Дети Мафусаила. Уолдо. Магия, инк. - Хайнлайн Роберт Энсон - Страница 6

— Ты хочешь сказать, что у меня все будет, если я выйду за тебя замуж?

— Мэри, ну зачем ты так? Я сделаю для тебя все на свете, ведь я так люблю тебя. Но будет гораздо проще, если ты выйдешь за меня. Ну скажи, что ты согласна!

— Предположим, я соглашусь. Как ты собираешься выжимать из них этот секрет?

Лазарусу даже показалось, что он услышал, как тяжело начал дышать Борк.

— О, у меня они заговорят!

— Ты собираешься изолировать их, если они не согласятся?

— Изолировать? Нет, ты в этом решительно ничего не понимаешь, Мэри. Это ведь не мелкая шалость, а измена, заговор против всего человеческого рода. Мы ничего не пожалеем! У Пророков найдутся способы заставить их заговорить, если они не сделают этого добровольно.

— Ты серьезно? Ведь это же нарушение Согласия!

— К черту Согласие! Это вопрос жизни и смерти. Или ты думаешь, что мы позволим, чтобы какой-то клочок бумаги помешал нам осуществить задуманное? Нельзя строить из себя святош, когда речь идет о фундаментальных вещах, за которые стоит сражаться до последнего. Ведь это как раз такой случай. Эти… эти ублюдки стараются отнять у нас саму жизнь. И ты считаешь, что в такой обстановке мы можем подчиняться каким-то обычаям?

От ужаса Мэри едва смогла выдавить из себя несколько слов:

— И ты думаешь, что Совет способен нарушить Согласие?

— Тут и думать нечего. Вчера на заседании Совета мы наделили Администратора всеми необходимыми полномочиями.

В напряженной тишине Лазарус пытался услышать продолжение разговора. Наконец Мэри чуть слышно произнесла:

— Борк…

— Да, дорогая?

— Борк, ты должен что-то предпринять. Надо их остановить.

— Остановить? Зачем? По-моему, ты сама не знаешь, что говоришь. Я не могу этого сделать, да если бы и мог, не стал бы.

— Но ты должен, понимаешь? Ты должен убедить Совет. Они совершают ошибку, трагическую, непростительную! Они ничего не добьются, пытая этих несчастных. Никакого секрета просто не существует!

— О чем ты? Не слишком ли ты перевозбудилась, дорогая? Ты пытаешься судить лучших и мудрейших людей нашей планеты. Поверь мне, мы знаем, что делаем. Мы тоже не в восторге от того, что приходится прибегать к крайним мерам, но ведь это делается для всеобщего блага. Послушай, я уже жалею, что рассказал тебе обо всем. Естественно, ты у меня добрая и ласковая, за это я тебя и люблю. Но почему бы тебе не выйти за меня замуж и перестать ломать голову над государственными проблемами?

— Замуж за тебя? Да ни за что на свете!

— Мэри, умоляю, ну почему нет?

— Потому что я одна из тех, кого ты собираешься преследовать!

Борк удивленно отпрянул.

— Мэри, с тобой все в порядке?!

— Это ты у меня спрашиваешь? Да если хочешь знать, мне так хорошо, как только может быть в моем возрасте. Слушай меня, болван! У меня есть внуки, которые вдвое старше тебя. Я жила в эпоху, когда Первый Пророк завоевал эту страну. Я была свидетелем того, как Гарриман запустил первую ракету на Луну. Тебя даже и в мыслях не существовало — твои дед и бабка еще даже не встретились, когда я уже была взрослой и замужней женщиной. И вот явился ты и, не смущаясь, предлагаешь подвергнуть пыткам меня и весь мой род. И ты хочешь, чтобы я пошла за тебя замуж? Да я лучше выйду за кого-нибудь из собственных внуков!

Лазарус поменял позу, просунул руку под подол и нащупал оружие. Теперь можно было ожидать чего угодно. Вот уж действительно, подумал он, на женщину можно полагаться до тех пор, пока она не выйдет из себя. Он застыл. Борк заговорил холодным, уверенным тоном чиновника (а ведь еще несколько минут назад он изображал из себя пылкого любовника):

— Мэри, ты только не волнуйся. Присядь, тебе сразу станет легче. На вот, прими успокоительное. Я отведу тебя к лучшему психиатру города — нет, не города, — всей страны! Все будет хорошо, вот увидишь!

— Не прикасайся ко мне!

— Но, Мэри, послушай…

Лазарус вышел из своего укрытия, держа в руках бластер.

— Сестра, что нужно от тебя этой обезьяне?

Ваннинг резко обернулся.

— Кто вы такой? — крикнул он в негодовании. — Что вы здесь делаете?

Не обращая на него никакого внимания, Лазарус продолжал обращаться к Мэри:

— Одно твое слово, Сестричка, и я разрежу его на куски, мелко-мелко, чтобы можно было спрятать.

— Не стоит, Лазарус, — ответила она, снова взяв себя в руки. — Но все равно — спасибо. И прошу вас, уберите оружие: я не хочу, чтобы пролилась кровь.

— О’кей, — Лазарус пристегнул бластер, но левую руку продолжал держать на бедре.

— Кто вы такой? — повторил Ваннинг. — По какому праву вы вмешиваетесь?

— Я тоже хотел у тебя об этом спросить, приятель, — ответил Лазарус, — но теперь не вижу смысла. Я — один из тех старых чудаков, которых ты ищешь. Я такой же, как и Мэри.

Ваннинг с интересом посмотрел на него.

— Хотел бы я знать… — начал он, переведя взгляд на Мэри. — Нет, это какая-то чушь. Впрочем, проверить эту историю не составит труда. У меня достаточно оснований, чтобы задержать вас, во всяком случае, я никогда не встречал более яркого примера антиобщественного поведения. — Он направился к видеофону.

— Лучше не подходи к этой игрушке, парень, — быстро сказал Лазарус и повернулся к Мэри:

— Я не буду стрелять из пушки, лучше воспользуюсь ножом.

Ваннинг остановился.

— Ну что ж, — негромко проговорил он, — уберите свою подделку. Отсюда я звонить не буду.

— Послушай, это не подделка. Чистая сталь. Полоснет так, что будь здоров.

Ваннинг повернулся к Мэри.

— Я ухожу. И если ты в своем уме, то пойдешь со мной.

Она покачала головой. Ваннинг недоуменно пожал плечами и обратился к Лазарусу Лонгу.

— А вас, сэр, подвели ваши примитивные выходки. Скоро вас арестуют.

Лазарус бросил взгляд на жалюзи, через которые в комнату сверху падал дневной свет.

— Это напоминает мне одного моего босса, который однажды в Венусбурге хотел меня арестовать.

— И что же?

— Я живу на свете гораздо дольше, чем он.

Ваннинг открыл было рот, чтобы возразить, затем вдруг повернулся и быстро вышел. Когда он ушел, Лазарус протянул задумчиво:

— Таких мерзавцев я давненько уже не встречал. Бьюсь об заклад, что он никогда в жизни не пользовался вилкой, предварительно десять раз не прокипятив ее.

Мэри сначала удивленно взглянула на собеседника, а потом рассмеялась.

— Я рад, что ты снова в форме, Мэри. А то мне уже показалось, что ты чересчур расстроилась.

— Это правда. Ведь я не знала, что вы нас слушаете, и должна была на ходу придумывать всякую всячину.

— Я не помешал?

— Ну что вы, я рада, что вы меня выручили. Однако надо спешить.

— Пожалуй, он сказал правду — за мной пришлют проктора, да и за тобой тоже.

Мэри собралась за считанные минуты, но лишь только они выскочили в коридор, как заметили поднимающегося по лестнице мужчину с характерной нарукавной повязкой и полицейской сумкой через плечо. Сомнений быть не могло — это был надзиратель.

— Служба, — козырнул он. — Я ищу гражданина, который сегодня утром гостил у гражданки Мэри Сперлинг. Вы не скажете, где их найти?

— Конечно, — охотно отозвался Лазарус. — Она живет вот там, — он указал на дверь в противоположном конце коридора. Как только проктор повернул голову, Лазарус ударил его сзади по шее прикладом своего бластера. Верзила на удивление быстро обмяк.

Мэри помогла Лазарусу затащить детину в свою квартиру. Лазарус склонился над полицейским, порылся в его сумке, достал шприц и сделал укол:

— Ну вот, пусть наш друг поспит пару часиков.

Лонг снял с надзирателя сумку, прихватив ее с собой.

— Кто знает, может, еще пригодится.

Потом сунул в карман и нарукавную повязку.

Выйдя из квартиры, они направились на автостоянку. Спускаясь по труболету, Лазарус заметил, что Мэри программирует машину на Северное побережье.

— Куда мы поедем? — поинтересовался он.

— В Поместье Кланов. Больше некуда. Однако нас будут искать, и до наступления темноты нам придется спрятаться в каком-нибудь укромном местечке за городом.