Выпуск II. Том 9 - Кристи Агата - Страница 51

Он покачал головой. Он успел нанести еще два визита. Хозяева оказались менее жизнерадостными, чем миссис Киддл, менее театральными, чем миссис Эллиот. Сказали они, по сути, следующее: миссис Макгинти была человеком очень достойным, жила в своей скорлупе, имела племянницу в Каллавоне, кроме названной племянницы, никто к ней не приезжал, никто, сколько им известно, не относился к ней плохо, не держал на нее зла, и правда ли, что в защиту Джеймса Бентли написана петиция и их попросят ее подписать?

«Чего я добился? – спрашивал себя Пуаро. – Ничего ровным счетом. Полный мрак, никакого просвета. Теперь ясно, в каком отчаянии пребывал старший инспектор Спенс. Но одно дело – он, а другое – я. Старший инспектор Спенс – очень хороший и добросовестный работник полиции. А я? Я – Эркюль Пуаро! Уж мне должно что-то открыться!»

Лакированной туфлей он ступил в лужу и поморщился.

Да, он великий и несравненный Эркюль Пуаро, но при этом он далеко не молод и ему жмут туфли.

Он вошел в здание почты.

По правую руку находилась почтовая служба его величества. По левую – в богатом ассортименте были представлены всякие товары: сладости, бакалея, игрушки, скобяные изделия, канцтовары, поздравительные открытки, шерсть для вязания и детское белье.

Пуаро принялся неспешно разглядывать марки, собираясь купить несколько штук.

Энергичная женщина средних лет с живыми и проницательными глазами поспешила обслужить его.

Это явно мозговой центр деревни Бродхинни – так с одного взгляда определил Эркюль Пуаро.

И фамилия у нее была не сказать чтобы не к месту – миссис Толк.

– Еще двенадцать пенсов, – прибавила миссис Толк, ловко извлекая марки из большой амбарной книги. – Всего четыре шиллинга и десять пенсов. Еще что-нибудь, сэр?

Она вперилась в него ясным, полным готовности помочь взглядом. В проеме задней двери показалась голова девушки, которая жадно вслушивалась в их разговор. Она была не причесана и насморочно шмыгала носом.

– Я в ваших краях человек новый, – торжественно провозгласил Пуаро.

– Да, сэр, я вижу, – подтвердила миссис Толк. – Вы ведь из Лондона?

– Я полагаю, цель моего приезда вам известна не хуже меня самого, – сказал Пуаро, чуть улыбаясь.

– Вовсе нет, сэр, я и понятия об этом не имею, – ответила миссис Толк совершенно равнодушно.

– Миссис Макгинти, – подсказал Пуаро.

Миссис Толк покачала головой:

– Прискорбная история. Мы все были потрясены.

– Полагаю, вы неплохо ее знали?

– Знала, конечно. Как, впрочем, и всех в Бродхинни. Бывало, зайдет ко мне за чем-нибудь и обязательно задержится – немножко поболтать. Да, кошмарная трагедия. И, как я слышала от людей, вопрос об убийце еще не закрыт?

– Кое-кто сомневается в виновности Джеймса Бентли.

– Что ж, – сказала миссис Толк, – с полицией такое бывает – схватят не того и упекут за решетку. Но, боюсь, в этом случае они не ошиблись. Вообще-то на него и не подумаешь. Застенчивый такой, неловкий, и в голову не придет, что опасный. А там кто их разберет, верно ведь?

Пуаро, собравшись с духом, попросил писчей бумаги.

– Разумеется, сэр. Подойдите, пожалуйста, на ту сторону.

Миссис Толк живо переместилась за левый прилавок.

– Вся штука в том, что, кроме мистера Бентли, ее вроде и убивать некому, – заметила она, протягивая руку к верхней полке за бумагой и конвертами. – Случается, забредают к нам всякие бродяги, кто-то из них мог наткнуться на незапертое окно и залезть в дом. Но тогда он бы унес с собой деньги, правильно? Уж если ради них убил человека? Бояться нечего – обычные фунтовые банкноты, не какие-нибудь меченые или со специальными знаками. Вот, сэр, прекрасная голубая бумага и конверты в тон.

Пуаро заплатил за покупку.

– Миссис Макгинти никогда не говорила, что нервничает из-за кого-то, чего-то опасается? – спросил он.

– Мне не говорила. Вообще она была не из нервных. Случалось, оставалась допоздна у мистера Карпентера – это в Холмли, на пригорке. Они часто устраивают приемы, кто-то у них останавливается, и миссис Макгинти иногда ходила к ним по вечерам – помочь с посудой, – а спускаться приходилось в темноте, лично мне такие прогулки не по душе. Уж очень темно. Одной спускаться с горы – страшно.

– А ее племянницу – миссис Берч – вы знаете?

– Так, «здравствуйте – до свидания». Она с мужем иногда к нам заезжает.

– После смерти миссис Макгинти они унаследовали небольшую сумму.

Проницательные темные глаза строго посмотрели на него.

– Но это вполне естественно, сэр. С собой в могилу всего не заберешь, оно и правильно, что нажитое тобой достается твоей плоти и крови.

– О да, о да, я с вами полностью согласен. А миссис Макгинти любила племянницу?

– Я бы сказала, даже очень. На свой манер, без особых эмоций.

– А мужа племянницы?

На ее лице появилась некая неопределенность.

– Насколько мне известно, тоже.

– Когда вы видели миссис Макгинти в последний раз?

Миссис Толк задумалась, уходя мыслями в прошлое.

– Сейчас соображу, когда это было, Эдна? – Эдна в дверном проеме беспомощно шмыгнула носом. – В тот день, когда она умерла? Нет, за день до этого или за два? Да, это был понедельник. Точно. Убили ее в среду. Значит, в понедельник. Она пришла сюда, чтобы купить бутылочку чернил.

– Ей понадобилась бутылочка чернил?

– Наверное, решила написать письмо, – бойко предположила миссис Толк.

– Вполне вероятно. И она была такая, как всегда? Ничего необычного вы не заметили?

– Н-нет, вроде не заметила.

Шмыгающая Эдна прошаркала в комнату и неожиданно включилась в разговор.

– А я заметила, – сообщила она. – Она была чем-то довольная… не то что довольная… а как бы возбужденная.

– Пожалуй, ты права, – согласилась миссис Толк. – Тогда я на это внимания не обратила. А сейчас, когда ты сказала… Будто кто в нее заряд бодрости влил.

– Не помните, о чем она в тот день говорила?

– Обычно у меня такие разговоры в голове не держатся. Но тут все-таки человека убили, явилась полиция и все такое, поневоле запомнишь. Джеймса Бентли она не вспоминала – это помню точно. Поначалу речь шла о Карпентерах, потом о миссис Апуорд – у этих людей она работала.

– Да, я как раз хотел спросить – в какие дома она ходила работать?

Миссис Толк не замешкалась с ответом:

– По понедельникам и четвергам она убирала у миссис Саммерхейз в Лонг-Медоуз. Вы ведь как раз там остановились?

– Да. – Пуаро вздохнул. – Больше как будто негде?

– Прямо в Бродхинни негде. Вам, наверное, в Лонг-Медоуз не очень удобно? Миссис Саммерхейз женщина очень милая, но в домашнем хозяйстве мало чего смыслит. Как почти все дамы, которые подолгу живут за границей. В доме жуткий беспорядок, знай разгребай, со слов миссис Макгинти. Так вот, в понедельник после обеда и в четверт с утра – у миссис Саммерхейз, по вторникам с утра – у доктора Рендела, а после обеда – у миссис Апуорд в Лэбернемс. Среда – у миссис Уэтерби в Хантерс-Клоуз, пятница – у миссис Селкирк, теперь она миссис Карпентер. Миссис Апуорд – дама преклонных лет, живет с сыном. Они держат служанку, но та сама не первой молодости, и миссис Макгинти ходила туда раз в неделю подсобить, навести порядок. У мистера и миссис Уэтерби никто из обслуги подолгу не задерживается – уж очень больна хозяйка. Мистер и миссис Карпентер живут в достатке, у них всегда полный дом гостей. Все жители Бродхинни – очень милые люди.

Выслушав это резюме, Пуаро попрощался и вышел на улицу.

Он медленно зашагал в гору, к Лонг-Медоуз. Будем надеяться, что консервы из вздувшейся банки и заляпанная кровью фасоль, как и намечалось, съедены на обед, а не оставлены ему на ужин. Впрочем, возможно, сомнительных консервов у миссис Саммерхейз хватает. Да, жизнь в Лонг-Медоуз чревата опасностью.

В целом день ничего, кроме разочарования, не принес.

Что все-таки удалось выяснить?

Что у Джеймса Бентли есть друг. Что врагов ни у него, ни у миссис Макгинти не было. Что миссис Макгинти за два дня до убийства была чем-то возбуждена и купила бутылку чернил…