Рассказы для детей - Воронкова Любовь Федоровна - Страница 20

— Ух, а грачей-то на пашне! — удивилась Таня.

— Червяков ищут, — сказала Алёнка.

Трактор медленно тащил плуги. Острые лемеха глубоко взрезали и отваливали сочные, сырые пласты.

Далеко-далеко уходили чёрные борозды, до самого леса. Их было много, уже половина поля почернела. А трактор шёл и шёл вперёд, тащил и тащил плуги.

Грачи шли вслед за плугами, выбирали из земли червей и личинок и совсем не боялись людей.

— Сейчас одного белоносого поймаю, — сказал Дёмушка.

И полез на пашню.

— Лезь, лезь! — сказала Алёнка. — Завязнешь — кто будет вытаскивать?

— Не завязну, — ответил Дёмушка.

— Лезь, лезь, — сказала Таня, — а мы уйдём!

— А я догоню! — откликнулся Дёмушка.

Бежать по вспаханной земле было трудно, ноги вязли и проваливались. Но Дёмушка всё-таки бежал. Вот уже до свежих борозд добрался. Вот уж и трактор идёт перед ним, идёт и рокочет грузно, спокойно, ровно... А сзади, за блестящими лемехами, ложатся глубокие борозды, отваливаются пласты, разламываются, рассыпаются в комья... и грачи идут, как домашние куры, даже и головы не поднимают на Дёмушку!

Дёмушка стал к ним подкрадываться, растопырил руки, идёт потихоньку...

Таня и Алёнка стояли на лужке у ручья и глядели: поймает или не поймает Дёмушка грача?

А Снежок тоже глядел и на Дёмушку и на грачей. И вдруг понял: Дёмушка грачей ловит! Снежок весело тявкнул, взмахнул хвостом и пустился через пашню помогать Дёмушке.

Но из его помощи ничего не вышло. Грачи как увидели Снежка, так сразу и взлетели всей стаей. Снежок прыгал за ними, лаял... Но грачи летают высоко, разве их достанешь?

— И кто тебя звал? — сказал ему Дёмушка. — Бежит, как будто он ловить умеет!

Так и вернулись охотники ни с чем. Таня и Алёнка посмеялись над ними и пошли дальше.

А грачи покружили над полем, покричали и опять спустились на пашню. И снова пошли по рыхлым сырым бороздам, отыскивая жуков, червей и личинок...

ВСТРЕЧА С ЛЯГУШКОЙ

Снежок бежал впереди, а сам всё оглядывался на Таню — идёт она или нет? И, видя, что она идёт, весело бежал дальше и обнюхивал по пути все кротовые кучки, все пеньки, все кустики. У ракитника он остановился: неужели в кусты лезть? Но увидел, что ребятишки в кусты вошли, и побежал дальше. Снежок далеко убегал в сторону, в сквозистую чащу. А потом звонко лаял и выскакивал обратно к ручью. И очень веселился.

На лужке травка чуть-чуть наклюнулась, а под кустами было уже густо и зелено. И среди шершавых листьев весело цвела лиловая медуница.

Таня обрадовалась:

— Цветы!

И побежала рвать медуницу. Алёнка тоже не отставала. Только Дёмушка не рвал цветов. Он кидал в ручей то щепку, то веточку и глядел, как они уплывают.

Вдруг Дёмушка остановился, присел на корточки и уставился глазами в густую траву.

— Ты что увидал? — спросила Таня.

— Сейчас посмотрю, — сказал Дёмушка. — Там, может, лягушка...

И полез руками в молодую снытку, которая густо выросла под кустом.

— Не лови лягушек! — закричала на него Алёнка. — Всегда он лягушек ловит!

Таня с опаской посмотрела на траву и спросила:

— Алёнка, а ты лягушек боишься?

— Вот ещё! — сказала Алёнка и тоже покосилась на снытку. — Буду я лягушек бояться!

— Я тоже не боюсь, — сказала Таня. — Есть кого бояться! Подумаешь, зверь какой!

В это время выбежал из кустов Снежок, прошумел по сучьям и по траве и выгнал из травы лягушку. Лягушка выскочила — да прямо Алёнке под ноги!

— Ай! — взвизгнули Алёнка и Таня в один голос и бросились бежать.

И со страху все свои цветы растеряли.

А Дёмушка поймал лягушку, поглядел на неё. Лягушка то открывала, то закрывала свои выпуклые глаза, и лапки у неё дрожали. Дёмушке стало жалко лягушку.

— Ну, иди уж, — сказал он, — прыгай. Только под ноги не лезь.

И пустил её обратно в траву.

Девочки поджидали Дёмушку на солнечной луговинке.

— Ты с лягушкой? — издали крикнула Алёнка. — Покажи руки.

Дёмушка поднял руки и растопырил пальцы. Никакой лягушки у него нет!

— Ну, тогда иди скорее, — сказала Таня, — да смотри не отставай, а то так с тобой и до завтра к морю не дойдёшь!

И пошла вперёд.

— А наши цветы как же? — спросила Алёнка. — Так и останутся?

— Пусть останутся, — сказала Таня, — я их больше не возьму — их лягушка нюхала.

КАК ДЁМУШКА В КУЗНЕ ПОМОГАЛ

Путешественники спустились вместе с ручьём с горки и вышли на отлогий бережок речки Маринки. Маленькую молчаливую Маринку нынче и узнать нельзя было — так она шумела, так она бурлила, так она неслась и сверкала под солнцем!

— А теперь куда? — спросила Алёнка.

— А теперь — куда Маринка течёт, — ответила Таня, — она дорогу знает!

Так они шли и шли по берегу — туда, куда Маринка течёт.

— Гляди-ка, — сказала Алёнка, а мы прямо к нашей кузне пришли! Как же теперь?

— Ну и что ж? — сказала Таня. — Пускай кузня. А Маринка ещё дальше кузни бежит.

Ворота кузни были широко открыты. В кузне было всё черно от сажи. Невысокий огонь покачивался в горне, и горячее отражение мерцало на краях наковальни. Около кузни лежал плуг со сломанным лемехом — кузнецу Ивану Ильичу этот лемех надо наваривать. Рядом лежала борона, у которой не хватало зубьев — кузнецу надо выковать новые зубья. На узких литых колёсах стояла сенокосилка, у неё расшатались ножи — к этим ножам надо новые болты сделать...

— Лошадь куют! — вдруг крикнул Дёмушка и побежал к кузнице.

Алёнка поглядела на Таню:

— Пойдём посмотрим?

— Пойдём!

На кузню, прямо с поля, привели буланого коня Ландыша. Ландыш потерял подкову с задней ноги, ходить неловко. Его привела молодая колхозница Варя Соколова. Ландыш к ней прикреплён, Варя на нём работает, потому она о нём и заботится.

Ландыша ввели в станок, привязали. Конь тревожно переступал с ноги на ногу, ставил уши топориком, косился, а Варя его всё оглаживала и успокаивала:

— Ничего, Ландыш, ничего. Не в первый раз тебе, не молоденький!

Иван Ильич с подковой в руках подошёл к лошади.

— Вот как ему Ландыш сейчас наподдаст! — сказал Дёмушка.

— Ничего не наподдаст, — сказала Таня. — Вон наш дедушка к какой хочешь лошади подойдёт, и никакая не тронет! А Ландыш что — дурной, что ли?

— А всё-таки боязно! — прошептала Алёнка.

Кузнец подошёл к Ландышу и спокойно взял его за раскованную ногу.

— Ну-ка, ножку, Ландыш! — ласково сказал он. — Ну-ка, дай ножку!

Ландыш покосился на кузнеца умным глазом и приподнял свою белую, с косматой бабкой ногу. Кузнец зажал её меж колен, расчистил копыто, приладил подкову и стал её прибивать. Звонкие частые удары молотка полетели под лугом и отдались где-то в горе...

Не успели подружки и дух перевести, не успели и слова сказать друг другу, а уж звонкий молоток отстучал по всей подкове, по всем восьми гвоздям, и кузнец выпустил из рук Ландышеву ногу. Новенькая подкова сверкнула на солнце, и шипы её ушли в землю под тяжёлым, большим копытом.

— Вот и всё, — сказал кузнец и погладил Ландыша по гладкой спине. Носи, не теряй!

Тут из кузни вышел молодой кузнец Вася Курилин в кожаном фартуке, в кожаных рукавицах.

— А, помощники пришли! — сказал он. — Вот кстати! А мне как раз некому мех раздувать. Ну, кто у вас самый сильный?

Таня и Алёнка не знали, как быть: идти или не идти в кузницу мех раздувать?

Но, пока они думали, Дёмушка ответил:

— Я самый сильный!

— А, — засмеялся Вася Курилин, — вот как? Ну, иди сюда, давай дуй! Только смотри: берёшься за гуж, не говори, что не дюж!

— Я дюж... — сказал Дёмушка.

Он вошёл в кузню и взялся за мех. Вот как сейчас поддаст воздуху, как загудит в горне пламя, как полетят искры!..

Но потянул рукоятку, а мех еле-еле сжался и не дунул на огонь, не поддал жару, а лишь чуть слышно вздохнул.

— Ещё! Ещё! — закричал Вася. — Живей работай!