ответила Алёнка, — примеры сделать забыла.

Таня тоже остановилась. Она смотрела на Алёнку сердитыми глазами и не знала, что делать: не то плакать, не то браниться. Разве могла она подумать, что Алёнка так их звёздочку подведёт!

— А потому, что мне было некогда, — начала оправдываться Алёнка, — а потому, что отец дрова рубил, а я таскала в поленницу, а потом меня мама учила чулок вязать. Всё время трудилась!

— Трудилась, как же! — со слезами сказала Таня. — С Дёмушкой до ночи в жохи играла!

— Мало ли что в жохи, — закричала Алёнка, — а всё равно трудилась! Октябрята должны трудиться! А ты вот и не трудишься ничего. А ещё командир!

— А уроки октябрята не должны делать, да?

Совсем поссорились подружки, пока шли в школу.

Но потом помирились: ведь октябрята должны хорошо с друзьями жить, крепко-накрепко дружить.

ТАНИНЫ ДЕЛА

Помириться-то они помирились. Но Таня никак не могла забыть Алёнкиных слов, что Таня командир, а не трудится!

Таня пришла из школы, поскорей сделала уроки.

«А теперь буду трудиться, — подумала она. — Чего бы мне поделать?»

Но только Таня убрала свои тетрадки, бабушка сказала ей:

— Подмети горницу, Таня, а я пока за водой схожу. Изба у нас не убрана. Мать — на молотилке с утра, дед — на конюшне, а я в риге была, лён сушила.

Таня взяла веник, намочила его. Подмела пол чисто, аккуратно, как её бабушка учила.

— Вот и всё. Теперь буду трудиться!

Но пол-то подмела, а половики на крыльце лежат не вытрясенные. Таня вытрясла их, расстелила на полу.

— Теперь всё. Теперь и потрудиться можно. Только вот как?

Тут пришла бабушка с водой. Она поставила тяжёлые вёдра на лавку и сказала: