Сила воображения - Саймак Клиффорд Дональд - Страница 7

Что если док?.. Да нет, док знает тут не больше, чем он сам. Док Жуйяр ничем не лучше любого другого во всей округе — перебивается с хлеба на воду, обожает, коль подвернется случай, выпить на даровщинку да еще пытается лечить больных, не имея нужных инструментов и обходясь познаниями, не обновляемыми вот уже четыре десятка лет…

На лестнице послышались шаги — сперва легкие, а за ними тяжелые, шаркающие. Надо полагать, Анджела и Жуйяр. И уж если она разыскала его так быстро, то, может статься, он достаточно трезв и способен действовать и думать, не теряя координации.

Доктор вошел в комнату, сопровождаемый Анджелой. Поставил на пол свой саквояжик, удостоив существо на постели лишь беглым взглядом.

— Ну, так что у нас здесь? — произнес он, и это был, наверное, первый случай за всю его карьеру, когда затертая профессиональная фраза обрела известный смысл.

— Кемп подобрал его на улице, — торопливо ответила Анджела. — Оно плакало, а теперь перестало.

— Это что, шутка? — спросил Жуйяр, наливаясь гневом. — Если шутка, то, молодой человек, весьма и весьма неуместная.

Харт по своему обыкновению покачал головой.

— Это не шутка. Я думал, что вам известно…

— Нет, мне неизвестно, — перебил доктор неприязненно и горько.

Он взялся за краешек одеяла, затем разжал пальцы, и существо тут же вновь шлепнулось на кровать. Доктор прошелся по комнате взад-вперед, повторил свой маршрут, потом сердито обернулся к Анджеле и Харту:

— Вы, кажется, надеетесь, что я могу что-либо сделать, — заявил он. — Да, я мог бы притвориться, что произвожу осмотр. Я мог бы вести себя, как полагается врачу. Уверен, именно на это вы и рассчитывали. Что я пощупаю ему пульс, измерю температуру, взгляну на его язык и выслушаю сердце. Ну что ж, в таком случае не подскажете ли вы мне, каким образом это сделать? Где прикажете искать пульс? А если я найду пульс, то откуда мне знать, какова его нормальная частота? Допустим даже, я придумаю, как измерить температуру, но растолкуйте мне, какую температуру считать нормальной для этого страшилища? И не будете ли вы любезны сообщить мне, как, не прибегая к анатомированию, обнаружить, где у него сердце?

Подхватив саквояжик, он направился к двери.

— Но, может, кто-нибудь другой?.. — спросил Харт самым необидным тоном. — Может, хоть кто-нибудь знает?..

— Сомневаюсь, — отрезал Жуйяр.

— Вы думаете, во всем городе нет никого, кто мог бы тут чем-нибудь помочь? Вы именно это пытаетесь мне внушить?

— Послушайте, дорогой мой. Медики-люди лечат людей, и точка. Да и зачем требовать от нас большего? Нас что, каждый день вызывают лечить инопланетян? Никто и не ждет от нас, чтобы мы их лечили. Ну, время от времени случается, что какой-нибудь узкий специалист или ученый поинтересуются инопланетной медициной, да и то по верхам. Только по верхам и не больше. Человек тратит годы жизни на то, чтобы кое-как овладеть нашей земной медициной. Сколько же жизней понадобится, по-вашему, чтобы научиться медицине инопланетной?

— Успокойтесь, док. Успокойтесь, вы правы.

— И откуда вы вообще взяли, что с этим вашим существом не все в порядке?

— Ну, как же, оно плакало, вот я и подумал…

— А может, оно плакало от одиночества, или от испуга, или от горя? Может, оно заблудилось?

Доктор снова направился к двери.

— Спасибо, док, — сказал Харт.

— Не за что. — Старик в нерешительности застыл на пороге. — У вас случаем не найдется доллара? Я как-то немного поиздержался…

— Пожалуйста, — сказал Харт, протягивая ему бумажку.

— Завтра верну, — пообещал Жуйяр.

И тяжело поплелся к лестнице. Анджела нахмурилась.

— Не следовало этого делать, Кемп. Теперь он напьется, и вам придется отвечать…

— Ну, не на доллар же, — авторитетно возразил Харт.

— Это по вашим понятиям. Та бурда, какую он пьет…

— Тогда пусть его пьет, Он заслужил хоть капельку счастья.

— Однако… — Анджела кивнула в сторону существа на кровати.

— Вы же слышали, что сказал док. Он не в силах ничего сделать. И никто не в силах ничего сделать. Когда оно очнется — если очнется — оно, быть может, само сумеет сообщить, что с ним. Но на такое я, признаться, не рассчитываю…

Он подошел к кровати и окинул распростертое на ней существо пристальным взглядом. Вид у существа был отталкивающий, даже отвратительный — и ни на йоту не гуманоидный. И в то же время от этого «одеяльца» веяло таким безотрадным одиночеством, такой беззащитностью, что у Харта перехватило дыхание.

— Наверное, следовало оставить его в тупичке, проговорил он. — Я ведь

совсем уже пошел дальше. Но когда оно опять ударилось в плач, я не выдержал. Наверное, вообще не стоило с ним связываться. Все равно я ему ничем не помог. Если бы я его там и оставил, дело могло бы повернуться к лучшему. Может, другие инопланетяне уже взялись его искать…

— Все вы сделали правильно, — перебила Анджела. — Что за манера воевать с ветряными мельницами? — Она пересекла комнату и села в кресло. Он передвинулся к окну и мрачно взирал на городские крыши, когда она спросила: — А с вами-то что случилось?

— Ничего.

— Но ваша одежда! Вы только посмотрите на свою одежду!..

— Вышвырнули из погребка. Пытался снять фильм.

— Не заплатив за него?

— У меня нет денег.

— Я же предлагала вам полсотни.

— Знаю, что предлагали. Только я не мог их взять. Неужели вы не понимаете, Анджела? Не мог, и все тут!

Она сказала мягко:

— Вы же так бедствуете, Кемп…

Он вскинулся, словно его ударили. Кто ее просил говорить об этом! Какое она имела право! Да она сама…

Он успел остановиться, прежде чем слова вылетели наружу.

Она имела право. Она предлагала ему полсотни — но дело не только в деньгах. Она имела право сказать об этом потому, что понимала — она заслужила такое право. Ведь никто в целом мире не относится к нему так искренне, как она…

— Я не в состоянии больше писать, Анджела, — пожаловался он. — Как ни стараюсь, у меня ничего не выходит. Машина — сущее барахло, пленки протерты до дыр, а иные даже залатаны…

— Что вы сегодня ели?

— Выпил с вами пива и еще кружку бокка.

— Это не называется есть. Вымойтесь и переоденьтесь, потом мы с вами спустимся вниз и купим вам еды.